Через минуту хранитель весело посмотрел на принца и сказал:

— Теперь мы знаем, где сейчас похитители. Но мы не поедем по их следам. Куда бы ни направился барон Квалдур, путь его лежит на восток, а переправиться на правый берег Гестеруна можно только у Нижней Борры, там, где есть брод. Похитители подъезжают к Борруселю — это протяженный дремучий лес, так что через него на север они вряд ли отважатся поехать, а единственная дорога к броду — это старая гать миль в двадцать, которая идет по болоту вдоль юго-восточной окраины леса. По ней они быстро продвигаться не смогут. Квалдур как раз и расспрашивал у младшего Гопса о ближайшей переправе через Гестерун.

— Так что ты предлагаешь?

Принцем снова овладело нетерпение.

— Мы поедем по восточному берегу и нагоним их у Нижней Борры. Вряд ли нам удастся их перехватить, но расстояние до них мы сократим значительно.

— А есть у них другой путь?

— Если они поедут через Боррусель и не заблудятся, то попадут к Верхней Борре, но там можно переправиться только на местных лодках или вплавь. Там, кажется, сильное течение. Я ведь, ваше высочество, не бродил по тамошним местам, и все мои познания лишь от усердного изучения карт королевства.

— Значит, ты предлагаешь ехать в объезд?

— На перехват, — уточнил Витольд. — Болото или лес задержат похитителей, и в этом наша надежда. К тому же в нашем распоряжении Фьют, а это лучший разведчик. Правда, приятель? — хранитель кивнул соколу, и тот в ответ заклекотал.

Принц Корфул некоторое время размышлял и наконец промолвил:

— Ну что ж, хранитель Витольд, полагаюсь на тебя. Веди нас!

И снова дорога в Баргорель. Как и в прошлый раз, принц Корфул мчался за хранителем Витольдом к столице самого восточного королевства Благословенного Края. Не доезжая предместья, Витольд, опережающий спутников, увлек их прочь с тракта на проселок, петляющий между изгородями и полевыми межами. А через четверть часа проселок вывел их на Объездной тракт, полукругом огибающий Баргорель с запада. Впереди, за поворотом, открывающим пологий спуск к реке, лежал Эртов мост. У въезда на него всадники увидели отряд стражи, охраняющей шлагбаум. И так же, как два дня назад при въезде в Баргорель, Витольд выхватил сигнальный рог и протрубил в него. Рог подействовал на стражу мгновенно: один из них, должно быть старший, замахал руками, закричал что-то, и несколько стражников кинулись поднимать шлагбаум. Проскакав на полном ходу мимо стражи, всадники въехали на легендарный мост.

Эртов мост был знаменит на все Пятиречье, как и крепости, и дороги, построенные верховным королем Эртом Строителем. Протяженность его составляла добрую четверть мили, а ширина такая, что свободно могли разъехаться две большие телеги. Мост находился в полутора милях от столицы. Это место было самым подходящим для его строительства: по правому берегу здесь заканчивался протяженный обрыв, называемый утесом Барга, а по левому берегу севернее моста начиналось обширное болото. Легенда об Эрте Строителе говорила, что король Эрт, прежде чем начать строительство во всем Пятиречье, обратился за советом к отшельникам. Отшельники, понятное дело, мостов не строили, и не было среди них зодчих. Однако, взяв на себя славу и бремя хранителей мудрости сельвенов, они обладали широкими познаниями, пригодными не только в их созерцательной жизни. Далеко не все жители Благословенного Края, считали отшельников мудрецами, а сельвенов — древними благодетелями сынов Бергора, но именно с короля Эрта началось в Пятиречье не только терпимое, но и доброжелательное отношение к отшельникам. Правда, ходили слухи, что король Эрт обращался за советами не только и даже не столько к отшельникам, сколько к самим сельвенам. Но мало кто в это верил, поскольку сельвены перестали общаться с людьми Благословенного Края лет за двести до этого.

Принц Корфул, в отличие от свои спутников, впервые попал на Эртов мост и был немало поражён этим чудом Пятиречья. Сразу за мостом начинался Восточный тракт. На юг от него отходила дорога, идущая через деревеньку Крепп-Урол вдоль левого берега Гестеруна. Впереди по тракту на расстоянии шестнадцати миль лежало село Большие Вирлы. Здесь от Восточного тракта отходили две дороги. На юг лежал Степной большак, ведущий к Малым Вирлам и дальше на юго-восток к Пограничным Увалам. На север отходил малопроезжий, почти заброшенный Северный тракт, ведущий мимо Болотного замка в дикий предгорный Северный Норриндол, именуемый исстари Ойменом.

Время близилось к полудню. Лошади преследователей стали уставать, но ни о каком отдыхе даже речи быть не могло. У Больших Вирл Витольд уверенно погнал коня на Северный тракт.

— Они, должно быть, уже переправились через Гестерун! — выкрикнул на ходу принц, он ехал вровень с хранителем.

— Необязательно, — ответил Витольд, — с ними две девушки, которые будут сопротивляться всеми силами, во всяком случае за принцессу я ручаюсь. К тому же путь через болото не быстрый, конечно, гать там есть, но по ней редко ездят. Вряд ли она в хорошем состоянии.

— Нечего себе утешение!

— Я очень надеюсь, что барон Квалдур делал привал, хотя бы небольшую остановку. Он ведь всё точно рассчитал: Филипп заперт в сарае, Эльзу они прихватили с собой, никаких свидетелей похищения нет, а король Магнус убеждён, что его дочь отправилась в Кеноргот. По расчётам барона Квалдура, принцессы не хватятся до вечера.

— Не стал бы я полагаться на беспечность этого мерзавца, — возразил принц Корфул.

— Разумеется, ваше высочество, потому-то мы так спешим. Я только беспокоюсь за лошадь рыцаря Орса. Ведь он скачет на ней с прошлого вечера и вряд ли давал хорошенько отдохнуть.

Принц Корфул обернулся и посмотрел на Орса. На вид ни он, ни его конь не нуждались в отдыхе. Надо сказать, что конь Молчуна был под стать своему хозяину, они были неразлучны уже пять лет.

— Не нуждается ли твой конь в отдыхе? — спросил принц, поравнявшись с рыцарем Орсом.

— Десять миль, — коротко отозвался тот.

Дорога от Большой Вирлы шла строго на север. Какое-то время по обеим сторонам тянулись поля, но вскоре с востока к тракту подступил сосновый бор, светлым и веселым казался он на своей опушке. Но Витольд знал, что стоит углубиться в него на полмили, как попадаешь в волшебное царство зеленого сумрака с колоннами обомшелых стволов, с мягким моховым ковром. Звуки вязли в этом зеленом сумраке, и перспектива становилась обманчивой. Ближе к западному краю лес пересекал Змеистый Ручей — так называли небольшую речку, по берегам которой, по мнению окрестных жителей, водилось видимо-невидимо змей. Витольд не раз сопровождал короля Магнуса на охоту в этот лес, и не раз ему приходилось видеть поспешно уползающих с редких лесных тропинок змей, но их, по его мнению, было не намного больше, чем в любом другом лесу. Вероятно, дурная слава лесной речушки шла не от змей, а оттого, что начало своё она брала из озера в урочище Черного Тролля. Озеро же, согласно известной на все Пятиречье легенде, образовалось от черной крови тролля, которого сразил волшебной стрелой отважный Тим Уэлль.

По левую руку поля сменились обрывом, под которым красновато-темным блеском отливала на солнце поверхность большого старичного озера. За озером, на холме, среди яркой зелени болот высился сумрачный замок.

— Красивое место! — заметил принц Корфул, снова скакавший вровень с Витольдом. — Но, клянусь Дланью Бергора, кому это пришло в голову поселиться на самом болоте?

— Это Болотный замок, — ответил Витольд, — его хозяин — барон Люстер. И разумеется, замок имеет свою совершенно особенную историю. Я не покривлю душой, если назову ее одной из самых интересных легенд Норриндола. Когда-нибудь я вам обязательно её расскажу.

Вскоре и Болотный замок остался позади. Лес теперь обступал всадников со всех сторон. Принц кинул быстрый взгляд назад на рыцаря Орса и понял, что пора сделать привал.

— Стой, Витольд! — крикнул он. Всадники остановились.

Рыцарь Орс легко спрыгнул с седла, подошел к коню спереди и принялся гладить своего четвероногого друга по морде. Конь тяжело хрипел, но твердо стоял на ногах. Лошади принца и хранителя выглядели немногим лучше.