– Бога ради, простите меня. Сам не знаю, как это вышло. Увидел вас – и все.
– Заклинило?
– Заворожило. Мне ужасно неловко. Не знаю, как это произошло. Со мной такое случается впервые.
– Какое совпадение! Со мной тоже.
Наконец девушка пришла в себя и уже спокойным голосом сказала:
– Признайтесь честно, вы так демонстрируете свою популярность?
– Вы имеете в виду мое сходство с каким-то там артистом?
– Не там, а у нас, и не с каким-то, а с главным мушкетером страны, – не без иронии произнесла девушка. По всей видимости, этот человек не был ее кумиром.
– Он что, играл роль д`Артаньяна?
– Не стану отрицать, он был великолепен.
– Боюсь вас разочаровать, но я – не он.
– Да уж, конечно. Господи, но до чего же похожи!
– Я тоже сыграл недавно одну роль. И мне кажется, весьма успешно.
– И кого же вы играли?
– Психа, сбежавшего из клиники.
– Вы только не обижайтесь, но, по-моему, вы так и не вышли из этой роли.
Она обворожительно улыбнулась.
– Теперь мне придется обдумывать каждое свое слово.
– Для психа – это бесполезная трата времени.
– Вы правы, со временем у меня действительно большие проблемы.
– Ладно, оставим эту тему. Я не ушибла вас?
– Не знаю, я ничего не чувствую.
– Но ведь я задела вас. Вон и брюки испачкала.
Только теперь Михаил почувствовал, что ушиб все-таки был, но решил скрыть от собеседницы этот незначительный факт.
– Пустяки.
– Только не говорите, что вы меня разыграли.
– Ну что вы, как можно!
– Послушайте, – девушка впервые слегка смутилась, – это, конечно, ваше дело, но все же почему вы так странно одеты? Опять же эти манеры, голос… – каждую фразу она произносила с некоторой паузой, словно проверяя, что это за тип – по жизни такой, шутит, валяет дурака или с человеком действительно что-то случилось. – А может, выпрямь сюда из психушки, ну, того? Вам, такого не говорили?..
– Говорили, совсем недавно, на кладбище. Еще и часа не прошло.
– Надо же. Вы, часом, не вампир? Кусаться не будете? Или вы потрошите трупы? Прямо какой-то фильм ужасов с Франкенштейном.
Михаил улыбнулся.
– И об этом мне говорили.
– Где? – машинально произнесла девушка.
И они оба одновременно произнесли:
– На кладбище.
Они разом рассмеялись.
– У вас хобби такое или болезнь возраста?
– Мистика какая-то.
– Наваждение?
– Может быть. Я еще и сам во всем не разобрался. Вчера все было по-другому.
– Вчера был четверг – рыбный день.
– По гороскопу?
– По Минздраву. Нам, видите ли, фосфора не хватает.
– И что из этого следует?
– Мы не светимся в темноте. А это непорядок. Ночью нас трудно отслеживать, – только сейчас Михаил понял, что девушка шутит.
– Я вижу, страна заботится о своем народе.
– Ну если под страной понимать КПСС и КГБ, то конечно. Они без нас просто никуда. Куда мы, туда и они. Чуть ли не в постель с нами ложатся.
– Это вы так шутите?
– Это я демонстрирую, как сильно они нас обожают.
– А мне сказали…
– На кладбище?
– Да, что о политике говорить небезопасно.
– Сейчас все небезопасно, тем более стоять и рассуждать посреди проспекта. Вам в какую сторону?
– Я не знаю. Все вылетело из головы, – не меняя своего восторженного взгляда, тихо произнес Михаил, – но если откровенно, то я бы выбрал ваш путь.
– Мой путь вам не понравится, он никак не подходит к вашему наряду.
– Значит, вы направляетесь в будущее?
– Сейчас мне не до будущего, разобраться бы с настоящим…
– А я до встречи с вами страстно желал попасть в прошлое.
– Яснее ясного, иначе для чего бы вы так вырядились, – девушка улыбалась, но при этом она заметила, что от ее слов Михаил насупился. – Не обижайтесь. Это я так вас взбадриваю.
Михаил молчал.
– Выходит, я все же вас сбила… с пути.
– Скорее, помогли определиться с выбором.
– Выбор есть всегда, а вы что, потеряли свой путь?
– Я оказался на распутье, где нет ни названий, ни табличек.
– Это Малый проспект, вон и табличка висит.
– Это для вас проспект, а для меня – тупик.
– Тупик Коммунизма? – улыбнулась девушка. – Сегодня это самая популярная шутка. Для большинства граждан – злая шутка.
– Вы все время шутите. Это здорово. Только сейчас я понял, что именно вы и наставили меня на путь истинный. Спасибо.
– На здоровье. Не знаю, что вы имеете в виду, но будем считать, что нам по дороге. Правда, наряд ваш не для настоящего, но это дело поправимое.
Девушка еще раз критически оценила взглядом одежду Михаила, и на ее лице отразилось сожаление. О восторге не могла быть и речи.
– Сейчас так не одеваются, я уже заметил.
– По правде говоря, да. Ладно, садитесь в машину. Я уже опаздываю.
Какое-то время они ехали молча. Наконец Михаил нерешительно произнес.
– А ведь это мой настоящий облик, повседневный.
– Имидж такой или что-то с верой связанное?
– Все намного проще – это обычный наряд моего времени. Стиль респектабельного человека.
– Так, первую часть пропускаем, каждый живет согласно своим тараканам, начнем со второй. Значит, вы – респектабельный человек? – девушка сделала паузу и улыбнулась. «Если он шутит, пусть повеселит, если валяет дурака, хоть время займет, если здесь какая-то мистика, даже забавно» – пронеслось у нее в мыслях. В любом случае она желала общения с ним.
Сказать по правде, он ей понравился. Причем он понравился ей не чем-то конкретным, а в целом. Сейчас у нее был не самый лучший период в личной жизни. По большому счету, она была одинока и подсознательно давно хотела с кем-нибудь познакомиться. Но с ее избирательностью и завышенными критериями найти подходящего человека так и не удавалось. И вот наконец-то ей кто-то понравился.
– Да, статский советник коллегии министерства юстиции, департамент по внешним связям и морским делам.
– О-о-о! – искренне удивилась девушка. – Говоря проще, государев человек, министерский юрист?
– Согласно табели о рангах – это слишком просто.
– А что, табель о рангах действует и в наши дни?
– Вероятно, это понятие уже вошло в историю.
– Извините, не хотела обидеть. У меня с историей всегда были проблемы.
– Потому у людей и проблемы, что у них проблемы с историей. Шучу.
– Браво! Вы еще и шутить умеете.
– В моем положении только и остается, что шутить.
– Скажите, – хитро улыбаясь, поинтересовалась девушка, – а там у вас все так одеваются?
– Для нашего века – это очень приличная одежда.
– Для какого века?
– Для девятнадцатого.
– Не обижайтесь. Я, между прочим, тоже не прочь пощеголять в бальных платьях с кринолинами. Но при этом я знаю, что живу в своем веке. В таком наряде даже в театр не выйдешь. Мягко говоря, не поймут. А в вашем министерстве, я понимаю, это нормальное явление – одевайся, как хочешь, лишь бы дело не страдало?
– Шутите. Это не игра в девятнадцатый век и не моя бредовая фантазия. Так уж получилось. Хотите – верьте, хотите – нет. Но еще вчера я был в своем веке, а сегодня – в вашем.
Пауза затянулась.
– Еще вчера мое одеяние не выглядело странным.
– Так, сударь, вы обещали обдумывать каждую фразу.
– Я не забываю об этом ни на секунду. Только сейчас я понял, что прошлое – это лишь определение времени. По сути оно ничего не меняет. Люди живут настоящим. Прошлое ничему не учит и выглядит смешно, как и мой наряд. Каждое поколение изобретает свой велосипед. Вот представьте меня без этого наряда. Или в рыцарских доспехах. А ведь человек один и тот же.
– Лучше, конечно, в рыцарских доспехах. Сейчас мне просто позарез нужен рыцарь, – слегка смутившись, с улыбкой произнесла девушка. Затем добавила: – Мы живем настоящим, грустим о прошлом, надеемся на будущее. Тут я с вами согласна.
– Полагаю, что так. Сам человек мало что выносит из прошлого, разве что собственные воспоминания, чьи-то истории и какие-то вещи. А это всегда грустно… Как будто с кладбища.