Литмир - Электронная Библиотека

Я решил дожидаться господина Ренсгрэйва, позвав к себе в напарники управляющего. Мы всю ночь бодрствовали, эта ночь тревожных ожиданий тянулась мучительно долго, мое нетерпение и раздражение с каждым часом усиливались. В десять часов я был убежден, что Генри Ренсгрэйв – преступник, в одиннадцать я готов был передать его в руки правосудия, в полночь чувствовал, что удушу его собственноручно.

Страдальческие вопли, временами раздававшиеся из комнаты госпожи Ирвинг, действовали на меня страшно угнетающе: перед моим внутренним взором стояла эта несчастная мать, обреченная до конца дней на безутешное горе из за преступного деяния сумасшедшего.

Только в два часа ночи мы услышали осторожные шаги – кто то крадучись приближался к двери. Это был господин Ренсгрэйв, его рука до того дрожала, что он несколько минут не мог вставить ключ в замочную скважину. Неудивительно было видеть сумасшедшего дрожащим и бледным, как призрак.

В действительности, как я узнал впоследствии, в нескольких шагах от двери он кого то встретил и спросил о госпоже Ир– винг, и ему ответили, что она умирает или, возможно, уже умерла. Я знал, что он никогда не пил вина, однако, судя по его речам, можно было предположить, что пьян. Шатаясь, Генри поднялся на несколько ступеней по лестнице, которая вела в комнату больной, и, увидев нас на площадке, отступил назад. Зубы его стучали, как при сильном ознобе.

– Ведь это неправда, не так ли, что Лаура… что госпожа Ирвинг при смерти?

– Вы ошибаетесь, господин Ренсгрэйв, – возразил я суровее и громче, чем следовало, ведь мы находились всего в трех шагах от спальни больной. – И если, как я подозреваю, – продолжал я, – ребенок утоплен вами, то в весьма скором времени вы должны будете ответить перед Богом за два преступления вместо одного.

Из горла несчастного вырвался сдавленный стон, его окоченевшие пальцы тщетно силились ослабить узел на шейном платке. В то же мгновение в комнате госпожи Ирвинг раздался шум, похожий на звуки борьбы. Приставленная к постели больной служанка закричала во весь голос:

– Помогите!

– Возьмите на свое попечение госпожу Ирвинг, – сказал я, обращаясь к управляющему, и сделал шаг к Ренсгрэйву, чтобы стащить с него галстук, ибо по судорожному подергиванию лица я видел, что он может вот-вот задохнуться, но несчастный, неправильно истолковав мои намерения, отскочил в сторону и очутился перед госпожой Ирвинг, которая в этот момент вышла из своей комнаты.

Лицо молодой женщины было искажено ужасом, на ее белой ночной кофте расползалась широкая кровавая полоса: перевязка, стягивавшая рану госпожи Ирвинг, сбилась, и рана снова открылась.

Вид этой женщины, бледной, окровавленной, привел в ужас даже меня, не говоря уже о Ренсгрэйве, который, при всей страстной любви к ней, был причиной поразившего ее несчастья. Но самое страшное было впереди, когда безутешная мать, собравшись с последними силами, приподняв окровавленную руку, указала на него и прокляла именем своего погибшего ребенка. Вы сказали бы, что материнское проклятие обрушило на этого несчастного гром небесный: Ренсгрэйв отступил, поднял свои трясущиеся руки над головой и, прежде чем я успел подхватить его, упал навзничь с верхней ступени лестницы и остановился только на последней.

Управляющий и я, бросившись к сумасшедшему, подняли его на руки, кровь хлынула из его рта и страшной раны на виске, которую он получил при падении. Я крикнул служанке, чтоб она занялась госпожой Ирвинг, обещая немедленно вернуться, потом мы отнесли господина Ренсгрэйва в его комнату и уложили в постель. Он был без чувств. Управляющий в ту же минуту оставил меня и побежал за доктором Горлоном.

Несмотря на значительную потерю крови, доктор нашел крайне необходимым еще раз пустить ему кровь, но больной открыл глаза только на рассвете; дар речи он совершенно утратил и, несмотря на все усилия, не смог произнести ни слова.

Доктор Горлон приблизился к постели Ренсгрэйва и торжественным голосом произнес:

– Милостивый государь, часы ваши сочтены: еще до вечера вы предстанете перед Творцом. Вы совершили ужаснейшее преступление, в котором только можно заподозрить человека, – пришло время покаяться!

Ренсгрэйв проявил решительное возражение, все остававшиеся у него силы будто совершенно истощились в крике, но это не возымело на доктора никакого действия.

– Если же, напротив, – продолжил он, – ребенок жив, не усугубляйте отчаяния несчастной матери и постарайтесь указать нам, где мы сможем его найти.

Несчастный протянул руку в направлении своей одежды, которую мы второпях бросили на первый попавшийся стул. Я схватил платье Ренсгрэйва и разложил перед ним на постели. Поскольку одна его рука совершенно отнялась, а другой он едва мог владеть, то я вынужден был сам обыскать все карманы. Добравшись до бокового, я вынул из него несколько листов бумаги и разложил их на постели. Генри с трудом показал пальцем на одну из них. Это был адрес, содержавший следующие слова: «Г. Томпсон, Камден-таун».

– Что это означает? – спросил я. – Там находится малютка?

Он сделал утвердительный знак. Я осмелился сказать несчастной матери несколько утешительных слов, но слабо надеялся на показания умирающего сумасшедшего. Однако он сказал чистую правду.

В три часа пополудни госпожа Ирвинг со своим милым Джорджем на руках вошла в комнату умирающего и нежным утешительным голосом сняла с него проклятие, которое возложила.

Казалось, Ренсгрэйв только и ждал этого отрадного видения, чтобы испустить последний вздох. Увидев госпожу Ирвинг с сыном на руках, улыбка, которая, казалось бы, навсегда покинула изможденное лицо несчастного, снова появилась на его устах, затем они приоткрылись, едва заметно колыхнулась грудь, вырвалось легкое дыхание.

Все замерло. Этот вздох был последним.

X, Y, Z

Записки полицейского (сборник) - eac134e.png

В начале 1832 года некоторые английские журналы напечатали следующее объявление:

«Если уроженцу Галлии, господину Овену Ллойду, старшему управляющему одного из крупнейших торговых домов Англии, будет угодно сообщить свой адрес господину X, Y, Z через почтовую контору Сен-Мартена, то он получит известие настолько же для себя выгодное, насколько и неожиданное».

Это таинственное объявление, которое несколько дней подряд публиковалось в газете «Таймс», очень подстегнуло мое любопытство.

Определимся со значением слова «любопытство». Я говорю вовсе не о суетном желании вмешиваться в чужие дела и быть посвященным в тайны, которые нас не касаются, но о стремлении понять причины этого настойчивого призыва. Мне с первого же взгляда показалось, что в этом объявлении кроется какая то ловушка. Чем чаще я на него натыкался, тем больше убеждался, что появления Овена Ллойда ждали с какими то преступными намерениями.

Впрочем, уверенность моя скоро подтвердилась следующим объявлением: «Пятьдесят гиней в награду от господина Уоткинса тому, кто укажет господину X, Y, Z место жительства Овена Ллойда».

В этом повторном призыве угадывалось сильнейшее желание узнать требуемый адрес, судя по обещанной награде в пятьдесят гиней за несколько слов на клочке бумаги. Но он так же остался без ответа, как и первый, и когда глаза мои в десятый раз наткнулись на это объявление, я подумал: «Полно! Овен Ллойд – старая лиса, он не попадается на приманку».

Неделю спустя в газете появилось объявление о той же особе, нисколько не походившее на прежние, те, которые были напечатаны раньше, и в особенности на первое. Привожу текст этого объявления:

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

10
{"b":"214059","o":1}