Я воспользовался пребыванием в Плессе, чтобы представиться генерал-фельдмаршалу фон Гинденбургу; я имел также переговоры с генералом Людендорфом. С обоими этими лицами был обсужден вопрос о подводной войне, и было постановлено, что если война затянется еще надолго, то 1 февраля 1917 г. являлось самым поздним предельным сроком для начала подводной войны в полном объеме, прежде чем Англия успела бы вновь снабдиться продовольствием. Теперь же, сказал фельдмаршал, когда операции в Румынии принимали благоприятный оборот, ему нежелательны были бы осложнения, которые могли возникнуть в результате объявления неограниченной подводной войны (в том же, что подводная война должна вестись именно в этой неограниченной форме, он и сам был вполне убежден). Наш посланник в Гааге, фон Кюльман, был запрошен об отношении Голландии к этому вопросу. Посланник был убежден в том, что обострение формы подводной войны вынудило бы Голландию выступить против нас. Для меня имело большое значение то обстоятельство, что я встретил со стороны высшего сухопутного командования полнейшее понимание наших взглядов на методы ведения морской войны и вместе с тем убедился в наличии у него твердого решения не упустить надлежащий момент для принятия всех мер, которые могли привести к скорейшему окончанию войны. [299]
В конце ноября, для возобновления крейсерской войны в открытом океане, были высланы вспомогательные крейсера «Меве» и «Вольф».
Мирное предложение, сделанное 12 декабря Германией и ее союзниками, не могло вызвать особых надежд на доброжелательную встречу со стороны наших врагов, но оно должно было способствовать прояснению обстановки и, в случае его отклонения, породить волю к напряжению всех сил для конечной борьбы. Со стороны нового английского премьера Ллойд-Джорджа вкупе с Керзоном, как морским министром, нечего было ждать уступчивости. Тем более крепло в нас решение прибегнуть к крайнему средству, которое до сих пор все еще отклонялось политикой Бетман-Гольвега.
К концу года я предпринял перегруппировку во Флоте Открытого моря, исключив из тактического соединения с ним II эскадру. Один корабль, «Лотринген», был уже разоружен, а второй корабль из состава II эскадры долгое время нес в Балтийском море охранную службу в Зунде; время от времени ему необходимо было посылать смену, так что не раз (как, например, во время ремонта) соединение насчитывало менее пяти кораблей. К тому же эти устаревшие корабли потеряли уже боевое значение. Как это уже доказала потеря «Поммерна», участие их в бою вызвало напрасные человеческие жертвы. Сооружение нового подводного флота требовало наличия многочисленного способного и молодого личного состава, обладающего особыми специальными познаниями. Получить его можно было только с больших кораблей, поэтому упразднение II эскадры, поскольку IV, V и VI эскадры по таким же соображениям были уже расформированы, являлось лишь вопросом ближайшего будущего. Уже и в то время общее число офицеров на флотилиях подводных лодок было больше, чем на всех вместе взятых больших кораблях. Вступление в строй новых линейных кораблей «Баден» и «Байерн» (с 38-см орудиями) позволило установить следующую организацию: [300]
Подразделение линейных кораблей Флота Открытого моря
«Баден» — флагманский корабль командующего флотом
I эскадра III эскадра IV эскадра
Вице-адмирал Шмидт Вице-адмирал Бенке Контр-адмирал Мауве
«Остфрисланд» «Тюринген» «Гельголанд» «Ольденбург» «Позен» «Райнланд» «Нассау» «Вестфален» «Кениг» «Байерн» «Гроссер Курфюрст» «Кронпринц» «Маркграф» «Фридрих дер Гроссе» «Кениг Альберт» «Кайзерин» «Принц-регент Луитпольд» «Кайзер»
При построении в колонну по дивизиям III и IV эскадры считались дивизиями, и только I эскадра была разбита на две дивизии. Основным пунктом сосредоточения этих трех эскадр был Яде. II эскадра часто посылалась в Балтийское море, где ее корабли являлись мишенями для обучавшихся там флотилий миноносцев и подводных лодок, совместно с которыми и производились различные тактические занятия; в остальное время эскадра стояла на Эльбе. Ее основным боевым заданием являлась охранная служба в Германской бухте в периоды выхода флота в море. Увеличение сил английского флота в течение зимнего полугодия по числу больших боевых кораблей было весьма значительно. Весной 1917 г. мы должны были считаться с наличием тридцати восьми дредноутов, из них четырнадцать с 38-см орудиями, и десяти линейных крейсеров, из них три с 38-см орудиями. Мы могли выставить против них девятнадцать дредноутов, из них два с 38-см орудиями, и пять линейных крейсеров, у которых наибольший калибр орудий был 30,5-см. Взамен потерянного «Лютцова» вошел в строй линейный крейсер «Гинденбург». [301]
Это соотношение сил с тактической точки зрения побуждало нас насколько возможно эффективнее использовать в течение зимы преимущества короткого дня и длинной ночи. В течение длинных ночей открывались широкие перспективы для действий наших миноносцев и для скрытного приближения нашего флота к цели операции.
Краткость светлого времени в свою очередь представляла для нас выгоду в том отношении, что мы могли ограничить продолжительность боя, чтобы не израсходовать все боевые припасы и чтобы неприятель не смог использовать свои резервы против наших поврежденных кораблей. В конце 1916 г. у командования флота господствовала уверенность в том, что Англия, в заботах о своем будущем и побуждаемая своими союзниками, предпримет на море более решительные действия. Падение прежнего министерства и смена главнокомандующего Гранд-Флитом могли рассматриваться как подготовительные шаги в этом направлении. Из числа подводных лодок, которые вели в эту зиму подводную войну на основе призового права, некоторое количество было назначено для выполнения этой задачи у восточных берегов Англии. Это позволяло рассчитывать на их содействие при выходе флота. В середине января было изготовлено к походу десять лодок. Сверх заданий по ведению войны против торговли они получили распоряжение к определенному сроку занять две позиционные линии в районе к W от Доггер-банки, между тем как флот должен был предпринять в это время поход на W южнее Доггер-банки. Поддержка со стороны подводных лодок флотского корпуса была предусмотрена в обычном порядке. Господствовавшая в январе дурная погода помешала осуществлению плана, опять построенного на основе воздушной разведки. В дальнейшем, после того как отпала возможность произвести воздушную разведку, надо было считаться с тем, что в течение промежутка времени, который был необходим для осуществления подобной операции, могли сыграть роль препятствия иного рода, [302] как, например, чистка котлов на флотилиях миноносцев, ремонтные работы на заводах или неготовность подводных лодок. На этом основании был выработан иной план, при котором отсутствие воздушной разведки не имело столь существенного значения, и участие воздушных кораблей становилось излишним. С осуществлением операции дело затянулось до марта, и она должна была быть выполнена в период светлых ночей, т. е. во время полнолуния, продолжавшегося до 12 марта.
Предполагалось совершить поход в Хуфден, чтобы потревожить конвойное сообщение между Голландией и Англией, на пути из Роттердама в устье Темзы. Несмотря на то, что тем временем была уже начата (1 февраля) неограниченная подводная война, наши подводные лодки не имели возможности приблизиться к этому конвою. Ночью им трудно было выйти на позицию, особенно в тех случаях, когда пароходы шли под охраной, а днем подводным атакам препятствовали мелкие глубины, когда конвоирующие корабли применяли противолодочные бомбы. При краткости всего перехода, который мог к тому же уложиться в пределах одной ночи, на этом торговом пути пароходам не грозило никакой иной опасности, и было замечено, что судоходство в этом районе вновь ожило. Наши легкие боевые силы должны были проникнуть до линии банки Шоувен — Галлопер, произвести ночной поиск в Хуфдене и после этого, в 6 ч., отойти в северном направлении на соединение с главными силами. Флот Открытого моря в составе I, III и IV эскадр в 6 ч. должен был находиться у Браун-банки, для чего ему надлежало выйти из Яде накануне этого дня, в 14 ч. 30 мин. Считалось, что с этого момента и до наступления темноты наше продвижение не должно было быть замечено неприятелем. Внезапность являлась в этом случае залогом успеха. Ночной поиск надлежало произвести в пределах всего Хуфдена. В распоряжение командующего боевыми разведывательными силами, которые должны были идти впереди главных сил, поступали I, II и IV разведывательные группы и [303] сверх того два легких крейсера и двадцать два миноносца. С учетом большого числа кораблей, назначенных для выполнения операции, необходимо было дождаться светлой ночи, чтобы корабли не мешали друг другу и вообще, чтобы они могли пользоваться свободой действий при задержании пароходов.
