Однажды мне удалось открыть субстанцию, способную взрывать скалы. Это сильно облегчало работу рудокопов, ведь теперь им не нужно было долбить скалы, достаточно было только бурить шурфы, крепить своды и оттаскивать взорванную породу. Всё шло хорошо, но однажды я ошибся в расчётах и изготовил слишком сильную взрывчатку. Шахту завалило, погибло несколько гномов. И вот, меня обвинили в их смерти и изгнали навечно. Они думали, что я умру под запертыми каменными дверьми твердыни гномов! А я выжил! Правда, чего это мне стоило…

Сначала я пошёл к людям и попробовал устроиться кузнецом. Но в каждой деревне был свой кузнец, глупый, неумелый, но был! И меня прогоняли! Батрак из меня тоже никакой, так что пришлось выучиться играть в кости, которые я сделал на потеху, и зарабатывать по придорожным кабакам. Однажды я заметил, что кости в трактире, шулерские. Я вытащил свои и предложил сыграть ими. Тогда трактирщик закричал, что я вор, и своими бесовскими костями обманываю честных людей. Ну, меня и схватили…

– А твои кости и вправду были честными? – усмехнулся Карл.

– Конечно, нет! – обиделся гном. – Должен же я был как-то зарабатывать себе на жизнь! Но мои были сделаны куда лучше!

– В общем, вор у вора дубинку украл, – засмеялся Вольфгер.

Гном потупился.

– И что ты собираешься делать дальше? – спросил барон.

– Не знаю, – печально вздохнул Рупрехт. – Я так обрадовался, встретив вас… Но если я лишний…

– Да нет, ты не лишний, можешь путешествовать с нами, если хочешь, – ответил Вольфгер, – но мы едем в Дрезден, а туда, сам понимаешь, гномам хода нет. Тебя схватят прямо у ворот и прямым ходом отправят на костёр. Мы же не можем спрятать тебя в мешок и отнести на постоялый двор!

– Если дело только в этом, – повеселел Рупрехт, – то я найду, где спрятаться и дождаться вас. Не навсегда же вы едете в Дрезден?

– Не навсегда, – подтвердил Вольфгер. – Но сколько мы пробудем в городе, не знаю.

– А потом? – спросил гном.

– А потом я собираюсь вернуться в свой замок, и ты можешь поехать со мной, считай, что получил официальное приглашение от барона Вольфгера фон Экк.

Гном встал и церемонно раскланялся.

– Я принимаю ваше милостивое предложение, фрайхерр Вольфгер, клянусь, вы не пожалеете о нём.

– Ну что ж, одной проблемой меньше, – сказал Вольфгер. – Время уже позднее, давайте-ка спать. Я дежурю первым, ты, Ута, второй, а Карл, получается, будет сторожить под утро. Согласны?

Все выразили согласие и стали устраивать себе места для сна, только Ута достала из своего мешка уголёк и кусочек мела и стала рисовать руны под окном, тихонько приговаривая и напевая. Окончив работу, она перешла к двери, затем вышла на середину комнаты, негромко хлопнула в ладоши и прочитала заклятье. Под окном и на дверном пороге высветились и погасли синие линии.

– Всё, комната запечатана, – сказала она. – Заклятье должно защитить нас, если, конечно, тут не обитает что-то очень уж сильное и злое. Но я бы почувствовала…

– Спи, – сказал Вольфгер, – до полуночи не так уж далеко, я посторожу пока.

На рассвете Вольфгера разбудил слитный шорох осеннего дождя. Струйки воды, падающие с крыши, разбивались о карнизы окон с давным-давно выбитыми стёклами и затекали на пол. Лужа потихоньку расползалась по кухне. По-детски оттягивая миг, когда нужно было выбираться из-под нагретого за ночь плаща, он огляделся. На первый взгляд, всё было в порядке. Ута спала, на груди у неё лежал Кот. Увидев, что Вольфгер проснулся, он потянулся, задрав хвост, и беззвучно мяукнув, мол, «пост сдал», отправился в коридор ловить себе завтрак. Монах и гном тоже спали. Карл сидел, привалившись спиной к остывшему очагу. Увидев, что барон проснулся, он поднял руку, приветствуя его. На немой вопрос Вольфгера Карл знаком показал, что ночь прошла спокойно.

Барон, стараясь не шуметь, встал и вышел из комнаты. Он подошёл к входной двери и выглянул наружу. За ночь дождь превратился в самый настоящий осенний ливень – холодный, нудный и долгий, как сама осень. Серые, как мокрое бельё, облака повисли на верхушках елей и отжимались водяной пылью. По желтеющей траве бежали мутные ручейки, кругом стояли лужи, глинистая тропинка, ведущая к дому, совсем раскисла. Ехать в такую погоду было совершенно невозможно, тогда как старый дом давал хоть какое-то укрытие. Вольфгер вздохнул. Путешествие, которое поначалу казалось короткой прогулкой, затягивалось.

«Где бы дров для очага набрать? – подумал барон. – Мебель, наверное, уже вчера всю сожгли, а лес настолько вымок, что дрова не просушишь».

Он вернулся в комнату и увидел, что Ута проснулась. Выглядела она неважно: казалась постаревшей и подурневшей, под глазами залегли тени.

– Как прошла ночь, фройляйн? – с улыбкой спросил он.

– Плохо, – не приняв его тон, ответила Ута. – Хорошо, что я поставила защиту. Ночью оно приходило, но не смогло преодолеть магическую черту.

– Как приходило? Когда приходило? Что приходило? – вскинулся Карл. – Я ничего не видел!

– Ты и не мог видеть, и господин барон – тоже. Разве что монах… Но он спал сном младенца. Это было м-м-м… астральное существо. Очень недоброе. Но, к счастью, не очень сильное. Надо бы нам осмотреть дом, может, найдём его укрывище и попробуем уничтожить.

– Обязательно сходим, – ответил Вольфгер, – но сначала надо позавтракать. Только ума не приложу, где бы взять дрова для очага, не на чем еду приготовить.

– Дрова обычно добывают в лесу, – непочтительно подсказал гном.

– Ты в окно посмотри, философ, глянь, как льёт, – усмехнулся Карл. – Всё настолько мокрое, что гореть не будет, только от дыма угорим.

– Не забывайте, что с вами гном! – хвастливо сказал Рупрехт. – Не может такого быть, чтобы гном не смог добыть огонь! Ну, а в крайнем случае, несколько крупинок моего взрывательного порошка…

– И дом взлетит на воздух, как гномья шахта! – серьёзно закончила Ута.

Гном надулся, но спорить с девушкой не стал. Выпросив у Карла секиру, Рупрехт накинул на голову плащ и отправился за дровами. Вольфгер и Ута пошли осматривать дом. При свете дня он выглядел не таким мрачным и оказался не очень большим. В левом крыле первого этажа, которое заканчивалось кухней, ничего интересного не обнаружилось. Анфилада грязных, пустых комнат с осыпавшейся штукатуркой привела их к главному входу. В первой комнате правого крыла стояли лошади, а дальше хода не было – рухнул потолок второго этажа.

На второй этаж вела широкая кирпичная лестница. Деревянные перила давно исчезли, остались только каменные столбики. Осторожно, пробуя ногой ступеньки и ожидая каждую минуту, что старый кирпич начнёт осыпаться под ногами, Вольфгер стал подниматься. Ута шла за ним, отстав на несколько шагов.

– Посмотри, на стене герб, интересно, кому он принадлежал? – спросила девушка.

Вольфгер поднял над головой факел и долго рассматривал лепнину.

– Ничего не могу разобрать, слишком всё старое, большая часть рисунка осыпалась, – с сожалением сказал он. – Начнём осмотр с левого крыла?

– Ну да, в правом пол провалился, ты же видел, – ответила Ута. – Там всё равно не пройти, пойдём налево, только осторожно, не хватало ещё провалиться на первый этаж.

– Пожалуй, я пойду первым, – сказал Вольфгер, – я тяжелее тебя, ну, и вообще… Кстати, что будем искать?

– Не знаю, просто иди и внимательно смотри по сторонам, – ответила Ута. – Если я что-то почувствую, скажу.

Комнаты на втором этаже сохранились куда хуже, чем на первом. Крыша во многих местах протекла, а кое-где обвалилась, на полу стояли лужи, всё заросло мхом и плесенью, из занесённых ветром семян выросли целые кусты. Когда-то, много лет назад, дом был богатым и нарядным, в его убранстве чувствовалась женская рука, но сейчас сгнившие вещи вызывали мысли о заброшенном кладбище.