– Верно. А кладбище – это всего лишь точка отсчета. Новое место рождения.

– Легенда. Оригинальный роддом вы себе выбрали.

– Впопыхах перепутал.

– Предположим. Итак, на чем мы остановились?

– На точке отсчета.

– Ах да. Она может быть как финишем, так и стартом. Скажем так, роддом наоборот. В современных условиях это очень даже неплохо. Никакой ностальгии, никаких сожалений и воспоминаний о вчерашнем дне. Это сегодня самая страшная болезнь потерянного общества. А вы, как я успела заметить, абсолютно здоровы, у вас лишь грусть по давно минувшему веку. К смерти близкого человека привыкают, а уж к такой ерунде, как прыжок во времени, привыкнуть совсем не сложно. Думаю, уже к обеду привыкнете. Кстати, вы, часом, не голодны? За сто лет без еды, поди, проголодались?

– Спасибо, я не голоден, и тем не менее я действительно из другого века. Я статский…

– Да-да, я помню, статский советник министерства юстиции, что-то там по морским делам. Сказать по правде, поверить в это не очень просто. Извините, но меня тоже можно понять.

Лиза снова стала серьезной.

– Я понимаю, это вы меня извините.

– Хотя предположить можно. Слушайте, а нас случайно не снимают скрытой камерой?

– Я не понимаю, о чем вы.

– Значит, нет, – Лиза на некоторое время замолчала. При этом она не переставала искоса изучать своего попутчика. Их глаза периодически встречались в зеркале автомобиля. – Сегодня много людей оказалось без документов, жилья и средств к существованию. Они тоже попали не в свое время. Увы, сейчас оно называется перестройкой или временем рыночных отношений, а какие они, эти отношения, мало кто знает.

– Да, мне это уже объяснили.

– На кладбище, – девушке снова стало весело.

– А где же еще?

– Неплохое место для юридической консультации.

– Для осмысления прошлого и настоящего.

– Словом, вы время даром не теряли. И с кем же вы там познакомились, если не секрет?

– Один – бывший начальник КБ, другой – бывший старпом, третий – бывший майор.

– А вы – бывший статский советник. Эдакий квартет бывших.

– Как у Крылова. Никак не сыграть мелодию новой жизни.

– Скоро все может так сложиться, что очень многие окажутся без прошлого и станут бывшими. И что же они там делали в такую рань?

– Не знаю, говорят, бутылки собирали.

– Странно, в городе немало мест, где этого добра куда больше, чем на кладбище…

Снова наступило тягостное молчание. Михаил понимал, что не надо было говорить о том, что нормальному человеку кажется нереальным. Не надо было обрушивать на эту милую хрупкую девушку свои проблемы. Какая глупость – грузить другого своей правдой, изрядно похожей на смесь лжи и фантазии. Все было бы иначе, если бы он говорил о простых и понятных вещах. Надо было говорить о том, что девушке нравится, рассказывать ей интересные и веселые истории, шутить и увлекать заманчивыми словами вслед за собой, за романтические горизонты. Или просто сочинять и откровенно врать, это все любят. Ведь кому нужна голая правда? Но его словно зациклило. Он все еще не мог оправиться от своего скачка во времени. Между ними стоял целый век, целая пропасть, и переключиться на новую жизнь он никак не мог. Михаил понял, что тема исчерпана и он упустил свой шанс. Сейчас они доедут до конечной точки и распрощаются навсегда. Сама жизнь, судьба, случай дали ему этот шанс, и он им не воспользовался. Он понимал, что оставшийся миг – это гораздо больше и важнее, чем пропущенные сто лет. И надо было хвататься за него обеими руками. Сейчас это было самое дорогое. Надо было говорить, хоть что-то, но продолжать говорить. Черт с ним, с прошлым, новая жизнь дает новый шанс! А на весьма мудрое замечание девушки Михаил совсем не обратил внимания.

19 апреля 1991 года. Десять часов утра.

Литейный проспект, дом 6.

– Товарищ майор, ваш информатор на линии, переключить?

– Да… Слушаю.

– Он объявился два часа назад на Смоленском кладбище. Одежда, правда, у него какая-то допотопная, а так вполне адекватный человек. Говорит, что сбежал из дурдома на Пряжке. Около получаса назад мы с ним расстались. Он вышел на Малый проспект и чуть было не попал под машину, белый пикап «иж комби» – народное корыто. Номер я не разглядел. За рулем девушка. Он сел к ней в машину. Сейчас они направляются в сторону Кораблестроителей.

– Вы познакомились с ним?

– Да, рапорт пришлю сегодня.

– Ваше мнение.

– Расстались как настоящие друзья. Я даже сказал ему, что живу на Пятой линии.

– Это хорошо. Возможно, он этим еще воспользуется. Перенесите наблюдение по вашему адресу.

– Все понял.

– До свидания.

– До свидания, товарищ майор.

– Вокруг все так изменилось. Особенно автомобили. Это фантастика! – Михаил решил говорить все что угодно, лишь бы не молчать. – Не знаю, поверите вы мне или нет, но такой изящной и совершенной машины, как у вас, я еще никогда не видел.

Это прозвучало неожиданно, искренно, глупо, но правдоподобно, как анекдот, рассказанный профессиональным артистом. Девушка прыснула от смеха. Михаил не понял, что произошло, и так же серьезно поинтересовался:

– Какая модель у вашего авто?

– «Иж комби».

– Это отечественный автомобиль?

– Отечественнее не бывает. Кроме «запорожца», конечно.

– Я полагаю, что эта стрелка показывает скорость.

– Вы просто поражаете меня своей смекалкой.

– И что, мы действительно несемся со скоростью 65 километров в час?

– Да, я слегка лихачу.

– У меня захватывает дух.

– Все шутите. Ну-ну. О Боже, да вы весь бледный. Совсем позеленели. Вам плохо? Я сейчас остановлюсь.

– Нет-нет, не надо. Должен признаться, с такой скоростью я еду в машине в первый раз в своей жизни.

Лиза бросила на него быстрый и недоверчивый взгляд.

– Скажу откровенно, в это трудно поверить.

На коленях у Михаила лежала черная широкополая шляпа. В ней в машину было не сесть и пришлось ее снять, отчего он испытывал некоторый дискомфорт. «Зато, – подумалось ему, – если произойдет нечто неожиданное и неприятное, то хоть машину удастся не испачкать».

– Знаете, Михаил, со мной тоже произошла непонятная вещь. Я еду и все время думаю о том, что поступаю вопреки своим правилам. Впервые в жизни я знакомлюсь с человеком на улице, вступаю с ним в разговоры, сажаю к себе в машину. И самое забавное, мне это нравится. Вы, часом, не гипнотизер?

Михаил не знал, что ответить. Такой вопрос нельзя было принимать всерьез, но и смеяться над ним тоже было нелепо.

Машина сделала лихой поворот, свернула с главной дороги и выехала на площадь перед гостиницей «Прибалтийская».

– Вот что, Михаил, я решила устроить вам маленький тест. Ставлю на кон свою машину. А что можете поставить вы?

Наступила продолжительная пауза.

– Вот это, – сказал Михаил, не отрывая своего восторженного взгляда от глаз Лизы, и достал из потайного кармана сюртука документ на право входа в министерство юстиции. – Утрата этого документа может стоить мне должности и карьеры. Держите.

Девушка с интересом взяла документ в руки и внимательно его изучила. Это не была ветхая архивная вещь, а вполне свежий, хорошего качества документ со сложными водяными знаками на бумаге. Такой пропуск в девятнадцатом веке, вероятно, невозможно было подделать. Судя по всему, он был изготовлен там же, где печатали казначейские ценные бумаги.

– Что ж, «иж комби» хоть и не будет стоить мне карьеры и должности, но каких-то денег тоже стоит. Принимается. Итак, тест. Вы остаетесь в машине и дожидаетесь меня. Это не займет более получаса. Идет?

– Конечно!

– И вот еще что: вам надо было сразу же начать наше знакомство с предъявления этого документа. Он куда убедительнее, чем ваш рассказ. Ну все, я побежала. Только чур из машины не выходить и дожидаться моего возвращения. Я скоро буду. Да, и вот еще что: держите свой драгоценный документ. Я его проверила и пропускаю вас на новое рабочее место в двадцатый век.