Меня привезли в этот самый дом. Тогда он пах новизной: краской, опилками, пластиком, гипсокартонном и коньяком. Тогда большая часть мебели была зачехлена, а кусты перед домом были по-юношески жалкими, неуверенно тянулись прыщавыми ветками в разные стороны. Филин практически сразу уехал. Я понял, что ликвидировать тело. А Мазуров остался со мной. Сначала он просто меня рассматривал, лицо к лицу. Наверное, в обычной ситуации я бы либо хохотал, либо бесился от такого разглядывания. Он натурально рот открыл и сам косить начал. Созерцал меня сочувственно. Но ситуация не была обычной: я был свидетелем убийства, и мой инстинкт самосохранения мобилизовал весь артистический потенциал, вскрыл талант хладнокровного лгуна. Никаких смешков и ужимок, только страх и скованность.

Мазур затеял со мной разговор: кто я да что я? Старался отвечать правду, чтобы не запутаться. На сложные вопросы начинал хныкать, дескать, отвезите меня обратно, что вам надо, меня, наверное, ищут… и тому подобное. Ясно, что сказать о том, что учусь на дизайнера, не мог, что подрабатываю в парикмахерской, тоже не мог, а то, что раз в пару месяцев продаюсь задорого — не хотел. Пришлось сказать, что я – массажист, так как Мазуров выудил из моего кармана паспорт и карточку нашего салона. Самым опасным был момент, когда он позвонил по телефону в салон и спросил:

— Подскажите, а правда, что у вас массажист слепой?

Там ответили, и Мазур поспешно положил трубку. Идиот! Надо было спросить, как массажиста зовут. И тут бы мне пришлось что-то придумывать! Фухххх… Пронесло.

Пришлось вытерпеть его сопровождение в туалет. Именно тогда я прошёлся по дому, поднялся с его заботливой помощью по красивой пологой лестнице наверх. Ссать пришлось сидя, я же не вижу цель, сортир незнакомый. Мазуров - чувственный зритель, стоял, жалел слепого мальчика. Ладно, хоть не бросился мне член в штаны заправлять.

Мазур решил проверить мои умения делать массаж. Смешной. Разве простой человек поймет, что перед ним дилетант? Тем более Вася Бечкин мне делал массаж не раз, показывал приёмы скручивания и растирания, мне было интересно. Андрей снял «верх», а я потребовал крем или оливковое масло. Он улёгся на диван в гостиной. Ну и я показал класс. Мужик ни разу не вскрикнул, не крякнул. Терпел. Хотя я издевался над его спиной, как мог, отрывая мышцы от костей. Спустив ему штаны до середины ягодиц, всем весом налегал на поясницу костяшками кисти рук. Когда же стал растирать ему заднюю поверхность шеи и зигзагообразно прошёлся по крепким надплечиям, Мазур застонал. На этом пикантном моменте вернулся Филин. Я заметил его первым, но сделал вид, что не вижу. Ублюдок приглядывался несколько минут, потом на цыпочках приблизился и хлопнул перед моим носом в ладоши. Заорал матом, испугавшись, Мазур, а не я. Я только стоял, дрожа, и хлопал глазами.

Андрей уволок Филина на кухню и стал его убеждать, что я слепой, что нужно меня увести в город, что хватит с него филинских заёбов, что нужно образумиться. И ведь уговорил! Перед тем как везти меня в город, Филин велел метать на стол корм. Мазуров вытащил кастрюлю супа, налил в плошки, в микроволновке разогрел. Сначала Филину, потом мне. Сам, видимо, был без аппетита, психовал, нервничал. Филин же, когда передо мной поставили тарелку, вдруг в неё плюнул. Мне подали ложку, сунули хлеб в руку, сидят и оба смотрят на меня. Козлы. Я перемешиваю суп, не глядя. Только бы не вырвало! Набираю ложку, дую, глотаю. Улыбаюсь кому-то. Мазур не выдержал. Обматерил своего припадочного друга, отобрал у меня, недоумевавшего, суп и выпер из стола, выталкивая на улицу. Поверил. Я выиграл. Когда он меня высадил на Ломоносовском проспекте около нашего салона и проследил, как я неуверенно, опираясь на трость, зашёл внутрь (учитывая, что меня там и не ждали, была не моя смена), я готов был петь и прыгать до потолка. Я выиграл. Я сделал это. Я – гений! Я - актёрище! Аль Пачино и Евгений Миронов в одном флаконе!

Короче, я – законопослушный умник, попёрся в милицию. На самом деле нисколько не жалею об этом. Они убили человека тупо из-за долгов. Следствие было долгим и нудным. Были и очные ставки. Мазур на них был хмур, молчалив, упёрт, сдержан. Филин, наоборот, кипяток! Угрожал мне, орал, кидался, дознаватели еле сдерживали. Мне пришлось сказать, что я делал в таком отдалённом от цивилизации месте в столь неурочный час. И сказал! Я же не сын президента! Мой моральный облик – только моё достояние. Друзья знают, родители не интересуются, в институте… Да, там проблемы начались. Всё равно не жалею. Я сделал правильно. Филину дали восемь лет. Мазуру в два раза меньше, что объяснимо. Справедливость торжествует!

И вот я здесь, упёрт лбом в зеркало своей тюремной кельи. Я выживу! Я непотопляем! Мазур откупил меня от этого поставщика молодых тел для грязных желаний, от Мурада. Перспектива отрабатывать некий дурно пахнущий долг в качестве чьей-то игрушки меня нисколько не радовала. А что Мазур? Андрей Вадимович Мазуров – не сутенёр, не работорговец, не наркоман и даже не убийца, он приличный предприниматель с легальным крепким бизнесом и с лагерем за плечами. Ну и что? Сейчас это даже модно. Опыт!

Не буду думать сейчас. Всё завтра, всё потом, сейчас спать. Поза-позавчера не спал, шатаясь по городу, переходя от скамейки к скамейке, сбегая от Мурада и его шавок. Две последних ночи спал в салоне на красном диванчике, вздрагивая от звука каждой проезжающей машины. А потом целая смена, по девять-десять клиенток. Валюсь с ног! А здесь постель с чистыми простынями. Есть душ! Есть эта ночь! Ещё поживу…

========== 3. ==========

Спал беспокойно, хотя провалился в сон сразу, как только голова коснулась подушки, так я устал от этой грёбаной жизни. Проснулся от криков из-за двери. Понял, что Мазуров и Дамир пьянствовали и теперь о чём-то спорят разудалыми голосами. Что-то про стройку. Потом просыпался ещё раз от звука открывающейся двери. Мазуров. Медленно и тихо подходит к моей кровати. Опускается то ли на корточки, то ли на колени. Я плотнее сомкнул веки. В нос ударило коньячное дыхание Мазурова. Чего он хочет? Что он делает? Может, открыть глаза, показать, что я проснулся?

Мазуров ничего не делал, не будил, не трогал. Смотрел? Зачем? Его лицо очень близко к моему, чувствую по запаху. Сидит долго. Меня это начинает нервировать. Я шумно выдохнул и сонно развернулся от него к стене, на другой бок. По шороху я понял, что Мазур встал, подошёл к окну, постоял там и тихо удалился из комнаты, осторожно заперев дверь.

Ещё проснулся утром. В коридоре по телефону разговаривал Дамир. Он давал распоряжения, сказал, что приедут с Мазуровым чуть позже, что отправятся сначала на объект. По его словам я понял, что Дамир – не инженер, не архитектор и не финансист. Он возглавляет службу безопасности, что-то вроде ЧОПа при фирме. Потом его забрал Мазуров, они спустились вниз и всё затихло. Моё окно выходило на задний двор, поэтому увидеть, как они уехали, я не мог. Я решил спать дальше, может, получится выспаться впрок.

Когда ото сна уже мутило, встал, сходил в душ, сел на кровать. Есть хочется! Вечером меня не накормили, утром завтрак не принесли. Может, его месть будет заключаться в том, чтобы меня голодом заморить?

Промучился от безделья пару часов. В комнате нет ни телевизора, ни книжки какой завалящей, вид из окна тоже безлюдный. Попытался окно раскрыть – не получается, какой-то хитрый стеклопакет.

Когда солнце за окном во всю наяривало с самой верхотуры, обо мне всё же вспомнили. Послышался шум в доме, шаги, открывают замок. На пороге стоит водитель – Иван. Он даже кивнул мне в знак приветствия. Немного помялся и решительно заявил:

— Велено тебя накормить, но я не знаю чем. Купил вот гамбургер в Макдональдсе, воды и какой-то сладкой хрени. Будешь?

— Спасибо, — киваю я. Мужчина передаёт мне еду и внимательно наблюдает, как я начинаю её поглощать. Он стоял, навалившись на противоположную стенку.

— Меня зовут Иван, — неожиданно представился он.