– Тогда ты не сможешь пить.

– Выпить я смогу и вечером.

– Тогда почему бы и нет?

– А зачем нам вообще такси?

– Мне кажется, заказчики хотят обыграть эффект неожиданности: черный кэб колесит по туманным долинам Шотландского нагорья на фоне зловещих вершин, что-то в этом духе.

– Они из Лондона, да?

– Естественно. К тому же они надеются на остроумные диалоги между тобой и разговорчивым таксистом из Глазго.

– Стало быть, они меня не знают. Отлично, отлично…

– Короче, Бэнкси, что скажешь?

– Может, обойдемся без такси? В городе еще куда ни шло, но некоторые вискикурни – в жуткой глуши.

– И что ты предлагаешь? Пешком ходить?

– Нет, поеду на своих колесах. Буду возить сам себя. За выпивкой. Ха!

– В одиночку?

– Да.

– А как же остроумные диалоги?

– Могу позвать с собой приятелей, они будут меня возить, помогут и с дегустациями, и с диалогами. У меня есть остроумные друзья. По крайней мере они постоянно надо мной прикалываются. Это ведь тоже считается, правда?

– Конечно, считается, дорогой мой.

– …Хмм. И расходы мне тоже оплатят, правильно? Бензин, гостиницы? Ну там… Еще бензин?

– Конечно.

– И ты действительно считаешь, что заказчики на это поведутся… то есть согласятся?

Иногда даже по телефону можно понять, что человек улыбается.

– С ними я разберусь.

– Классно! Я готов!

Так и вышло, что я стою на палубе парома, идущего в солнечный Данун, и вот-вот начну собирать материал для – ух ты! – своей первой документальной книги. Если удастся хоть немного отвлечься от войны, неделя на острове Айла может получиться увлекательной. А потом, конечно, остров Джура (Jura); в этот раз я планирую добраться до Джуры, посетить вискикурню и, по возможности, бывший дом Джорджа Оруэлла, а может, как вариант, даже поглазеть наконец-то на Корривре́кен (Corryvrecken), огромный приливный водоворот между севером Джуры и югом Скарбы (Scarba), который широко известен, снят на видео и даже упомянут в парочке моих книг, хотя я никогда не видел его своими глазами. Настоящий водоворот! Ревет так, что слышно за несколько миль! Круто же?

Из Дануна вдоль побережья, мимо снова мирного залива Холи-Лох (Holy Loch), где раньше базировались американские корабли поддержки и подводные лодки, вооруженные ракетами «Поларис», до первой из Отличных крошечных дорог, с которыми мы встретимся в этой книге. Официально она называется B836, но мне трудно даются номера трасс, поэтому в голове у меня она значится просто как Отличная Крошечная Дорога Налево От Дануна, Не Доезжая До Бенморского Ботанического Сада, Ведущая К Каналу Кайлс-оф-Бьют, Где Из Колинтрейва Ходит Паром До Тайнабруэха (Tighnabruaich) на Бьюте, А Оттуда Паром до Тарберта. Ну или что-то в этом роде.

У озера Лох-Стривен (Loch Striven) я проезжаю поле, где на укрытой туманом траве лежат огромные деревянные столбы. Они похожи на слишком большие телеграфные столбы, но, наверное, это опоры электропередачи. В кабину «Лендровера» просачивается запах креозота. Примерно в этот момент я понимаю, что опаздываю на паром до Тарберта (там я надеялся заехать к парочке старых друзей и таким образом завершить обход своих бывших редакторов), и потому направляюсь в объезд до Оттер-Ферри (Otter Ferry) по обрывистой узкой дороге, вьющейся по холмам в направлении залива Лох-Файн (Loch Fyne).

В моей терминологии Отличная Крошечная Дорога (ОКД) – это просто узкая дорога местного значения, по которой интересно прокатиться. Нередко это кратчайший путь или же просто альтернатива центральной трассе. По таким дорогам почти никогда не получится доехать быстрее, но поездка будет увлекательной – отчасти потому, что там меньше машин, отчасти потому, что они проходят через красивейшие места, а отчасти потому, что изобилуют плавными поворотами, резкими уклонами, сложными холмами и/или длинными прямыми участками (хотя последние на ОКД – редкость). ОКД бывают безумно медленными – часто намного медленнее установленных ограничений, – но все равно дарят огромную радость; это может быть даже однополосная дорога, на которой бесишься от плотного движения, но, несмотря ни на что, получаешь удовольствие; а некоторые трассы превращаются в ОКД только во время дождя, когда нужно подтормаживать.

В общем, эта однополосная дорога на Оттер-Ферри, изобилующая прекрасными пейзажами, лиственные леса чередуются со щетиной сосен – точно ОКД.

У залива Лох-Файн я снова направляюсь на север, сворачиваю назад через Глендóрел (Glendaurel), и мне опять приходится поднажать, потому что я в очередной раз не совсем верно рассчитал время, так что гоню «дефендер» по длинным извилистым подъемам и спускам в сторону места, откуда открывается вид на морской пролив Кайлс-оф-Бьют (это один из прекраснейших видов в Аргайле и, может быть, даже во всей Шотландии: огромная дельта с изрезанными берегами соединяющихся бухт, разбросанные дуги островков и большой холмистый остров, исчезающий вдали).

Наверное, впервые – а при ясной погоде совершенно точно впервые – я не остановился, чтобы полюбоваться видом. «Лендровер» быстро покоряет холм, сильно кренится на поворотах, но все равно остается надежным; ехать приятно, но, пролетая мимо смотровой площадки, я злюсь, что не оставил себе времени, чтобы вдумчиво, а не на лету насладиться открывающимися красотами.

Попасть на паром из Портавади (Portavadie) в Тарберт стало немного проще, чем раньше; в прошлый раз на палубу нужно было въезжать задом, что, вероятно, безумно радовало водителей фур с прицепами. А несколько лет назад моя машина оказалась единственной на пароме, и это было даже романтично. Я ехал, чтобы пообедать с бывшей подругой, – это была абсолютно платоническая встреча, но все равно чувствовалась некоторая пикантность.

Примерно через год тот же паром можно было увидеть в начале первой серии телеэкранизации моего романа «Воронья дорога», где Джо Макфадден играл главного героя, Прентиса Макхоуна, который в одиночестве стоял на палубе, возвращаясь домой на похороны. Я помню, как смотрел эту серию еще до выхода в эфир и очень нервничал – «Воронья дорога» стала моей первой книгой, успешно адаптированной для телевидения, – и когда я увидел эту сцену и провел параллели со своим путешествием примерно годичной давности, у меня появилась странная, необоснованная уверенность, что все будет хорошо, хотя я и не считаю, что атеистам вроде меня разрешено верить в добрые предзнаменования (но мы все равно время от времени это делаем); я решил, что сериал получится хороший. В итоге с радостью сообщаю, так и получилось.

Всю дорогу я слушаю то радио, то старый кассетник; по радио узнаю последние новости о войне, а кассеты ставлю потому, что по-прежнему остро реагирую на войну, хочется послушать что-нибудь ностальгическое и приятное. IPod я тоже взял, вместе с адаптером для подключения к магнитоле в «Лендровере» (CD – это слишком уж хай-тек для такой старой машины; я рад уже тому, что у меня кассетник, а не бобинный магнитофон), но мне лень его подключать.

В общем, мне по ушам ездят то захлебывающиеся от восторга журналисты, которые сообщают, насколько глубоко американские и британские солдаты продвинулись в Багдаде и Басре, то старые песни, записанные еще до Первой войны в Заливе[6].

Дорога от Тарберта до Кеннакрейга (Kennacraig), откуда отходит паром до Айлы, занимает десять минут. Путь до Порт-Эллен (Port Ellen) длится пару часов, за которые день превращается в вечер. Все это время сижу в баре, читаю в газете про войну, а потом переключаюсь на книги о виски, которые взял с собой для изучения. Выпиваю пару кружек пива. Обычно я не пью, если мне потом садиться за руль, но если долго плыву на пароходе, а после этого остается проехать совсем чуть-чуть, то расслабляюсь и выпиваю, но не больше, чем можно по закону. Две кружки пива – это совсем не страшно, но они наталкивают меня на другую вредную мысль: «Эх, сейчас бы сигаретку…»