Генка взял свой стакан, чокнулся им с товарищами и прежде чем выпить, снял с головы вязаную шапочку. Майор в этот момент делал последний глоток и поперхнулся, увидев седую голову Генки.
– Бог ты мой! Что это всё значит? А ну-ка, давайте колитесь, что там у вас произошло! Чую, были в какой-то передряге! – потребовал Коцаренко, и тут же налил новую порцию всем по стаканам.
Симаков посмотрел на Генку давая понять, что он сам будет рассказывать, и предложил осушить стаканы. Симаков рассказывал минут двадцать, по ходу добавляя новые подробности, о которых Генка даже и не подозревал. Получалось всё так складно и правдоподобно, что порой Генка и впрямь ощущал то состояние, когда он висел над бездной, беспомощный, оглушённый снежным обвалом. Когда Симаков закончил рассказ, наступила глубокая тишина. Каждый в эту минуту думал о чём-то своём. Тишину нарушил стук в дверь, это солдат принёс горячий обед. Коцаренко встрепенулся.
– Да, ребята! Вы ещё легко отделались, лишь голова седая, могло бы быть и хуже. Давайте-ка выпьем за то, что всё обошлось, что вы живы и здоровы. Что я вижу вас и пью вместе с вами! Чтоб вам всегда сопутствовала удача! – с этими словами майор вновь налил в стаканы.
Принесённый солдатом горячий плов был такой вкусный, что друзья минут пять молча и сосредоточенно поглощали изысканное блюдо.
– Хороший у тебя повар, Володя! Ему бы в ресторане работать, а не у тебя здесь на базе в столовой! – оторвавшись от своей порции плова, сказал Симаков.
– Отслужит и поедет в свой ресторан, – с улыбкой ответил майор, – он до армии как раз в ресторане работал. Сейчас вот, когда мы молча ели, вспомнил историю, один в один похожую на ваш случай. Помнишь, Толя, лет десять назад я в составе команды СКА участвовал в чемпионате СССР в классе высотных восхождений? На Хан-Тенгри мы тогда делали восхождение.
– Да, я помню. Вы тогда третье место, кажется, заняли, – отозвался Симаков.
– Так вот, мы уже спускались с вершины, а в связке со мной был новичок. В нашу команду его включили буквально накануне отъезда. Кто-то у нас заболел, вместо него этого паренька перворазрядника и взяли. Всё шло нормально, вышли на гребень, он впереди я метров в пятнадцати сзади. Слежу внимательно за ним, страхую. Ещё сказал ему, чтоб на самый верх гребня не выходил, там снежный карниз нависал. Иди, говорю, метров на десять ниже верхней кромки гребня. И вдруг он исчезает, провалился куда-то. Верёвка резко натянулась и в снег ушла. Как успел я прыгнуть в противоположную сторону, сам не пойму до сих пор. Огромный кусок карниза, как ножом срезало верёвкой. Вся эта масса снега на бедного паренька обрушилась. Чувствую, что верёвка ещё сильней натягивается и тащит меня вверх, к кромке гребня. Ледоруб в снег втыкаю, а снег рыхлый, никакого сопротивления. Тут ещё один кусок карниза отваливается и, на моё счастье, оголил каменный выступ. За этот выступ я и ухватился. Был бы тогда килограммов на десять легче, я бы не успел зацепиться. Стащил бы меня мой напарник по связке в пропасть. Ребята следом шли, они-то и помогли вытащить паренька. Один бы я не справился. Уж больно близко к краю гребня торчал каменный выступ, можно сказать, что на самом гребне и торчал. А паренёк к тому же, сознание потерял, видимо от рывка и снежного обвала. Но ничего, вытащили моего напарника. Уже потом, когда в базовый лагерь спустились, пожаловался, что грудная клетка у него болит. Ещё бы, такой удар принять, хорошо хоть рёбра целы остались, а синяки через неделю сошли. Вот в тот раз страху я и натерпелся. Ну, что? Похоже, правда? Мне хоть помогли товарищи с команды, а вам никто не помогал. Тяжело было вам, сочувствую, – закончил свой рассказ Коцаренко.
– Да ладно, чего уж там! Всё прошло, а Генке седина солидности придаёт, – сказал Симаков, давая понять, что разговор на эту тему пора заканчивать.
Как и договаривались, вечером троица побывала в бане, а после бани, как и положено, ещё посидели за столом. Правда, выпили совсем немного. От хорошей парной появилась приятная усталость и пить водку ни у кого большого желания не возникло. А вот холодного кваса выпили литра по полтора на каждого. Майор был великолепным рассказчиком и постоянно травил какие-нибудь байки. После очередного рассказа, следовало несколько анекдотов, затем вновь рассказывал про какой-нибудь случай и опять сыпались анекдоты. Видимо майору хотелось отвлечь друзей от неприятных мыслей, и он вовсю старался развеселить своих гостей. Надо сказать, что это вполне ему удалось. Генка с Симаковым от души смеялись над очередным анекдотом. Иногда Коцаренко по-барски, разрешал кому-нибудь рассказать анекдот, но бесспорной инициативой владел здоровяк майор. Когда приятели расходились спать, ни у кого мрачного настроения уже не было. На следующий день после обеда, Коцаренко на служебном УАЗе развёз друзей по домам. На прощанье высказал пожелание встретиться ещё и не один раз. Друзья пообещали майору, что обязательно встретятся, как только у них выдастся свободное время.
В середине августа, Симаков позвонил на работу Кулакову. Он спросил Генку, как у него обстоят дела с отпуском. На что Генка ответил, что, в принципе, все его коллеги свой отпуск отгуляли и проблем с тем, чтоб взять отпуск, у него нет. Генка поинтересовался, в чём собственно дело, на что Симаков ответил, что у него есть одно интересное предложение, которое необходимо решить прямо сегодня.
– Понимаешь, Ген, у меня в отделе лежат две путёвки, они горят синим пламенем. Мне их утром сегодня вернули из-за того, что не смогли реализовать. Желающих не нашлось! Срок заезда по этим путёвкам уже послезавтра! Самое интересное то, что это путёвки на горно-пешеходное путешествие третьей категории сложности по Фанам! Я таких путёвок два года не видел, после того, как прикрыли многие плановые маршруты. Видимо турбазе «Варзоб», всё-таки, оставили пару маршрутов по третьей категории. Я поинтересовался и обнаружил у них ещё один маршрут по тройке. Может махнём, как простые туристы? Путёвки достанутся бесплатно, а билеты на самолёт я достану. Ну, что? Думай! Время на размышление тебе один час! – с каким-то детским восторгом выпалил в телефонную трубку Симаков.
– А что? Пожалуй, я не против такого путешествия! Про Фанские горы мне давно рассказывали, говорят там красиво! Слушай, давай я сейчас у начальства вопрос об отпуске провентилирую и сразу же тебе перезвоню, – загорелся Генка.
– Я жду твоего звонка, а пока билеты на самолёт забронирую, через Облсовпроф, – сказал Симаков и повесил трубку.
Кулакову оформили отпуск без всяких проблем уже со следующего дня, о чём он тут же сообщил Симакову. Тот искренне обрадовался и сказал Генке, что ждёт его завтра утром у себя на работе предупредив, чтобы захватил с собой паспорт для оформления путёвок и покупки билетов на самолёт. В Душанбе друзья прилетели рано утром. Было ещё темно, когда они, получив свои рюкзаки в багажном отделении, вышли из здания Душанбинского аэропорта. Взяв такси, которых в этот ранний час было достаточно много, уже через 30 минут стояли возле ворот турбазы «Варзоб». Заспанный охранник показал в какую сторону надо идти к административному зданию, при этом, сказав, что ещё очень рано и им придётся подождать. Делать нечего, пришлось ждать, а дальше всё, как обычно. Точно такой же распорядок регистрации туристов, какой они привыкли видеть на своей родной турбазе «Озеро Иссык».
На вводной беседе познакомились со своими инструкторами и группой. Получили информацию о предстоящем походе, о количестве, высоте и сложности перевалов, которые предстоит им преодолеть. В то же время, когда инструктор группы Витя Мамонов стал расспрашивать участников будущего похода о степени их подготовки и спортивной квалификации, друзья мягко уклонились от прямого ответа. Сказали, что, мол, ходили несколько раз в походы по горам, но о том, что Симаков и Кулаков имеют звание «Инструктор горного туризма», а спортивная квалификация «Мастер спорта СССР» по альпинизму у Симакова и «Мастер спорта СССР» по горному туризму у Кулакова, скромно умолчали. Уже потом в походе, Витя Мамонов почувствовал, что Симаков и Кулаков имеют опыт участия в горных путешествиях, но друзья о своих спортивных достижениях не проронили ни слова.
