– Достаточно уверенный ответ, – удивился доктор.

– У меня было много времени подумать.

– Когда последний раз ты спала?

– Примерно три дня назад.

– Почему?

– Не могу уснуть.

Молчание. Он хотел задать следующий вопрос, но не успел.

– Мне кажется, произошло что-то страшное. Но я никак не могу вспомнить, что именно…

– Почему ты спрашивала про друзей? Кто-то конкретный?

– Ганзель и Гретель: двойняшки. Я видела их во сне, перед тем как проснуться здесь.

– Что с ними произошло?

– Я не знаю.

– Я имею в виду во сне.

– А… там было мокро. Со стен капала вода. Это напоминало заброшенное здание. Темная комната, голый бетон, но черный, – она путалась, пытаясь вспомнить и угомонить дрожь во всем теле. – Двойняшки стояли у стены… – заминка.

– Что случилось? – доктор Йохан заметил, что девушка начала краснеть.

– Они… они целовались…

– Это все? – мужчина что-то записал.

– Почти… потом они отстранились друг от друга… у обоих с губ стекала кровь…

Они немного помолчали. Доктор дал ей время успокоиться. Она не плакала, лишь смотрела в одну точку и тяжело дышала.

– Думаю, на сегодня хватит, – доктор поднялся с места.

– Санитар, что делал мне укол, когда я проснулась, сказал, что они тоже здесь.

– Да, это так.

– Что произошло? – пустой вопрос без ответа.

– Я зайду к тебе позже.

* * *

Она ждала его вечером, когда за маленьким окошком под самым потолком стало темнеть. Но он не пришел, как не пришел и на следующий день. Она все так же не спала. С каждым днем ей становилось все хуже. Она превращалась в настоящего призрака. Она больше не могла есть, делая за день лишь несколько глотков воды. Еду пытались запихивать силой, но в ответ ее лишь рвало. Слишком устала. Она просила дать ей снотворное, что угодно, лишь бы заснуть. Ей это было просто необходимо. Но они только качали головами и ничего не делали.

Она испробовала почти все, чтобы отключить свое сознание. По крайней мере, все, что она могла в своем положении. Спасением стал «искусственный» сон. Призрак подолгу лежала, полностью расслабив тело, словно пребывая в обмороке. Про себя девушка напевала тихую мелодию, пытаясь убаюкать собственные мысли.

* * *

Герхард пришел спустя неделю после их первой встречи.

– Доброе утро, – бодро сказал мужчина.

– Еще не рассвело.

– О, поверь, уже утро. Просто сегодня достаточно пасмурно и нет солнца. Как твои ребра?

– Почти не болят. Корсет уже мешает.

Он подошел к кровати. Отдернул одеяло и снял корсет, бережно возвращая одеяло на место. Призрак вздохнула полной грудью, шикнув лишь в самом конце вдоха.

– Гораздо лучше. Ты быстро поправляешься.

– Если бы я спала, то регенерация бы шла быстрее. Почему Вы не можете дать мне снотворное?

– Таковы правила.

– Ясно, – девушка прикрыла глаза.

– Ты что-нибудь вспомнила?

– Нет.

– Скажи, ты знакома с отцом двойняшек?

– Лично нет. Я видела его пару раз, когда заходила к ним.

– Ты знала, что он пил?

– Нет.

– Что бил своих детей?

– Нет, – голос дрогнул.

– Ты когда-нибудь видела на них следы побоев?

– Нет. Ну… то есть… на Ганзеле бывали синяки. Гретель очень красивая, и ему часто приходилось лезть в драку с ее назойливыми ухажерами.

– Ты их видела?

– Кого?

– Ухажеров?

– Эээ… нет. Но Гретель…

– С кем из них ты больше общалась?

– С обоими.

– Так ли это?

– Ну, может, с Ганзелем чуть больше.

– Почему?

– Он мне нравится, – уже чуть раздраженно ответила она.

– И ты всегда ему помогала?

– Он нечасто просил о помощи.

– А если бы попросил, ты помогла бы?

– Да, – не раздумывая.

– Во всем?

– Да, – чуть менее твердо.

«К чему он клонит?»

– В убийстве тоже?

Она застыла взглядом в пустоте, желудок предательски сдавило.

– Нет, – совсем тихо.

– Между двойняшками инцест и полиция думает, что ты помогла им убить их отца, – мужчина встал.

Она не дышала, смотря теперь ему прямо в глаза.

– Гретель в одиночке. Ганзель в подвале для буйных. Они здесь надолго. А вот у тебя есть все шансы отсюда выйти, – он положил ей руку на плечо. – Вопрос лишь в том: в тюрьму или на волю.

Мужчина наклонился к ней и четко произнес:

– Вспоминай!

По телу прошла ледяная волна мурашек, что в тот же миг сменилась огнем. Вдох – она провалилась в темноту.

* * *

Она шла по туманным улицам, в воздухе витала кирпичная пыль. Немой крик фортепиано сливается с сухими слезами гитарной струны. Страха больше нет, осталась лишь боль и вина, которой ей уже никогда не искупить. Ее больше нет, остался лишь призрак, что вечно будет скитаться по лабиринтам своей души.

Черно-белый мир. Слишком много солнца. Оно нещадно прожигает ее плоть до костей, испепеляя прошлое в ее воспоминаниях.

– Привет, – знакомый голос за спиной.

– Здравствуй, Ганзель, – вымученная улыбка.

– Прости меня, – теплые пальцы скользнули по ребрам девушки.

– И ты меня… – пустые слова.

– Не бойся быть смелым, – он улыбнулся. – Твои слова?

– Увы, да.

– Прости, я понял тебя по-своему, – он обнял ее.

– Я буду помнить тебя всегда, – шепот.

– Я никогда тебя не забуду, – Ганзель прильнул к губам девушки нежным поцелуем.

– Ich liebe dich… – ее последние слова.

Вдох-выдох.

Весь мир развеян в прах.

Она одна.

Ее больше нет.

Она – Призрак.

* * *

Попытка открыть глаза не увенчалась успехом. Веки будто налиты свинцом, тело затекло. Глубокий судорожный вдох. Теперь она все вспомнила, но ее имени больше не существует. Ей хватило пары секунд, чтобы осознать – руки свободны, да и постель уже не та. Девушка перевернулась на живот, радуясь отсутствию резкой боли. Она все же открыла глаза и слегка улыбнулась: лучи солнца коснулись пальцев ее руки. Призрак тянулась к нему, словно пыталась согреться. Она встала, теперь уже целиком окунаясь в солнечный свет, кутаясь в негу теплоты. Свет больше не причинял ей боли, он лишь ласкал ее кожу, любил ее…

Девушка огляделась – комната: небольшая, уютна я, домашняя. На ней белая больничная сорочка. Зеркал нет. Кое-как поправив волосы и отряхнувшись от сна, она вышла в коридор. Призрак не знала, где находится, но почему-то на сердце у нее было спокойно. Дойдя до конца коридора, она увидела лестницу вниз. Ступенька, еще одна, третья… ноги ослабли. Вниз, шаг за шагом, к людям… хоть кто-то. Пролет, второй… ей жутко жарко. Кровь бежит сильней, пробуждая организм. Безумно хотелось есть и осчастливить мочевой пузырь. Хотелось пить и вдохнуть свежего воздуха.

Первый этаж. Люди в домашних халатах. Все странно себя ведут. Психушка есть психушка. Тяжелый вздох. Шаги за спиной заставили Призрака замереть.

«Ганзель»… – тут же развеянный порыв.

– Проснулась наконец-то, – мужчина улыбнулся.

– Здравствуйте, Герхард. Я долго спала?

– Почти две недели.

– Сколько? – ошарашенно.

– Это абсолютно нормально, милая. Выспалась?

– Типа того.

– Тебе что-нибудь нужно?

– Туалет.

– Это все? – удивился врач.

– А когда у вас время обеда, ну, или завтрака, или ужина. Я не знаю сколько времени.

Мужчина вновь улыбнулся.

– Обед через полчаса. Бригитта, – он позвал кого-то, – позаботься о девушке. – К ним подошла та самая добрая сестра.

* * *

Она сидела на кухне и с аппетитом поедала пюре с мясными тефтельками, запивая это сладким чаем.

– Ну как? – поинтересовалась Бригитта.

– Очень вкусно.

– Добавки?

– Хотелось бы, но думаю, что не стоит. Я и так давно не ела, поэтому живот уже немного побаливает.