Но если то, что благодаря распаду и смерти старых форм происходит рождение нового, является закономерностью, все же нельзя забывать об одном важном факторе, который этот процесс может ускорить или затормозить, – о самом человеке. В периоды закономерной смены исторических циклов все зависит от реакции человека на эти процессы, от того, насколько он осознает происходящее, – а это, к сожалению, не подлежит никакому прогнозированию. От осознания и реакции человека зависит, как пойдет процесс возрождения и пойдет ли он вообще, в каком направлении он будет развиваться, какова будет его продолжительность и дальнейшая судьба…

Невольно напрашивается сравнение той исторической ситуации, которая дала толчок эпохе Возрождения, с нашим временем. По сути, сегодня мы сталкиваемся с теми же проблемами, хотя они и облекаются в иные формы. Так же переживают кризис, разваливаются на глазах старые системы и старые подходы. Мы так же переживаем загадочный момент смены эпох, и так же в воздухе ощущается острая потребность в Возрождении, в глобальном обновлении… А осознание этого современным человеком, его реакция, вытекающая из осознания, – каковы они?

Вот тут и заканчивается все наше сходство с эпохой Возрождения. Хотя очень хочется верить, что пройдет еще немного времени, и все станет иначе.

Факт остается фактом. Выдающиеся люди эпохи Возрождения (быть может, поэтому они и стали выдающимися) прекрасно осознавали, что приходит время перемен, что из хаоса Средневековья рождается новая эпоха. Они чувствовали, что должно родиться нечто поистине новое и значительное, и это предчувствие было обосновано тщательными исследованиями законов природы, философии истории, учений философов древности. Они не только рассуждали об этом в своих книгах и диспутах, но полностью жили этим осознанием, каждый своим оригинальным и неповторимым способом. Это и было их отличительной чертой: они не пассивно ожидали перемен, а действовали, реагируя на то, что говорили древние книги о грядущей смене эпох, – на потребность глобального обновления и возрождения, которую чувствовало их сердце… Для того чтобы пуститься в поиски нового мировоззрения и новых моделей для новой эпохи, нужно было преодолеть многое. Им потребовалось немало мужества и дерзновения, чтобы отказаться от старых подходов, противостоять укоренившемуся догматизму, неведению, стереотипам, лжи, обману. Им потребовалось немало священного, творческого «сумасшествия», чтобы достичь смелых, невиданных высот духа, ума, воображения и создать бессмертные, гениальные творения.

Удивительно то, что это были не один, не два и не три человека, сражавшихся, словно одинокие волки, в каком-то уголке средневековой Европы. Это был всеобщий импульс, который объединил многих людей в разных городах и странах, людей, отличавшихся друг от друга складом ума, спецификой своего таланта, предметами своих поисков и исследований, но единых в своих мечтах о новой эпохе, в своем стремлении к новым далям. Это одна из самых ярких и самых характерных черт эпохи Возрождения. Историков до сих пор поражает единство и согласие, которое проявляли эти люди в своей направленности в будущее, в своем мировоззрении и подходах в самых разных областях, в своих дерзновениях, не вписывающихся ни в какие общепринятые рамки. Создается впечатление, что выдающиеся люди Возрождения были охвачены одним всеобщим огнем, пробудившим, с одной стороны, огромную силу катарсиса, очищения через борьбу, внутренние переосмысления и страдания, а с другой – огромную силу божественного вдохновения, которая извлекла все гениальные и незаурядные способности и силы интуиции, какие у них только были. Эпоха Возрождения создавалась силой мечтаний, таланта и дерзновения.

(…На этом месте я остановилась и долго не могла продолжать дальше. Странное чувство ностальгии и легкая грусть посетили меня. «Вот бы такое в наше время!» – вздохнула я и размечталась, как было бы, если бы… Простите, пожалуйста, за отступление, пора возвращаться к теме.)

Импульс возрождения созревал очень долго; трудно сказать, когда он родился и когда закончился. Принято считать, что он начался еще в XII веке и окончился в середине XVII, плавно перейдя в эпоху Просвещения, но все же апофеоз и кульминация эпохи Возрождения – это XV и XVI века. Колыбелью этого удивительного процесса была Италия, а точнее, город Флоренция.

В XV и XVI веках Флоренция находилась в центре европейской культурной жизни. Из Германии сюда приезжали изучать науки и искусства, в Париже «новинки» из Флоренции привлекали внимание профессоров Сорбонны, почитавших их почти за «новое евангелие». Р. Марсель пишет: «Необходимо признать, что нигде и никогда условия для такого возрождения не встречались. Центр гуманизма в течение полувека, Флоренция своим благосостоянием и своим престижем смогла, как очаг света, привлечь к себе все богатства человеческого духа. Будучи местом, куда стекались самые драгоценные рукописи и где встречались знаменитейшие эрудиты, она стала, помимо того, большой художественной мастерской, в которую каждый вносил свой талант». Ее называли «Афинами Запада», так как после завоевания Константинополя турками во Флоренцию стекались все духовные и культурные богатства античного мира. На самом деле, невозможно думать о Флоренции, не вспоминая Афины, ибо, как справедливо заметил Ш. Моррас, «единый мистический стебель объединяет в одно целое эти два шедевра Греции и Тосканы».

Из этого единого «мистического стебля» родилось замечательное явление не только в истории итальянской культуры, но и в истории европейской культуры вообще, которое носит название флорентийской Платоновской академии во главе с философом-платоником Марсилио Фичино. Платоновская Академия, или, как ее называли, «Платоническая семья» (Platonica Familia), имела короткую, но блестящую историю. Этому немало способствовало покровительство знаменитых правителей Флоренции Козимо и Лоренцо Медичи. Академию учреждает сам Козимо в 1462 году, но особенно она процветает во время правления Флоренцией его внука Лоренцо, который сам был ее членом. Хотя расцвет Платоновской академии был очень недолгим – всего лишь 10 лет, с 1470 по 1480 год, – она оказала огромнейшее влияние на европейскую мысль и культуру и вдохновила самых выдающихся мыслителей, философов, художников, поэтов, ученых и политиков своей эпохи.

Платоновская академия во Флоренции была не просто собранием высокодуховных, умных и талантливых людей. Это было братство единомышленников, объединенных мечтами о новом и лучшем мире, о новом и лучшем человеке, о новом и лучшем будущем, своего рода «золотом веке», который нужно пытаться возродить. Это было отнюдь не просто философствование, а образ жизни, особое состояние души и сознания. В этом новом духовном климате, который создается во Флоренции благодаря академии, были выработаны и развернуты те модели и идеи, которые считаются основными идеями эпохи. Следы, которые оставила академия за короткое время своего существования, поистине колоссальны. Академия стала носителем того, что можно было назвать «мифом Ренессанса». Она не только дала ключевой, кульминационный импульс для Возрождения, она была Возрождением.

В создании Платоновской академии есть нечто загадочное; создается впечатление, что в этом деле, как, впрочем, во многих великих начинаниях, не обошлось без вмешательства Судьбы. История такова.

В 1439 году во Флоренции состоялся церковный Собор, который должен был примирить православную и католическую Церкви. Эта попытка объединения потерпела неудачу: хотя на Соборе папа римский Евгений IV и византийский император Иоанн VIII подписывают акт об Унии, содержавший единый символ веры, впоследствии он не был принят духовенством ни той, ни другой стороны. Однако, не осуществив своей основной цели, церковный Собор неожиданно выполнил иную миссию: сыграл важную роль в развитии культуры и искусства кватроченто.

Благодаря Собору и подготовке к нему во Флоренции в 1438–1439 годах собралось множество выдающихся личностей – философов, поэтов, художников и политиков. В дискуссиях и спорах происходил обмен идеями, получившими широкий отзвук по всей Европе, распространялись важнейшие тексты и рукописи – и все это способствовало Возрождению.