Слоны не только прекрасные пловцы (могут проплыть без остановки 48 км со скоростью 2,1 км/ч), но и отменные ходоки. Они могут двигаться со скоростью 8 км/ч или бежать со скоростью 15 км/ч, а на дистанции до 100 м и вовсе развивают скорость до 40 км/ч. При этом слоны удивительно устойчивы при передвижении, независимо от того, куда они ступают, поскольку очень уверенно ставят ногу, безошибочно выбирая самый безопасный путь. Если они сомневаются в той поверхности, на которую им предстоит наступить, то сначала очень осторожно пробуют ее ногой; только убедившись в ее безопасности, переносят туда весь свой вес. Двигаться по разнообразной поверхности им помогает специфическая ступня – мягкая прокладка из эластичных и упругих волокон, расширяющаяся при нагрузке, своего рода амортизатор. Именно поэтому слоны легко взбираются на крутые склоны и проворно спускаются вниз. Именно поэтому они проходят там, где пасуют лошади, верблюды и мулы. При подъеме вверх они могут помогать себе хоботом, используя его, как подтягивающую лебедку, а вниз съезжают на крупе, тормозя ногами.
В то же время слоны очень чувствительны к температурным перепадам, плохо переносят жару и холод и не могут обходиться без большого количества воды. Более того, слонам надо не менее 24 ч, чтобы переварить съеденное, причем процесс поедания у них занимает 8 – 10 ч в сутки. И тем не менее они усваивают только 44% пищи, тогда как лошади – до 70%. Эти древние «танки» требовали своевременной заправки высококачественным «топливом». На одном только сене они не работали. В ежедневный рацион слона входили не только до 90 кг свежей травы и кореньев, но и строго обязательные рис, сахар, хлеб, фрукты и такие тоники, как перец и алкоголь. Иначе «боевая машина» не заводилась и не крушила все на своем пути. Все это, естественно, очень ограничивает сферу их применения, либо нужны были огромные запасы всего необходимого для того чтобы слоны нормально себя чувствовали перед боем. Громадное количество пищи и особенно воды для слонов очень увеличивало обоз, что крайне замедляло мобильность армии, в составе которой была «элефантерия» или, современно выражаясь, живая бронетехника. Тем более что для ее охраны требовались мобильные спецотряды из легковооруженных пехотинцев и кавалеристов. Чересчур огромные войска были не только медлительны, но весьма уязвимы, поскольку при растянутом строе они чаше, чем небольшие армии, подвергались нападению врага, причем сразу в нескольких местах. Возрастала степень риска и непредвиденных случайностей при передвижении. Именно из-за нежелания чрезмерно отягощать свои обозы в составе армии в походе обычно двигался такой по численности слоновий корпус, чья эффективность в бою могла быть равноценна затратам на его содержание в пути. Поэтому полководцы предпочитали зря ими не рисковать, а либо держали «бронетехнику» в резерве, вводя в дело в самый ответственный момент, либо сразу пускали в бой, стремясь с их помощью как можно быстрее разрушить боевой порядок врага, чтобы идущим следом пехоте или кавалерии было легче его атаковать.
И все же было в Античности время – примерно 150 лет (с конца IV в. до н.э. до середины II в. до н.э.), – когда наличие в армии слонов предполагало обладание неким психологическим преимуществом над противником, у которого их не было. Один только вид гигантов в красивых попонах, стоящих в тесном ряду, грозно ревущих и размахивавших хоботами, мог устрашать врага, не знавшего, как с ними бороться. Чем больше их было, тем впечатляюще было зрелище этой заведенной живой бронетехники, готовой вот-вот все смять и растоптать.
Индийская боевая традиция требовала, чтобы на поле боя одного слона защищал отряд из 15 пехотинцев. Причем особо внимательно надо было следить, чтобы неприятель не повредил его ног, поэтому их называли стражами стоп четвероногих «танков». Ноги у слонов всегда сильно перегружены, и любые повреждения быстро выводили их из строя: в отличие от других животных, слон не может на трех ногах не только передвигаться, но даже долго стоять, если одна нога ранена. Именно по колонноподобным ногам «живого танка» стремились нанести удар вражеские воины-смельчаки. По сути дела это было самое уязвимое (наряду с брюхом) место у слонов, т.е. как спустя века гусеницы у современных танков; достаточно было их перебить – и боевая машина обездвиживалась.
С именем диадоха Александра Македонского знаменитого Селевка Никатора (Победителя) принято связывать революцию в применении живой бронетехники. Он, впервые бесстрашно схлестнувшийся с индийскими боевыми слонами в 326 г. до н.э. в смертельной схватке при Гидаспе – последней большой битве Александра Македонского, лучше других диадохов знал их всесокрушающую мощь. Считается, что именно с его легкой руки эти танки античных времен стали играть большую роль в войнах диадохов. Причем якобы совсем по-новому: если раньше слоны строились в одну линию с промежутками, распределяясь по всему фронту войска, то теперь диадохи ставили слонов плотно, компактной группой на флангах в виде огромных танковых клиньев. Такое расположение «живых танков» делало их менее опасными для своей же пехоты, если вдруг «бронетехника» обращалась в бегство.
На самом деле у нас нет веских данных о том, что слоны на поле боя когда-либо строились иначе, чем в одну линию. Более того, все основные тактические приемы использования слонов на поле боя разработали еще индийцы, как известно, первыми начавшие использовать боевых слонов. Как правило, они выстраивали их в одну линию впереди пехотного строя на расстоянии от 2,5 до 3,75 м друг от друга, причем это было минимальное расстояние, при котором они не мешали друг другу. Порой оно могло возрастать до 30 м (вернее,30,83 м). При этом у индусов было несколько моделей использования слоновьего строя: разбивающий центр, разбивающий фланги, неподвижный и надежный. Не существовало только рассыпного строя, поскольку он был неэффективен: слоны не лошади! В первом случае слоны стояли с фронта на равных промежутках друг от друга, а между ними пехота, прикрывавшая их от стрельбы по ним с боков. Это построение напоминало крепостную стену, где слоны играли роль башен, а воины между ними служили простенками. Получался укрепленный город. Во втором случае слонов выстраивали на флангах, причем никого, кроме них, там не было. В третьем варианте слоны располагались в тылу, играя роль как бы устрашающего резерва, который вводился в дело в случае острой необходимости, когда пехота, конница и колесницы оказывались бесполезными. Последний вид строя подразумевал, что слоны играли роль заградительного барьера на пути атакующих вражеских слонов. Конечно, слоны не были столь же мобильны, как кавалерия, но не хуже ее могли защищать пехотные фланги.
Долгое время считали, что индийские слоны предпочтительнее африканских в слоновьей схватке один на один, так они крупнее и свирепее. На самом деле это заблуждение, поскольку в слоновьем противоборстве немаловажную роль играла индивидуальная выучка слона, которая была у «индийцев» значительно выше из-за многовековых традиций дрессировки этих животных в Индии. К тому же в Индии слона готовили к бою значительно дольше и тщательнее. Тогда как «африканцев» из-за спешки (некогда было ждать, пока слоны войдут в зрелый 40-летний возраст) бросали в бой более молодыми (а значит, не такими крупными и заматеревшими, порой всего лишь 2-метровыми) и менее обученными. Тем более что «африканцы», как уже отмечалось, труднее поддавались дрессуре, на нее уходило намного больше времени. Кроме того, индийские махуты (корнаки) были на голову выше туземных «водителей» африканских слонов в управлении своими гигантами в непредвиденно изменяющихся условиях боя.
Махуты-индийцы ценились настолько высоко, что их охотно брали на службу в различные армии и со временем само слово «инд» или «индиец» превратилось в название профессии погонщика слонов независимо от его этнического происхождения. В то же время у «африканцев» было свое преимущество перед «азиатами» в схватке один на один, где они не только старались пересилить друг друга, но и «боднуть» своими бивнями, которые у слонов из Африки были длиннее. Если уместно такое сравнение, то у «африканцев» были более «дальнобойные пушки» за счет более длинных бивней. Тем более что бивни животного были его главным природным оружием наряду с хоботом. С его помощью слоны хватали неприятельских лошадей и воинов, бросая их в воздух. Последних они могли передавать назад своим погонщикам, которые их умертвляли. Более того, слоны якобы умели метать хоботами и даже перехватывать летящие неприятельские копья. Но заставить даже очень хорошо подготовленного слона, обладавшего очень высоким интеллектом, убивать людей мог только очень искусный махут (корнак).
