– Побудьте у костра, – попросил Карл, – а я схожу за водой.

Отец Иона присел на бревно, закутавшись в плащ. Он был похож на старую, облезлую ворону. От одежды монаха начинал подниматься пар.

– Смотри, святой отец, штаны прожжёшь, если заснёшь у огня, – улыбнулся Вольфгер.

Монах, не отвечая на шутку, подвинулся так, чтобы видеть лицо Вольфгера, и негромко спросил:

– Про какого это гоблина вы говорили на дороге?

– Да следил тут за нами кто-то, – ответил барон. – Карл считает, что это был лесной гоблин, ты же знаешь его чутьё.

– А где он сейчас? – спросил монах.

– За водой пошёл, сейчас вернётся, наверное, – ответил Вольфгер.

– Да не Карл, а гоблин! – досадливо перебил отец Иона.

– Откуда я знаю? Пропал куда-то. Карл говорит, что если гоблину нужно, он сам подойдёт. Ты его только не пугай, пожалуйста, и распятием у него перед носом не размахивай, хорошо? Кто его знает, как он к святому кресту относится.

– Ладно-ладно, не учи, – беззлобно пробормотал монах. – Вот я его экзорцизмом!

– Даже и не думай, всё дело мне сорвёшь! – нахмурился Вольфгер и тут же засмеялся, сообразив, что монах шутит и никакими экзорцизмами воспользоваться не может, поскольку не знает ни одного.

Из кустов выбрался Карл, неся котелок с водой. Он осторожно повесил его над огнём и стал резать солонину для похлёбки.

Вольфгер порылся в своём мешке, достал бурдючок с вином, развязал и протянул монаху:

– Хлебни, святой отец!

Отец Иона протянул руку и сразу же отдёрнул её:

– Н-нет… Мне нельзя.

– Это ещё почему?

– Ну, мы вроде как бы находимся в Крестовом походе за веру и должны пребывать в чистоте… – загнусил он.

– Э, э, э! – воскликнул Вольфгер, – так дело не пойдёт! Ты меня не предупреждал, что пить будет нельзя! Знал бы, ни за что не согласился бы ехать! Как это – путешествовать трезвым?! Ты что, отче? И потом, воинам в походе положено послабление обетов! Пей, говорю! Если сейчас не выпьешь, простудишься в этакой сырости и завтра будешь чихать на весь лес!

Монах обречённо вздохнул, взял бурдюк и умело приложился к нему. Дождавшись, пока бульканье стихнет, Вольфгер забрал бурдюк, как следует хлебнул сам и передал его Карлу. Пустой бурдюк убрали в мешок. Вскоре похлёбка в котелке стало уютно булькать и источать такой запах, что отец Иона беспокойно завозился на брёвнышке. Хорошее вино, горячая еда и дневная усталость сделали своё дело. После ужина Вольфгер почувствовал, что к нему подкрадывается сон.

– Карл, – сказал он, – моё дежурство первое, ты спи, а в полночь я тебя разбужу, от святого отца всё равно толку нет.

– Не надо караулить, господин барон, – сказал Карл, – вы что, забыли? Пока я здесь, к поляне не подойдёт ни один хищный зверь, а сплю я очень чутко, так что шаги человека услышу гораздо раньше вас, спите спокойно.

Вдруг он схватил Вольфгера за руку и прошептал:

– Он здесь!

– Кто?!

– Гоблин!

– Где?

– А вон, за теми кустами, видите?

– Нет, не вижу, – досадливо сказал Вольфгер. – Темень кругом, костёр мешает…

– А я вижу, – напряжённо сказал Карл.

– Что он делает?

– Ничего… Стоит, смотрит на нас.

Вольфгер мгновение раздумывал, потом решился. Не вставая, он повернул голову по направлению к кустам и отчётливо произнёс:

– Кто бы ты ни был, не бойся, тебе ничто не угрожает, слово фрайхерра Вольфгера фон Экк! Подойди без страха и исполни своё поручение!

От кустов отделилась невысокая тень и вошла в круг, освещённый костром. Вольфгер взглянул на него и еле сдержал возглас удивления. Перед ним стояло странное, невиданное существо. В целом оно напоминало человеческого подростка, мальчишку лет двенадцати, но пропорции тела были неуловимо нечеловеческими, а лицо… Светлокоричневая, как молодая древесная кора, кожа, круглые жёлтые глаза с вертикальным звериным зрачком, длинный нос, совершенно безгубый жабий рот и полное отсутствие мимики. Не лицо, а страшноватая маска. Существо было покрыто не то мехом, не то листьями, не то перьями – в мерцающем свете костра было плохо видно.

– Проходи, садись, – спокойно сказал Вольфгер, подвинувшись на бревне и освобождая место для странного гостя. Гоблин обошёл костёр, тщательно следя, чтобы ни дым, ни искры не коснулись его, и сел, прямой и корявый, как высокий пень.

– Кушать хочешь? – спросил Вольфгер, указывая на котелок. – Есть похлёбка и немного вина.

– Нет, – резким и скрипучим голосом ответил гоблин, – ваша еда и питьё мне не подходят. Не сочтите за… – он на миг задумался, подбирая слова чужого языка – …за обиду. Я не… способен это есть.

– Тогда, может быть, ты будешь есть своё? – мягко спросил отец Иона.

– Нет, я пришёл говорить, а не есть, – ответил гоблин.

– Хорошо, тогда давай говорить, – сказал Вольфгер, – мы слушаем тебя. Что ты хотел сказать?

– Ты есть человек по имени Вольфгер фон Экк?

– Да, это я, – кивнул Вольфгер.

– Хорошо. Тогда я скажу. – Гоблин смотрел только на Вольфгера и совершенно не обращал внимания ни на монаха, ни на Карла. – Слушай и запоминай. Тот, кто послал меня, велел передать: «Вольфгер фон Экк, ни в коем случае не прекращай начатое тобой дело, оно гораздо важнее, чем ты думаешь».

– Это всё? – удивлённо спросил Вольфгер.

– Нет, не всё, – ответил гоблин. – Ещё приказано передать, что Он будет следить за тобой, и будет помогать там и тогда, где будет в силах. Теперь я сказал всё и могу уйти.

– Постой! – воскликнул Вольфгер. – Сначала скажи, кто тебя послал?

– Тот, кто имеет на это право.

– А что дало ему такое право?

– Сила.

– А имя, имя у пославшего тебя есть?

– Я его не знаю, – равнодушно ответил гоблин. За время разговора он ни разу не пошевелился и сидел неподвижно, как истукан.

– Как же так? Ты получаешь приказ неизвестно от кого и отправляешься его выполнять, даже не узнав, кто тебе приказал? Это странно… – сказал монах.

– Зачем имя? Я ощутил силу, которой нельзя противиться. Вот приказ выполнен, и теперь я свободен, теперь я могу уйти.

Гоблин говорил по-немецки с чёткой правильностью иностранца, хорошо выучившего чужой язык.

– Конечно, ты свободен, – мягко сказал Вольфгер, – и можешь уйти в любую минуту, спасибо тебе за то, что согласился донести важные для нас слова. Но я никогда в жизни не видел лесного гоблина, и я хотел бы поболтать с тобой немножко… Ты согласен?

– Поболтать? – переспросил гоблин. – То есть, поговорить? Хорошо. Спрашивай. Я отвечу.

Вольфгер растерялся. Он думал, что ему придётся вытягивать из гоблина сведения обманом и хитростью, как это бывает в сказках, но странное существо не пыталось хитрить, оно спокойно сидело рядом на бревне и ждало вопросов. От гоблина исходил лёгкий запах еловой смолы и разрытой земли, что неприятно напоминало кладбище. Теперь Вольфгер даже и не знал, что спросить. Вопросы теснились у него в голове, но никак не хотели выстраиваться в логическую цепочку. Наконец, он решился и задал первый вопрос:

– Скажи, к какому народу ты принадлежишь?

– Люди зовут нас гоблинами леса, – ответило существо.

– Вас много в лесах?

– Нет, теперь мало. В здешних лесах я последний, скоро уйду и я.

– Куда ты уйдёшь, гоблин леса?

Гоблин задумался и долго молчал. Запах смолы усилился. Вольфгер на миг ощутил дурноту.

– Уйду, – повторил гоблин. – В иной план бытия.

– Что такое «иной план бытия»? – вмешался в разговор отец Иона.

– В вашем языке нет слов, чтобы объяснить, – ответил гоблин, – а моего языка не знаете вы.

– То есть ты умрёшь? – не отставал монах.

– А что такое смерть? – повернулся к нему всем телом гоблин. – Ты можешь сказать? Я исчезну здесь, моё тело и моя внутренняя сущность исчезнут в этом мире, значит, можно сказать, что я умру, но они появятся в другом мире, значит, я буду продолжать жить. Что первично, жизнь или смерть? Я не знаю.

– Ты уйдёшь в мир гоблинов? – спросил Вольфгер.