- А ты знаешь, что вампир отказывается от слияния именно в те дни, когда в небе появляется преобразователь?

      - Что? Я никогда ... Но почему?

      - Это ты у него спроси, - устало улыбнулась Мурима. - Думаю, он с удовольствием расскажет.

      - Ты ведь не просто так начала этот разговор, и я уверена, у тебя есть какие-то мысли по этому поводу. Раз начала говорить, то выкладывай все до конца, - в голосе королевы появились стальные нотки.

      - Думаю, тебе не понравится то, что ты сейчас услышишь.

      - Не имеет значение, понравится мне или нет. Я хочу знать, что думаешь об этом ты.

      - Что ж, я думаю, что магия наших спутников во время слияния... - Мурима замолчала, глядя прямо в черные глаза королевы, - идет к Матушке.

      - Почему-то я так и подумала. - Серил потерла глаза и виски. - Мурима, я не знаю, что тебе такого сделала Матушка, почему ты ее так не любишь, но то, что ты сказала, - полный бред. Я слишком устала, чтобы выслушивать эту чепуху.

      - Хорошо, я больше не буду тебе мешать, - тяжело вздохнула Мурима. Она медленно поднялась с кресла, ожидая, что Серил либо остановит ее, либо позовет охрану, но королева только с жалостью смотрела на нее. - Серил, я прошу тебя только об одном: не забывай этот разговор. Спроси других самцов, поговори с Амурой, а лучше всего спроси об этом своего нового самца, ведь скоро преобразователь выйдет из тени Нибура.

      - Он ничего не скажет, - тихо выдохнула Серил. - Мурима, тебе пора. Все, что я могу тебе обещать, это только то, что я забуду наш разговор и не буду о нем вспоминать.

      - Ты мне не поверила? - грустная улыбка появилась на губах амазонки.

      - Мурима, у тебя нет доказательств. А то, что чувствует Биенор, - это всего лишь действие преобразователя. В отличие от других самцов, ему приходится сильно меняться.

      - Простите за беспокойство, моя королева, - амазонка поклонилась и направилась к двери.

      - Мурима, почему ты бросила вызов?

      - Это уже неважно, моя королева, - дверь бесшумно открылась.

      Мурима еще несколько мгновений смотрела на свою воспитанницу, словно намериваясь еще что-то сказать, но потом, не говоря ни слова, вышла из комнаты.

      Серил сидела в кресле и долго смотрела на закрывшуюся дверь. Затем она откинулась на спинку кресла и закрыла глаза. В ее голове было пусто, а на душе горько. Она не успела справиться с одной проблемой, как на нее свалилась следующая. Серил не могла и не хотела, а еще больше боялась поверить в то, о чем только что рассказала Мурима. Признать это - значит подвергнуть все их законы и традиции сомнению. Но как ни больно ей было осознавать, слова Муримы запали ей в сердце, и теперь червь сомнения начинал грызть ее нутро. Тем более что сегодня она хорошо ощутила возросшую силу своей сестры.

      - Шакац, - сквозь зубы выругалась королева.

      В последнее время вопросов у нее было больше, чем ответов. Серил потерла шею, - она словно чувствовала, как тугая петля все сильнее сжимает ее. Ощущение опасности было таким явным, что Серил невольно взялась за рукоять меча.

      Она не знала, что ей делать, но навалившиеся проблемы давили на нее со всех сторон. Ей нужны были силы. Серил быстро поднялась с кресла и подошла к едва заметной двери.

      Она приложила к белой панели руку и замерла, не решаясь сделать то, что собралась. Но чем больше она анализировала сложившуюся ситуацию, тем четче осознавала, что ей не выбраться из этой западни без посторонней помощи. Она чувствовала себя точно шакац, которого загнали в хорошо расставленную ловушку, единственный выход из которой - петля.

      Серил перевела дыхание и слегка нажала на панель. Дверь тут же отъехала в сторону, открывая вход. В спальне не было ничего, кроме огромной кровати и небольшого мраморного столика, на котором одиноко стояла стеклянная чаша. Там не было даже окон, а мягкий желтый свет лился из магических ночников на стене. По всему мраморному полу тянулась крупная блестящая цепь, закрепленная на одной из стен.

      Этой спальней когда-то давно пользовался Алонзо, когда она брала его с собой в столицу. Он не любил бывать во дворце, поэтому все дни проводил здесь, в полном уединении с книгами, а по ночам они часто просто разговаривали. Он был приятным собеседником, умным, веселым. Он рассказывал интересные истории, делился своими знаниями и опытом. Она спрашивала у него совет, и он охотно давал его, ничего не требуя взамен. Когда Алонзо погиб, Серил второй раз ощутила зияющую пустоту в своем сердце, словно от него оторвали кусок, и эта кровоточащая рана до сих пор не заживала. Сначала у нее забрали мать, потом Алонзо, теперь она должна проститься с Андреем... Кто будет следующим?

      Серил сжала кулаки и ногти впились ей в ладони. Она должна что-то предпринять, должна что-то сделать, а это значит, она должна поверить Муриме.

      - Иди сюда, - властно произнесла Серил, переступая порог спальни.

      До нее не донеслось ни звука, словно в комнате никого не было.

      - Иди сюда, больше повторять не буду, - спокойно произнесла королева, сдерживая нотки приказного тона в голосе.

      Цепь тихонько звякнула и зашевелилась. До Серил донесся тяжелый, обреченный вздох, и через мгновение из-за кровати вышел шакац, точнее самка шакаца. Она ступала медленно и мягко, словно перетекала или скользила по полу. Ее большие когтистые лапы едва слышно касались мраморного пола. Выйдя на середину спальни, самка остановилась и уставилась на своего мучителя.

      - Я знаю, что уже была у тебя, и ты еще не успела полностью восстановиться, но ... но мне нельзя по-другому. У меня нет выбора, а значит, его нет и у тебя.

      Самка шакаца наклонила большую голову, слушая королеву. Ее вертикальные зрачки еще больше сузились, а длинный хвост с кисточкой на конце мелко подрагивал. Самка злилась, Серил хорошо ощущала исходившую от нее ярость и ... безнадежность.

      - Думаешь, если я умру, тебе будет лучше? - зло бросила Серил. - Надеешься получить свободу? Даже не мечтай. Если ты попадешь в руки Алигии, а именно к ней ты и попадешь, то не проживешь и недели. Она выпьет тебя до дна, а потом выкинет, как и других. Поэтому в твоих интересах... Да зачем я тебе все это объясняю! - вспылила амазонка. - Я ведь могу тебя просто заставить.

      Самка стояла, спокойно глядя на королеву, и только шерсть на ее загривке встала дыбом, выдавая внутреннее напряжение и злость. Она готова была напасть, разорвать ненавистного хозяина на клочки, перегрызть тонкое горло, вымазав морду в теплой крови, но... Самка вдруг улеглась на полу, вытянула передние лапы и, положив на них голову, демонстративно отвернулась от амазонки.

      - Сердишься? - горько усмехнулась Серил. - Как ни странно, но я тебя понимаю и поэтому не злюсь. Ты же знаешь, что мы с тобой в равной степени зависим друг от друга.

      Серил, не боясь зверя, подошла к столику, взяла стеклянную чашу и поставила ее на пол, рядом с мордой шакаца. Она неосознанно протянула руку, словно желая дотронуться до жесткой шерсти, но вдруг передумала.

      - Если ты забыла, это я спасла твоего сына, я отпустила его в обмен на твою добровольную помощь. Сейчас она мне нужна, как никогда, - самка даже ухом не повела, не обращая никакого внимания на амазонку. Ее глаза были закрыты, тело расслабленным - она будто бы спала, но Серил знала, что это не так. Напасть самке мешали договор и ошейник, крепко сжимающий ее шею. - Если бы не обстоятельства, я бы не просила тебя о помощи. Но сейчас помоги мне.

      Самка подняла морду и посмотрела амазонке прямо в глаза.

      Яд шакаца дает их телам молодость и силу, замедляя естественный процесс старения. Тогда на регенерацию не приходится тратить магию, а перед предстоящим сражением каждая капля силы - это шанс на выживание.

      Самка шакаца отвела взгляд первой и тяжело вздохнула. Серил с облегчением перевела дыхание и быстро вышла из спальни. Она подошла к столику, на котором все еще стоял кувшин, схватила его и вернулась в спальню. Самка уже лежала на кровати, а на полу осталась стоять чаша, на дне которой плескалась золотистая жидкость. Ее было больше, чем нужно, больше, чем шакац давала раньше. Серил растерялась.