- Вам надлежит срочно явиться на работу. Я приехал за вами. Машина ждёт.
Ничуть не удивившись, будто за ним приезжали каждый день, Лялин крикнул:
- Прекрасно! Поехали отсюда!!
Часть 6. Подстава
- Как хотите, а я больше не могу, - с ходу заявил Лялин.
Начальник бюро Дунин и Артур Келептришвилли переглянулись между собой и молча уставились на Лялина.
Лялин смутился, но продолжал:
- Я отказываюсь участвовать в вашем исследовании. Я не такой знаток Маркса, как вы, но, до тех пор, пока на производстве не решены элементарные проблемы, социологам там делать нечего. Ну, честное слово, о какой роли мастера можно говорить при катастрофической нехватке рабочих рук, когда мастер, затыкая дыры, вынужден сам крутить эти чёртовы гайки, которые, к тому же, не лезут на чёртовы шпильки! Согласитесь, сначала нужно научиться делать нормальные гайки, а то идёт сплошной брак! В последний раз кабины пришли без посадочных отверстий! Мастер Петров сам бегал, пробивал отверстия. В целом справился, но две машины ушли с незакреплёнными кабинами. Делайте со мной, что хотите, но на конвейер я не вернусь, хоть увольняйте. А, что вы всё время молчите?
- Мы не молчим, а слушаем, - в своей обычной манере, то есть спокойно и размеренно ответил Дунин. - Всё, что Вы говорите, весьма любопытно. Но дело в том, что мы вызвали Вас как раз для того, чтобы сообщить о завершении нашего исследования.
У Лялина округлились глаза.
- Что-о-о!? В чём дело?!
- Д-директору завода, - пояснил Артур Келептришвилли, - срочно понадобился приказ о неудовлетворительном состоянии трудовой дисциплины в автосборочном корпусе.
- Ну, и? - воскликнул Лялин, предчувствуя недоброе.
- Само собой, мы п-приказ написали: вот ознакомьтесь, - заикаясь сильнее обычного, сказал Келептришвилли.
Лялин взял бумагу. Из текста приказа следовало, что за последнее время в автосборочном корпусе резко ухудшилась дисциплина, дело дошло до того, что отдельные руководители стали скрывать прогулы. В качестве примера приводился прогул Лялина. На этом основании начальнику корпуса был объявлен выговор, а мастер Петров уволен с работы.
- Владимир Серафимович! - обратился Лялин к начальнику бюро Дунину. - Артур! Вы, что смеётесь?! Разве можно увольнять человека из-за меня? Это не честно! Ведь я выполнял ваше задание! Такой приказ нельзя выпускать. Артур?!
- Я-то тут причём?
- Владимир Серафимович!
- Не несите ерунду, Лялин! Приказ на подписи у директора. Вы хотите, чтобы нас тут всех разогнали? И вообще, Лялин, зарубите себе на носу - здесь не академический институт, а завод! Мы грузовики делаем! Начальству видней, как использовать нашу информацию. В конце концов, мы сделали свою работу и справились с ней прекрасно! Есть мнение - выдать нашему бюро премию. Вы довольны?
* * *
Лялин ждал троллейбус, чтобы добраться до метро, поскольку идти пешком у него не было сил. Он увидел здоровенных парней, которые быстрым шагом двигались в его направлении со стороны Автозаводского моста. Среди них Лялин узнал Акопянца - гайковёрточника из бригады Петрова. Лицо Акопянца было искажено злобой и желанием мести. Ноги Лялина самопроизвольно задвигались и, не оставив ему времени сообразить - что к чему, понесли его вдоль улицы. За спиной он отчётливо слышал топот ног парней, бросившихся за ним в погоню. Трудно вспомнить, когда последний раз Лялин так быстро бегал. Но через полторы сотни метров сказалась слабая физическая подготовка - он выдохся. Лялин остановился с мыслью: "Будь, что будет: пусть бьют!". Как настоящий мужчина, Лялин развернулся лицом навстречу беде. Преследователи поравнялись с ним и ... побежали дальше! Тот, кого он принял за Акопянца, оказался не Акопянцем. Парни стремительно скрылись за мощными дверями первой проходной ЗИЛа. Уличные часы показывали - до начала второй смены оставалось пять минут.
- Ха-ха-ха! - только и смог вымолвить Лялин.
Часть 7. Пшик
После кошмара заводского дома отдыха, после катастрофичного результата исследования, в котором он исполнил главную роль, роль "шестёрки-стукача", предстоящее свидание с Олей Барсуковой радовало Лялина совсем не так, как должно было радовать. Он готовил себя к тому, чтобы объявить, что "они должны расстаться, поскольку он не достоин её". Больше всего на свете он боялся своих будущих переживаний в том случае, если Оля опередит его и сообщит о разрыве первой.
Однако, с первой секунды встречи Оленька обезоружила его своей улыбкой и нетерпеливым желанием простить ему то, что он не встретил её сразу по возвращению из "Вороново". Лялин тотчас забыл о своих "чёрных" намерениях и опасениях. Удивляясь буйству собственной фантазии, Лялин с ходу придумал историю своей командировки "к чёрту на куличики", где отсутствовала не только мобильная, но и, вообще, какая-либо связь, и где было так одиноко и холодно, что он простудился и заболел. В качестве доказательства Лялин продемонстрировал красные глаза, которые, действительно, были до сих пор красны от выпитой водки в двухдневном заводском доме отдыха.
Оля Барсукова, кажется, верила каждому его слову, невольно подтверждая расхожее мнение, что проблема измены - не в самой измене, а в умении её скрыть.
Моральные мучения Лялина окончательно улетучились после того, как он дал клятву самому себе, - "впредь не допускать того, что с ним случилось в зиловском доме отдыха". Ему сразу сделалось легко и весело, значительно легче и веселее, чем даже во время первого свидания с Олей.
* * *
Лялин с Олей Барсуковой прогуливались перед зданием Думы.
- Какие люди! Я вылетаю в форточку! - услышал Лялин знакомый голос позади себя.
Он обернулся и увидел сияющее лицо Вовчика. Он стоял возле открытой дверцы голубого, как само небо, автомобиля БМВ, на стекле которого был прикреплена табличка с государственным гербом России - двуглавым орлом. На заднем сидении шикарного авто, сквозь тонировку просматривался неясный профиль женского лица, в котором Лялин узнал Татьяну - сестру Вовчика.
- Совсем пропал: не звонишь, не приходишь! - говорил Вовчик, не сводя глаз с Оли Барсуковой.
- Работы много, - ответил Лялин. - Как сам?
- Вот, лечу с Татьяной в Лондон читать тамошним бизнесменам курс лекций о состоянии российской экономики, - сказал Вовчик таким тоном, будто хотел сказать - не сделай Лялин тогда, на новоселье, глупость, он тоже мог полететь с ними.
"Дурачок" - беззлобно подумал Лялин о друге. - "Знал бы он, как я счастлив!".
- Эх, - весело воскликнул Вовчик, - жаль, нет времени поближе познакомиться с твоей очаровательной спутницей. Но, ничего, прилечу - увидимся. Татьяне ничего не хочешь сказать?
- Нет, спасибо, - ответил Лялин.
- Как знаешь.
Взвизгнув резиной, БМВ рванул с места и через несколько секунд скрылся в общем потоке автомобилей.
Заметив романтически-завистливый взгляд, которым Оля провожала шикарную тачку, увёзшую Вовчика в Лондон, Лялин сухо спросил:
- Почему ты не спрашиваешь - кто это был?
- Я догадалась - это твой друг из "Газпрома" - Рыбин Владимир.
- А почему не спрашиваешь - кто такая Татьяна?
- Мне это не интересно, - ответила Оля и, поцеловав Лялина в щёку, добавила. - Мне нужно бежать. Пока! - И стремительно спустилась в подземный переход, возле которого они стояли.
- Оля, ты куда?! - с опозданием крикнул ей вслед Лялин. - Что случилось?!
Но той уже не было видно. С удивительным спокойствием Лялин подумал о том, что Оля, по всей видимости, его бросила. Но, странным образом, не это расстроило его. Ему нестерпимо было жаль своего чувства к Оле, своих движений души, которые он испытал, благодаря ей, и которые оказались пшиком, пустотой, обманом. Обида заставила Лялина броситься вдогонку за Олей.
Он выскочил на другой стороне перехода уже без всякой надежды найти её. Он шёл в толпе, низко опустив голову, чтобы только не видеть счастливые лица прохожих. В поле его зрения попали до блеска начищенные мужские туфли и рядом - знакомые сапожки. Лялин поднял голову - перед собой он увидел Олю под руку с Абрамовым.
