– Что – то серьезное? – насторожился президент. Мало ли какие метеориты падают на территорию России, вот только не о каждом из них докладывают первому лицу государства. Да еще ночью!

– Скорее всего, да. Об этом в администрацию сообщили по экстренной линии. Метеорит упал прямо на Авачинскую сопку, в Петропавловске – Камчатском значительные разрушения.

Бывать на Камчатке президенту приходилось два раза.

Первый раз это случилось пять лет назад, когда он работал в Федеральном собрании, а во второй раз побывал там восемь месяцев назад, уже в должности премьер – министра. Так что Авачинскую сопку с поднимавшимся над ее усеченным конусом тоненьким ручейком дыма, являвшуюся символом Петропавловска – Камчатского, он помнил хорошо. Весьма впечатляющее зрелище! Он даже сделал фотоснимок курящегося вулкана. С месяц эта фотография была у него на заставке монитора персонального компьютера. Потом поменял на другую, более спокойную, что ли: на летающих рыб, зависнувших над безбрежной гладью океана. Насколько он помнил, вулкан располагался километрах в двадцати от города и вряд ли мог принести ему какие – то значительные разрушения. Разве только обожжет паром какого – нибудь нерадивого охотника, надумавшего побить дичь где – нибудь в окрестностях сопки.

– Что за разрушения? – отодвинул президент пустую чашку. Отчего – то последний глоток показался ему невероятно горьким.

– Выясняем… Пока еще трудно сказать. Но многие здания в городе разрушены, как и Авачинская сопка, в которую попал прилетевший метеорит.

– Хм… Сложно даже представить, как это могло получиться. Ведь Авачинская сопка в высоту два с половиной километра.

– Метеорит был огромным, по самым первым данным, не менее полкилометра в диаметре.

– Что?! – невольно ахнул президент.

– Он летел с космической скоростью, планету тряхнуло так, что сейсмические волны несколько раз обошли вокруг Земли.

Аппетит окончательно пропал. Даже кофе, доставлявший в вечерние минуты немало удовольствия, сейчас показался на редкость отвратительным.

– Видно, я сильно был занят, раз не почувствовал никаких толчков… – то ли в шутку, то ли всерьез проговорил президент. – Каковы последствия? Есть данные о разрушениях? Я знаю, что у подножия Авачинской сопки расположено несколько поселков, как там люди?

– Сейчас должны принести, – посмотрев на часы, сказал пресс – секретарь. – Позвольте, я взгляну.

– Идите.

Вяземский вернулся через несколько минут:

– Поступили первые данные. – Он положил перед президентом несколько напечатанных листков, скрепленных степлером.

Чем внимательнее президент вчитывался в написанное, тем глубже становилась на лбу продольная морщина, указывающая на его истинный возраст. Многие дела, до сегодняшней минуты казавшиеся первостепенными, отошли сразу на второй план. Из написанного следовало, что на Камчатке активизировались вулканы Срединного и Восточно – Камчатского вулканических поясов – в общей сложности около полусотни вулканов, близ которых располагался сам областной город и многочисленные поселки, – в одночасье превратившие полуостров в один кипящий котел. Проснулись даже те вулканы, что прежде считались давно потухшими (за безобидность местные жители называли их не иначе, как сопки), проявив вдруг небывалую активность и залив магмой близлежащие селения. Здесь же были приложены фотографии, в которых президент едва узнавал памятные места, где ему довелось побывать.

Горнолыжная база на Красной сопке смотрела на него с фотографии поломанной канатной дорогой и разбросанными по склону фуникулерами, проглядывающими через корку застывшего базальта нелепыми помятыми боками с облупившейся краской и острыми углами. Увиденное напоминало декорации к какому – то фантастическому фильму, с той лишь разницей, что созерцать приходилось действительность.

Морской порт был затоплен, под самыми сопками валялись огромные корабли, куда их зашвырнуло волнами, а гигантские краны, с торчавшими из воды стрелами, походили на унылых журавлей. В самом городе разрушения также были немалые: Калтучное озеро, лишившись воды, теперь предстало лишь нагромождениями остывавшей слежавшейся лавы. Вместо административного здания – лишь почерневший остов. Подле него лежали массивные разбитые колонны.

Город полностью изменил свой ландшафт, узнавался с трудом, и там, где раньше были низины, вдруг неожиданно появились возвышенности с огромным нагромождением черного базальта, а там, где прежде были сопки, вдруг возникли ущелья и выжженные пламенем расщелины.

– Имеются данные о жертвах?

– Приблизительно четверть всех жителей, тех, кто не успел эвакуироваться.

– То есть около пятидесяти тысяч? – поднявшись, уточнил президент.

– Да… Но это только предварительные данные, в действительности цифра может возрасти.

– Соедините меня с губернатором Камчатки….

– Мы пытались несколько раз дозвониться до него, но у нас ничего не получилось.

Повернувшись, президент в упор посмотрел на Вяземского:

– Что значит, не получилось?

– …По неуточненной информации… он погиб.

– Вот даже как. Соедините тогда с его заместителем.

– Он тоже погиб.

– С начальником МЧС…

Пресс – секретарь уверенно выдержал строгий взгляд. Должность, которую он занимал последние несколько месяцев, многому его научила, даже где – то закалила. Порой ему самому казалось, что вместо кожи у него самая настоящая броня. Ничем не пронять! Но выдержать направленный взгляд президента было особенно трудно. И дело тут даже не в том, что он боялся потерять работу, которую, надо признать, очень ценил и любил, просто под его взглядом ощущал полнейшую беспомощность, какую чувствует кролик, оказавшийся в когтистых лапах лисицы. О магнетическом взгляде президента говорили многие – со стороны это выглядело весьма обыкновенно, он просто молча смотрел, едва кивая ухоженной головой, но у большинства подчиненных в такие минуты наступал паралич воли, и требовалось невероятное мужество, чтобы заговорить, глядя прямо в бледно – голубые глаза.

Мужество у секретаря имелось, в силу своей работы он просто обязан был сообщать президенту о самых неприятных фактах, выпавших на долю его правления. Порой президент смотрел настолько жестко, словно именно Вяземский был повинен в организации всех этих неприятностей. Так что ему одному приходилось отдуваться за всех.

– Он находится вне зоны доступа… Не хотелось бы думать о худшем, но в последний раз Шашкова видели близ горы Раковой, где произошло наиболее сильное извержение лавы.

– Кто его видел?

– Его заместитель, полковник Елисеев, именно он и доложил об этом. По его словам, жертв в городе могло быть значительно больше, но Шашков сумел предвидеть грядущее извержение и дал команду на экстренную эвакуацию. Большая часть людей покинула город и уехала в безопасные районы, дальнейшую эвакуацию решил лично возглавить Степан Федорович. Однако в это время извержение усилилось, и связь с ним была потеряна. На его поиски был отправлен вертолет, но…

– Нашли? – перебил президент.

– Да. Но Шашков настоял на том, чтобы вертолет забрал женщин и детей, что были вместе с ним. Сам он с небольшой группой остался, и вскоре именно эту часть города залило лавой. Скорее всего, его просто нет в живых.

– Есть ли связь с кем – нибудь из администрации?

– Все административные здания, государственный университет, Рыбопромысловая академия разрушены….

– Попробуйте с кем – нибудь связаться. Пригласите ко мне министра МЧС. Нужно срочно организовать спасательные группы и направить их самолетами в Петропавловск – Камчатский. И еще вот что… Пресса, конечно же, узнает обо всем этом, – задумчиво протянул президент. – Но пока нужно воздержаться от каких – то поспешных комментариев и оценок. Вы отвечаете за все это лично!

Следующий час обычно был посвящен работе над документами. Первые документы, находящиеся в «желтой» папке, а их было большинство, требовали ежедневного решения на уровне министерств. Другая папка была с синей обложкой, в ней лежали рекомендации и дополнения для подчиненных ведомств. Третья часть документов, хранившаяся в «красной» папке, была снабжена грифом «Совершенно секретно», в тайны этих бумаг был включен лишь самый ближний круг президента. Они также требовали скорейшего разрешения, с той лишь разницей, что чаще всего касались обороноспособности и международных дел. Президент решил начать именно с нее. Но едва развязал папку и перевернул первую страницу, как раздался сдержанный стук.