— Снова мужественность, — усмехнулась Пам.

— Да, но мужественность не является синонимом насилия и убийства. Этот термин имеет отношение и к благородному поведению.

— Почему же так часто она приводит к насилию?

— Я не знаю, приводит ли она, но если да, то, вероятно, именно в тех ситуациях, когда можно проявить свое благородство.

— Это бессмыслица, — бросила Пам Шепард.

— Нельзя быть благородным, когда все дается легко, — сказал я. — Только когда тяжело.

— Когда идти становится тяжело, вперед выходят сильнейшие? — В голосе Пам чувствовалось больше кислоты, чем в вине. — Вы говорите как Никсон.

Я попытался изобразить Дэвида Фрая.

— Я не мошенник, — сказал я и отвел глаза.

— Черт, ничего не понимаю, — сказала Пам. — Не понимаю даже, о чем мы говорим сейчас. Понимаю одно — ничего не получилось. Полная бессмыслица во всем: в Харви, в детях, в доме, во мне, в бизнесе и в клубе, в старении.

— Да, — кивнул я. — Но мы стараемся все это исправить, любовь моя.

Она опустила голову и заплакала.