Терри наблюдал, как ее глаза внезапно омрачились перспективой новых опасностей, с которыми он должен будет встретиться, как только он вернется на линию фронта.

Молодой человек почувствовал, как вздрогнуло его сердце прежде, чем ее увидел ее взволнованное лицо, и его разум начал отчаянно искать ответ, чтобы разрешить новую дилемму, перед которой они теперь стояли. Терри сжал руку Кенди в своей и повел ее на ближайшую скамейку, куда они оба и сели.

- Кенди, - начал он пугающим голосом, - я ясно понимаю, что в связи с теперешними условиями может показаться бесполезным давать тебе обещания,.. но, я думаю, что мне нужно... Я должен спросить тебя сейчас.

- Терри! - выдохнула она, не в состоянии вымолвить больше.

- Кендис Уайт, - продолжил он, с обожанием глядя ей в глаза и держа руки нервным жестом, - ты только что призналась, что все еще любишь меня. Могу я сделать вывод из твоих слов, что ты примешь мое обещание жениться? Удостоила ли бы ты меня такой чести?

- О, Терри! - с вздохом произнесла она, а две больших слезы пробежали по ее щекам. - Да, да, тысячу раз да! Бог знает, что быть твоей женой всегда было моей самой сокровенной мечтой... Но я не уверена, должны ли мы говорить сейчас об этом, когда наше будущее неопределенно. Я боюсь, Терри, я боюсь судьбы, которая всегда была неблагоприятна для нашей любви. Если с тобой что-то случится на фронте, я… я…

- Пожалуйста, перестань, - сказал он, не в силах сопротивляться, и погасил ее слова новыми горячими поцелуями, воспламененными значением в губах молодой женщины. - Не говори так, - бормотал он между одним и другим поцелуем. - Со мной все будет хорошо... но теперь... это твое признание в любви... это для меня... слишком... Я не могу принять... так много... счастья…

Затем он просто больше не мог говорить, снова выпивая вкус ее рта в углубляющемся поцелуе. Кенди с радостью его приняла. Ничто не могло быть лучше в мире, чем его близость. Они оставались прикованными к губам друг друга еще некоторое время, а Венера зажигала горизонт над Сеной. Когда они разделились, чтобы глотнуть воздуха, Терри поднял ее подбородок и оперся лбом на ее лоб.

- Послушай, - объяснял он. - Давай на сей раз перехитрим судьбу. Я был бы счастливейшим человеком на Земле, если бы сегодня ночью ты была в моих руках, но я хочу делать все правильно. Ты только что сказала, что выйдешь за меня. Тогда исполни свое обещание... Выйди за меня сегодня!

Глаза Кенди распахнулись, не вполне уверенные, хорошо ли она поняла, что он говорил.

- Но Терри, ты же знаешь, что это невозможно, - возразила она с опечаленными глазами. - Ты же новобранец, и это против военных законов, когда холостые призывники женятся во время войны. Плюс, даже если это было бы возможно, мы не сможем все подготовить для сегодняшнего вечера.

Лицо Терри расплылось в улыбке.

- Есть способ, - сказал он. - Я знаю кое-кого, кто может помочь нам в этом. Я только должен знать, хочешь ли этого ты.

- Ты уже знаешь, - ответила она.

- Но я хочу услышать это из твоих губ, - потребовал он с ослепительной улыбкой.

- Тогда, ответ - да, я согласна выйти за тебя замуж сегодня, если такое чудо может произойти.

- Может, - заверил он. - Теперь, подари мне еще один поцелуй, по которому я слишком изголодался, и теперь никак не насытюсь.

Карета остановилась у 35 улицы Фонтейн, Мулен Руж был примерно в паре кварталов от старого изящного дома в неоклассическом стиле, где они сели в такси. Они были только в сердце Монтмартра, центра ночной жизни на правом берегу. Молодой человек вышел из экипажа и вместо того, чтобы помочь молодой леди, взяв ее руку, он ухватил ее за талию, снимая, пока она снова не стояла на земле, а он крепко ее держал.

- Терри, прекрати! - отругала она его, в то время как он настойчиво целовал ее щеку и висок, но поскольку она еще и весело хихикала, мужчина не обращал внимания на нее слабые причитания.

- Это еще почему? - с вызовом и дьявольской усмешкой отвечал он, целуя мочку ее уха.

- Потому что мы уже добрались до нужного дома. Ты не собираешься постучать в дверь и посмотреть, есть ли там кто-нибудь? - поинтересовалась она, пытаясь выдержать щекотку.

- Хорошо, - подчинился он женскому здравому смыслу, - но даже не думай, что я перестану позже, - намекнул он, и она покраснела как свекла.

Молодой человек взял дверной молоток и уверенно постучал. Ожидание ответа мягкого мужского голоса не заняло долгое время, и дверные замки начали открываться. Мужчина в свои последние сорок открыл дверь, и как только молодая пара объяснила причину своего визита, слуга пригласил их войти.

Мужчина и женщина уселись в гостиной, сдержанно украшенной, и молодой человек держал руку девушки. Минутой позже в комнате появился высокий мужчина.

- Отец Граубнер. Благодарю за то, что приняли нас в Вашем доме, - сказал Терри, вставая, когда священник вошел.

- Видеть вас обоих - большое удовольствие, - отозвался мужчина с вопросительным выражением лица, - но это не мой дом. Я только гость. Это дом Епископа Бенуа, он курирует "Священное сердце" Базилики, недалеко отсюда.

- Я понимаю, красивая белая церковь на холме с тысячей ступенек, - прокомментировала Кенди, поскольку священник поприветствовал ее.

- Ну, моя молодая леди, - усмехнулся священник на замечание девушки. - На самом деле только 237 ступеней, но Вы сказали очень правильно, ибо человеку со слабым сердцем, как мое, эти ступеньки кажутся тысячей. Однако присаживайтесь, мои дорогие друзья. Не хотите ли что-нибудь выпить?

Пожилая женщина принесла немного вина для священника и чай для пары, и как только они остались одни, Терри объяснил истинную причину их визита. Пока молодой человек говорил, священник переводил свои темные глаза с лучистого выражения молодого человека к краснеющему лицу девушки и назад к молодому человеку.

Дело в том, что такой человек как Граубнер, опытный и хорошо знавший человеческую природу, не нуждался ни в каком объяснении; достаточно было посмотреть на лица пары и знать, в какое время они живут, чтобы понять, что произошло. Но Граубнер позволил Терри закончить его историю. Затем с очень серьезным выражением на лице он ответил:

- Дорогой друг, - произнес он, обращаясь к молодому актеру, - ты понимаешь, что вы просите меня сделать? Ты прекрасно знаешь, что поступать так против военных законов, и как священники, мы имеем строгие приказы повиноваться этим постановлениям.

- Мы понимаем, отче, - ответил Терри, - но Вы также знаете, что любовь - это более высокая власть.

- Вы просите, чтобы я ослушался свое начальство? - нахмурившись, спросил Граубнер.

- Не совсем, отче, - осмелилась сказать Кенди. - Мы просим, чтобы Вы забыли свои приказы на несколько минут... Я уверена, что никто бы и не заметил, - закончила она с улыбкой, которая расплавила бы и железо.

Мужчина постарше, не в силах больше скрывать свое веселье, некоторое время хохотал над комментариями девушки, а пара смотрела друг на друга, изумленная внезапным изменением настроения священника.

- Um Himmels Willen! - воскликнул Граубнер, сгибаясь от смеха. - Я... Теперь я понимаю, почему вы двое так влюблены друг в друга. Вы пара мятежников. Вы когда-нибудь думали о правилах, дети мои? - задался он вопросом между смешками. - Но... ладно... Иисус Христос был тоже мятежником... Так что Бог их благословляет.

- Значит ли это, что Вы согласны? - спросила пораженная Кенди.

- Конечно, согласен, дитя мое! - с улыбкой подтвердил священник. - На самом деле, я мог бы избавить вас от объяснений, я знал, что было причиной вашего посещения с момента, когда увидел ваши лица.

- Тогда Вы хорошо провели с нами время, - прокомментировал молодой человек со злобной улыбкой. - И никогда не думали отказать нам в этом одолжении... Вы были бы хорошим актером, отче.

- Я просто не мог ничего поделать, - ответил мужчина постарше. - Но, дорогой Терренс, ты отлично знаешь, что меня не особо волнуют приказы моих старших, когда они идут вразрез с моими принципами. Да вы имеете понятие, сколько венчаний я провел с начала войны?.. Я и счет потерял! - заключил он, и пара рассмеялась над озорством священника.