– Странный у тебя волк, – усмехнулся Мартин. – Собаки не лают, а некоторые, вроде как, и радуются.

– Это собаки у вас странные, – Алекс состроил презрительную гримаску.

– А всё Тристан виноват, – сплюнул мужчина. – Приучил их не бояться волчьего запаха. Вот придут эти твари в деревню, да перережут здесь всех, пока шавки спать будут.

Алекс замер, ошарашено глядя на сердитого трактирщика и подтягивая к себе волка. Он боялся, что вспыльчивый Трис набросится на обидчика. Но тот лишь виновато опустил уши.

– Здесь сейчас этих волков поразвелось, – продолжил тем временем мужчина, – не перестрелять. Бабки поговаривают, что Тристан перед смертью всю округу проклял. А ещё говорят, надо было его по канону похоронить, чтоб дух его успокоился. Да только что теперь говорить? Собак менять надо...

– А что он сделал-то? – опешил Алекс. – Как он помер?

– Застрелили его. Он одного охотника убил, из местных, вот его и пристрелили. Да ты не бойся, – Мартин хлопнул парня по спине, едва не вышибив дух. – У нас сейчас постоянно кто-то за округой следит, не нападут волки.

Трактирщик, засмеявшись, двинулся дальше, а Алекс, посмотрев на Тристана, пошел следом. Если вчера он сомневался в словах Тристана, только что убедился – его здесь действительно не будут рады видеть.

Подойдя к своему бывшему дому, Трис замер. Ен был внутри. С ним был Шейн и ещё один смутно знакомый человек, которого Волк определил как «торговца, с которым приехал рысёнок».

– Пушок, заходи, – Алекс потянул за верёвку, но волк не сдвинулся с места. Тогда парень привязал верёвку к столбу и, постучавшись, вошел внутрь.

Шейн и ещё двое мужчин сидели на кухне и что-то весело обсуждали. На вошедшего музыканта все трое посмотрели одновременно, но с разным выражением: тот человек, что постарше, высокий и крепкий, – с интересом, молодой и очень приятный на внешность – с подозрением, а Шейн – со смесью удивления и страха.

– День добрый, – Алекс, окинув всю компанию внимательным взглядом, остановился на О'Браене.

– Алекс? Что ты здесь делаешь? – выдавил из себя рысёнок.

– Я за тобой приехал, – спокойно ответил парень. – Пора возвращаться.

– Ты – один из этих? – Норманн медленно поднялся со стула, закрывая собой Шейна. – Из Госбезопасности? Так вот, знай, я тебе парня просто так не отдам, шею твою холеную сверну как курёнку!

– Что? – Алекс растерянно попятился к двери. – Я не…

– Норманн, не надо, – вскочил Шейн. – Он оборотень и он мой друг, почти.

– Ещё один? – фыркнул Ен. – Хреновая у вас там охрана, оборотни так и бегают. И всё, чего-то, к нам.

– Ты рассказал им? – опешил музыкант.

– Так получилось. Они не расскажут.

– Шейн, нам надо возвращаться, – парень немного расслабился и снова вернулся к теме.

– Мы не можем, там дорогу завалило снегом – телега не пройдёт.

– А как я, по-твоему, здесь оказался?

– И, правда, как? – заинтересовался Норманн.

– В зверином обличии это не сложно, мы же сюда пришли.

– Мы – это кто? – спросил Шейн. – Ты здесь с Рэем? А где он?

– Ну… – замялся Алекс. Говорить про Тристана при посторонних не следовало. – Не с Рэем, с другим. С…Пушком.

– Каким «Пушком»? – не понял парень.

– С одним из наших. Шейн, не задавай вопросов, пошли назад.

– А, может, я не хочу! – психанул рысёнок. – Может, я специально сбежал, чтобы жить на свободе!

– Ага, и оставил кучу свидетелей и следов. Не выпендривайся, пошли. Из-за тебя у всех будут проблемы.

– А мне плевать на всех!

– А как же Дилан? Он ждёт тебя, – растерялся Алекс.

– Кто он мне? Он даже ничего не сделал, чтобы найти меня!

– Дилан мне… – начал, было, музыкант, но его прервали

– Послушай, красивый, – Норманн подошел к барсу почти вплотную, – Тебе же ясно сказали, он не хочет. Нравиться сидеть в клетке – давай, возвращайся, а Шейн останется там, где сам пожелает.

– Но как же? – совсем потерялся Алекс. – Когда Мартинес узнает, что ты сбежал, он же всё равно вернёт тебя. И накажет.

– Это мы ещё посмотрим, кто кого накажет, – Норманн посмотрел на Шейна.

Тот растерянно переводил взгляд с Алекса на торговца и обратно. От него ждали ответа. Если сейчас он уйдёт с оборотнем, то получит слабую надежду быть рядом с Тристаном, а если останется, то сможет стать сыном Норманна, и жить нормальной жизнью, вкус которой он только успел попробовать.

– Так, – нарушил тишину Ен, – раз от меня толку всё равно никакого, и моё мнение здесь неуместно, то пойду-ка я, пожалуй, к Грегори забегу. Шейн, пойдёшь со мной?

О'Браен не ожидал, что Ен придёт ему на помощь, но тут же решил воспользоваться ситуацией и просто сбежать от ответа.

– Да, пойду, – радостно отозвался парень.

– Стойте-стойте, – вскинул руки торговец, – Шейн, ты не можешь уйти.

– А вы, господа, ругайтесь, – спокойно отпарировал Уоррен. – Может, до чего интересного доругаетесь. А Шейн ответит тогда, когда будет готов. Решение всё равно принимать ему.

Хоть Тристан и ловил каждое слово, произнесённое за дверью, когда Ен и Шейн направились к выходу, сориентировался не сразу. Он дёрнулся прочь, как только дверь стала открываться, но верёвка не дала ему уйти. Волк растерянно замер перед дверью, глядя на вышедших.

Охотник и оборотень замерли на пороге. Оба смотрели на привязанного волка, но желтые глаза неотрывно следили только за Еном.

Когда Алекс сказал, что пришел не один, Шейн ожидал увидеть кого угодно, но только не Тристана. И пусть его шкура была грязно-бурого цвета, но парень знал, кто перед ним. В резервации, кроме Триса, не было ни одного похожего волка. Сердце парня забилось где-то в районе горла. Зачем он пришел, неужели, ради Шейна? Или ради Ена?

– А у вас там все оборотни-волки такие? – Ен дрожащей рукой указал на Тристана.

– Что? – оглянулся на него Шейн. А потом, сообразив, что охотник Триса не узнал, кивнул. – Ну, да, только окрас разный.

– Понятно, – Ен ещё раз внимательно посмотрел на волка, а потом направился к дому старосты.

Он не узнал его. Сердце Тристана защемило от обиды. А чего он хотел? Ен думает, что Волк мёртв. Можно было даже не пытаться скрываться, Ену плевать. Низко опустив голову, Трис принялся ждать Алекса. Музыкант появился на пороге через несколько секунд.

– Шейн, не смей сбегать от меня! – возмутился он. – Давай поговорим нормально.

– Я не хочу пока возвращаться, – отрезал Шейн.

Алекс обречённо посмотрел на Тристана. Единственный возможный вариант уговорить парня вернуться он видел в Трисе. Но раскрывать его при посторонних было опасно.

– Шейн, – догнал он парня, – пожалуйста, давай поговорим, сегодня вечером. Я снял комнату в таверне. Пожалуйста, приходи один, это важно, – он оглянулся на Волка, давая понять, о чём, а, точнее, о ком, пойдёт речь.

Шейн посмотрел сначала на поникшего Триса, затем на Ена.

– Хорошо, – согласился он, – я приду, когда подумаю и решу.

Довольный хотя бы надеждой на разговор, Алекс отвязал Волка и направился к себе в комнату.

Шагая рядом с Еном, Шейн впадал во всё более глубокое отчаяние. Охотник был добр к нему, помогал и всё время старался поддержать, а Шейн его обманывал. А ещё, он соврал Ену при Тристане. Что бы он не думал раньше, после того случая в лесу мстить ему уже не хотелось. За время пребывания в деревне парень остыл, многое передумал. Обида на Тристана уже не была такой яркой, а общение с Еном совсем выбило парня из колеи. Ещё и Норманн захотел его усыновить, Шейн так и не ответил торговцу на его вопрос. И парень окончательно запутался.

Особой нужды в визите к Грегори не было, но охотник и молодой оборотень решили «спрятаться» именно у старосты. Видя удручённые лица мальчишек, старик не полез с вопросами, захотят – сами расскажут.

– Шейн, скажи мне, – Ен, сидя в кухне и не глядя на пристроившегося в противоположном углу парня, спросил, – это ведь был не Тристан? Тристан мёртв?

– Да, – шепотом выдавил оборотень, не отвечая ни на один вопрос конкретно.