И Виктория прекрасно все поняла. Пропуск в высшее общество миссис Киттредж получила благодаря состоянию своего мужа, и ее положение в свете всегда было довольно сомнительным. Она славилась неординарным поведением, но никогда не нарушала основных правил. А сейчас, после смерти мужа, когда аристократы больше не могли получать доходы от его дела, положение ее стало как никогда шатким.

Виктория последовала примеру Кита и поцеловала миссис Киттредж в щеку.

– Прошу прощения за опоздание, – извинилась миссис Киттредж. – Меня задержали неотложные дела. Благодарю, что откликнулись на приглашение. И где же этот нерадивый дворецкий с чаем?

Словно в ответ на ее слова, в дверях появился дворецкий, с легким позвякиванием толкая перед собой тележку с чайными принадлежностями.

– Виктория, дорогая, будь добра, налей нам чаю. Гертруда, где вы нашли такую пикантную шляпку? В жизни не видела ничего подобного.

Виктория разливала чай со всем изяществом, на какое была способна. Рядом нервно ерзал Кит. Он ненавидел приемы и избегал их как чумы. Виктория никак не могла взять в толк, зачем миссис Киттредж затеяла это странное чаепитие?

Она передала другу чашку.

– Будешь у меня в долгу, – прошептала Виктория.

Кит ответил дерзкой ухмылкой:

– Так ты нашла квартиру?

Дамы тут же замолчали, прислушиваясь к разговору молодых людей.

– Ну да, в Челси.

– Челси, – презрительно фыркнула леди Балфур. – Там же полно опиумных притонов и на каждом шагу безработные актеры.

Виктория радостно закивала:

– О, как вы меня обнадежили! Это ужасно интересно! Вы знали, что Перси Биши Шелли курил опиум?

И по памяти прочитала:

– Браво! – выкрикнул Кит, хлопая в ладоши, и Виктория с достоинством кивнула.

Миссис Киттредж бросила короткий взгляд на сына.

– Ну что ж, – сказала она и, откашлявшись, многозначительно уставилась на Викторию. – Когда вы с Китом собираетесь объявить о помолвке?

Виктория замерла с поднесенной к губам чашкой.

– Мама!

В голосе Кита звучало искреннее возмущение, но Виктория все равно разозлилась. Наверняка это он все подстроил. Иначе почему его мать решила, что надвигается помолвка? Да как он вообще посмел ей внушить, что дело идет к свадьбе?!

Миссис Киттредж элегантно повела плечами, и гостьи замерли, боясь упустить хоть слово.

– Вполне справедливый вопрос. Вы неразлучны уже несколько месяцев.

У Виктории голова пошла кругом. Нарисованный в уме образ матери Кита со звоном разлетался на мелкие осколки. Судя по всему, эта женщина ни в грош не ставила свою репутацию, если ее не смущал семейный скандал в присутствии светских сплетниц.

– Никакой свадьбы не предвидится, – довольно резко сказала она, поднося чашку к губам; напиток отдавал дегтем и предательством. – Мы всего лишь друзья. К тому же я не верю в институт брака. – Сделала глоток и продолжила: – И даже если я решу когда-нибудь выйти замуж, то уж точно не за Кита. – Она отставила чашку, выдавила глухой смешок и пригвоздила молодого человека взглядом. – Уверена, Кит считает так же. Ведь мы практически как брат и сестра. Еще чая? Нет? Очень хорошо. Прошу прощения за ужасную бестактность, но боюсь, мне пора идти. Надо повидаться со стряпчим и подписать бумаги на мою холостяцкую квартирку.

Виктория встала, и Кит подскочил, как чертик из табакерки.

– Я тебя провожу, – заявил он, спотыкаясь о ковер при поспешном отступлении из салона.

После прощания с дамами, в нарастающем беспокойстве при мысли, что слухи о ее поведении очень скоро дойдут до тети, Виктория последовала за Китом в вестибюль. Как только молодые люди оказались вдали от любопытных глаз и ушей, Виктория сжала кулачок и изо всех сил стукнула Кита в плечо.

– Эй! – Он потер больное место. – За что, черт возьми?!

– За то, что выставил меня на посмешище!

– Не представляю, о чем ты говоришь!

Виктория снова замахнулась, но Кит перехватил ее руку и легко удерживал, сколько бы она ни вырывалась.

– Зачем ты сказал матери, что хочешь на мне жениться? Я же много раз говорила, что не пойду замуж. Может, ты заодно попросил ее припереть меня к стенке на глазах у этих сплетниц, чтобы унизить? Или, еще хуже, вынудить меня согласиться? Какой ты после этого друг? Ни один мужчина не опустится до подобной низости.

– Разумеется, я сказал матери, что хочу на тебе жениться. Это не секрет, хотя порой я сам перестаю понимать, зачем стремлюсь связать свою жизнь с ненормальной! – выкрикнул Кит, не желая сдаваться.

Виктория обиженно отдернула руку. Ни за что на свете она не допустит, чтобы кто-то контролировал ее жизнь, и не откажется от свободы ради глупых обычаев. Особенно сейчас, когда строгому надзору дяди вот-вот придет конец.

– Не важно, хочешь ты на мне жениться или нет. Я уже ответила тебе, и не единожды: нет.

Кит стиснул зубы, и при виде боли на его лице у Виктории сжалось сердце. Сама того не желая, она растрогалась. Захотелось протянуть руку и погладить его по щеке, чтобы смягчить причиненную обиду.

– Ты выразила свои намерения предельно ясно. Но я почему-то надеялся, что ты передумаешь.

Виктория ахнула, моментально позабыв о жалости:

– Да это вы не в своем уме, сэр! Да еще и эгоист в придачу!

Ей захотелось влепить ему пощечину, лишь бы стереть с лица это самодовольное выражение, но вместо этого она резко развернулась и зашагала прочь.

– Значит, мы не пойдем завтра на русский балет?

Виктория остановилась и посмотрела через плечо. Кит стоял, прислонившись к стене и скрестив на груди руки. В голубых глазах поблескивал веселый огонек. Какой же он невыносимый насмешник! Словно прочитав ее мысли, молодой человек с чувством процитировал:

Александр Пушкин! Да как он смеет обращать ее собственное оружие против нее самой?! Это ее привычка – подкреплять свои слова цитатами великих людей. Виктория рванула на себя ручку двери, но вдогонку донеслось:

– Я пришлю за тобой автомобиль в семь.

– Не стоит беспокоиться. У меня есть своя машина.

Какое самомнение! Естественно, она никуда не пойдет. Ни за что! Но пока шофер открывал дверцу и усаживал Викторию в автомобиль, решимость ее на глазах таяла. Кит купил билеты в ложу, а Виктория обожала русский балет.

Прикрыв глаза от утреннего солнца, Ровена сидела в шезлонге на огромной лужайке Саммерсета. Потягивая чай со льдом, она перебирала в уме все не сделанные к свадьбе приготовления.

После романтического фарса с Себастьяном стена вялого оцепенения, возведенная Ровеной вокруг себя, рухнула. Она стряхнула долгий сон и почувствовала, что готова к новой главе своей жизни. Возможно, тетя права, и умная женщина действительно может получить свободу только в хорошем браке. А ведь замужество за Себастьяном открывает прекрасные перспективы, даже если этот союз не сулит ей жаркой страсти.

Поэтому впервые после помолвки Ровена искренне ждала дня свадьбы – правда, пока всего лишь как средства для достижения своих целей. Она уже с нетерпением представляла себе, как станет хозяйкой Эддельсон-Холла, пусть даже особняк и уступал величием Саммерсету. Но больше всего ее радовало то, что в качестве свадебного подарка Себастьян заказал ангар для личного аэроплана будущей супруги. Воспоминания о Джонатоне возвращались все реже и не несли с собой обжигающей боли; скорее, теперь при мысли о пилоте ее охватывало лишь сожаление о потере.