Исторически достоверно и существование Поппы, любовницы, а потом и жены Роллона, которая родила ему сына и наследника Вильгельма. Однако существует множество предположений относительно ее происхождения: некоторые называют ее кельтской рабыней, другие считают, что Поппа была дочерью графа де Байе, которая попала в руки Роллона после захвата норманнами ее родного города.

Еще одна историческая личность, упомянутая в книге, – Гагон, влиятельный советник Карла Простоватого. Именно властолюбие Гагона не в последнюю очередь привело к бесславному концу короля. То, что Гагон входил в число приближенных короля еще в 911 году, представляется сомнительным, ведь первое упоминание о нем в исторических источниках датируется 917 годом. И все же я не хотела отказываться от столь представительного образа. А вот брат Гагона, Адарик, был придуман мной, ведь литераторам приходится прибегать к фантазии, чтобы залатать дыры в сюжете.

Нам довольно многое известно о быте викингов: как они жили, что ели, во что одевались, как строили свои корабли. Все это мы знаем не только из летописей, но и благодаря разнообразным археологическим находкам. Но что касается их религии, тут все осложняется тем, что у норманнов не было письменных священных текстов, их вера основывалась на устных преданиях, сагах и мифах. Эти предания лишь изредка становились предметом описания христианских авторов, но даже в этом случае о вере викингов писали весьма тенденциозно и уже в более позднее время. Упоминая в тексте о богах норманнов, о загробной жизни, о конце света и так далее, я тешила себя надеждой на то, что верно передаю тогдашнее мировоззрение северян, однако полной и окончательной уверенности в этом у меня нет.

Зерно истины есть и в описании судеб других главных героев этой книги. Образ Руны соответствует записям во франкских хрониках, где речь идет о женщинах-воительницах из войска викингов. Таурин – один из тех христианских рабов, которые, несмотря на свое положение, могли многого достичь в обществе норманнов. Образ Тира основывается на традиционном для тех времен стереотипе хитрого викинга, который добивался своего не бездумной силой, а продуманной тактикой и ловкими манипуляциями. В то же время у него много общего с безумными воителями – берсерками, которые приводили себя в состояние бешенства при помощи ядовитых грибов.

Почти все предания о викингах объединяет одна и та же тема – их отвага в дальних странствиях и готовность приспособиться к жизни на чужбине. Викинги не хотели разрушать чужую культуру, они готовы были перенять ее. Это стало одной из главных причин, почему Нормандия и после смерти Роллона сохранила целостность, а франкская знать приняла его приемников Вильгельма и Ричарда как равных себе.

Но все это – уже другая история, о которой я с удовольствием поведаю в следующих книгах о Нормандии…