Темный лес затаился тишиной. На сердце было тревожно. Но за себя Василий не волновался. Собственная жизнь для него не представляла особой ценности, с того злополучного дня, когда его известили об увольнении из института. До того времени он был уверен, что крепко держит собственную судьбу за ошейник, сможет многого достичь на научном поприще, реализовать обширные жизненные планы и обрести счастье. Ан, нет. Судьба-злодейка извернулась и жестоко укусила его своими острыми зубами, а птица счастья, которую он, казалось бы, уже ухватил за хвост, нагадила ему в руку и улетела навсегда.

Позже, попав в центр Аркадия Каменецкого, он с готовностью шел на риск, принимая предложения о проведении над собой самых опасных опытов, как бы тем самым бросая жизни вызов. Это его закалило, сделало сильным физически и психически. Но для чего эта закалка нужна? Что стоит его сила здесь? В этих странных мирах он чувствовал себя тигром, посаженным в крепкую железную клетку и выставленным на показ невидимым зрителям. Ему казалось, что они смеются над ним, а тот, кто его запер, довольно ухмыляется и собирает деньги за просмотр диковинного зверя.

А зрители глазеют и гадают. Выберется ли он из очередной западни? Выживет или нет?

Впрочем, с недавнего времени он начал ловить себя на мысли, что ему могло бы понравиться это приключение, раскрывшее для него новые горизонты, не будь рядом Вовки. Василий чувствовал за него ответственность. Что будет с сыном, если они не найдут выхода? А если их настигнет снова эта тварь? И что их ждет в этом мире?

Черные мысли одолевали. Он покосился на Вовку, сидящего рядом на траве и обхватившего руками колени. В последнее время сын был молчалив и задумчив. Взгляд его был отрешен и углублен в себя. Еще бы! Не каждый взрослый сможет без каких-либо психических последствий пережить, то, что произошло с ними, а тут подросток тринадцати лет. Вместе с тем этот подросток в последние дни неоднократно удивлял своего отца решимостью и недетской логикой своих поступков. А как он управлялся со звездолетом. И этот холодный взгляд киллера при встрече с агрессивными незнакомцами. Да, уж.

- Вован, - позвал сына Василий.

- Что? - спросил тот, не поворачивая голову.

- Ты как?

- Нормально.

- Ты что-то молчишь последнее время.

- А, что мне песни петь?

- Вован, ты тогда на острове странную фразу обронил.

- Какую фразу?

- Ну, это. Ты сказал, что вспомнил, как бластер включать. Вспомнил. Что это значит?

- То и значит. Случайно нажал.

- Ты что-то скрываешь, Вован. Скажи. Мне надо знать. Ты что-то знаешь? Может, от отчима узнал, что-то такое? Он же у тебя крутой. А еще может...

Василия прервал невеселый Вовкин смешок.

- Причем здесь мой отчим? Ты недооцениваешь меня, батя, - произнес сын, не глядя на отца. - И почему родители считают себя умнее детей?

- Мы не умнее, мы опытнее, - попытался неуклюже оправдаться Василий.

- А в чем он ваш опыт?

- Ну, наверное, в тех ошибках, которые мы успели совершить.

- И все?

- Еще, наверное, в том...

- Наверное, наверное. Ты же вроде как ученым был, батя, кандидатом наук. Почему такие неточные формулировки?

- Наверное, потому, что мы с тобой говорим о вещах, не поддающихся научному объяснению.

- Опять, наверное. Снова, наверное, - задумчиво изрек Вовка. - А что вы взрослые знаете об этом мире? Похоже, что очень немного. Тем не менее, вы зачастую категоричны и часто говорите, что этого не может быть, так делать нехорошо, это красиво, это уродливо. Вы, на самом деле, многого не понимаете, но пытаетесь показать друг другу, свою осведомленность во всем. А знаешь, батя, какой самый главный признак отсутствия ума? Знаешь?

- И какой же? - спросил Василий, не скрывая своего интереса. Вовка удивил его в очередной раз взрослостью своих рассуждений.

- Самый главный признак отсутствия ума - неудержимое желание постоянно доказывать всем его присутствие.

- Ты на что намекаешь?

- Да, так, - загадочно произнес Вовка.

- И все же?

- Да ты не поймешь меня в очередной раз.

- А когда я тебя не понимал?

- Да, было дело. Давно.

- Не помню, - Василий задумчиво мотнул головой. - Извини. Но может сейчас пойму. Расскажи. Что там у тебя?

- Бездна, - коротко произнес Вовка.

- Какая бездна?

- Та самая, таящаяся в нас и соединяющая нас. Понимаешь, батя, каждый ребенок, рождаясь в этом мире, смотрит на него незамутненными глазами великой бездны, в которой есть все. Но проходят годы, и взрослые люди заваливают эти глаза мусором устоявшихся догм и предрассудков, после чего ребенок забывает о своей бездне. Он перестает чувствовать ее бесконечную силу и единение с ней. Он становится взрослым и одиноким в этой бесконечной вселенной. Но эта бездна продолжает жить в каждом из нас. Она в тебе, в Степане, в каждом человеке. Надо только освободить ее. Но вы не чувствуете и не понимаете. А я всегда ощущал ее в себе. Но в эти дни как никогда я почувствовал ее великую мощь. Я будто вспоминаю что-то древнее и забытое. Тогда в звездолете, управляя им, на острове, выстрелив из бластера, я будто пелену со своих глаз снимал. А ты мне тут про отчима говоришь. Причем тут он и моя бездна? Что ты на меня так смотришь, как будто в первый раз увидел? Ты хоть что-нибудь понял?

Василий молча кивнул. Он не находил слов.

Вовка грустно усмехнулся.

- Ерунда это все. Забудь. Мы с тобой, батя, долго не виделись и уже три дня как вместе. Попали в какой-то переплет инопланетный и неизвестно чем еще все это закончится, а ты меня спрашиваешь о какой-то ерунде. Ты бы меня лучше спросил, как я там живу с ними. Хорошо ли мне? Радостно ли? Когда ты с мамой разводился, вы меня спросили? Мы тут с тобой рядом сидим, а такое ощущение, будто на разных планетах находимся, да еще и в параллельных мирах.

Вовка замолчал. А у Василия ответные слова застряли в горле. Он хотел сказать сыну что-нибудь хорошее, но не успел.

- Вован! - послышался за спиной пьяный возглас Степана. - Покаж, как инопланетное оружие стреляет.

- Иди сюда, - отозвался Вовка, поднялся на ноги и достал из кармана бластер. Степан подошел, стараясь твердо держаться на ногах, но его забрасывало. Василий тоже привстал с камня с, любопытством рассматривая неземное оружие. Оно мало чем отличалось от обычного пистолета, изготовленного из вороненой стали. Разве, что оконечность ствола блестела рубиново-красно.

- Обойдемся без стрельбы, только покажу, как это делается, - предупредил Вовка. - Энергию бластера попусту тратить не будем. Он и без того разрядился наполовину за сотню лет.

- Кажи, кажи, - нетерпеливо зачастил Степан, тряся бородой.

- Берем как пистолет, - начал пояснять Вовка. - Большим пальцем надавливаем на то место, где у обычного пистолета боек. Загорается концентратор энергии.

Красно-рубиновый глянец на стволе багрово засветился.

- Можно стрелять. Нажимаем на курок и все. Враг уничтожен.

- Дай пальнуть! - Степан жадно потянулся обеими руками к бластеру и был отброшен от Вовки невидимой силой.

- О, блин! Ты чо дерешься!

- Это силовое поле включается, одновременно с приведением бластера в боевую готовность, - пояснил Вовка. - Защищает своего хозяина. Все, хватит. А то энергия тратится.

Инопланетное оружие исчезло в кармане Вовкиных штанов.

- Дай пальнуть! Дай! - заблажил Степан.

Вовка мотнул головой.

- Пьяным нельзя оружие доверять, да еще инопланетное.

- Это кто тут пьяный? Я пьяный? Да ты знаешь, сколь я еще выпить могу? Я после бутылки водки белку в глаз бил! Да ты знаешь, где я в армии служил? Да ты не знаешь кто я такой! Да я...

- Степан, успокойся, - вмешался Василий. - Гриша бластер увидит. Начнет опять докапываться, кто мы, да откуда.

- Да он в отрубе лежит!

- Потом постреляешь, - сказал, как отрезал Вовка.