Да, если хорошенько поразмыслить над словами Читрадривы… Голова идёт кругом! Но тогда получается…

– Погоди! Выходит… мы всё-таки очутились в Ральярге?

– Выходит, да. Но я вполне согласен с тобой: не всё получается так гладко, как хотелось бы. Во-первых, совершенно очевидно, что русичи не приемлют даже тех явно колдовских приёмов, которые описаны в столь почитаемых книгах. Святая вода не выдерживает никакого сравнения с тем же умением раздвинуть воды реки. Во-вторых, в книгах нет ничего ни про древлян, за которых нас приняли, ни про другие здешние племена, ни про русичей вообще, ни про татар. А заметил, как тут холодно? Хотя в книге говорится про переход через безводную пустыню и палящие лучи солнца.

Карсидар поморщил в задумчивости лоб.

– А что, если этот Иисус не бог русичей, – несмело предположил он, взглянув на ближайшее распятие. – То есть, я хотел сказать, не исконно их бог. Может, он пришёл из более тёплых краёв, где живут местные анхем, победил всех здешних богов и стал над ними верховодить… М-да! Тогда получается, что Иисус – очень могучий бог.

Читрадрива с уважением посмотрел на него:

– А знаешь, шлинасехэ, возможно, ты прав. Русичи явно не наши соплеменники, но тем не менее… Да взять хотя бы митрополита! Его зовут Иосиф, а у анхем, кстати, есть имя Есева.

– Звучит похоже, – признал Карсидар. – Но не так, чтобы очень.

– Далее, продолжал гандзак, всё более воодушевляясь. – Наш друг Михайло. У меня с самого начала что-то вертелось в голове, но я никак не мог понять что. А теперь вспомнил! У нашего народа есть имя Мегеил, хотя встречается оно крайне редко. Уж слишком дерзкое имя, означает «богоподобный». И потом, Остромирова невестка – то ли Ганна, то ли Ханна… а мою мать звали Ханая. – Читрадрива горько вздохнул от вновь нахлынувших воспоминаний. – И один из слуг тысяцкого по имени Гаврила – тут так и просится слово «габир».

Карсидар вздрогнул, весь напрягся… Читрадрива рассмеялся и положил руку ему на плечо.

– Успокойся, мой принц. Какой из Гаврилы «могучий солдат»! Да и не думаю, что твои «хэйлэй-габир» так себя называют.

– Но что всё это значит? – недоумённо спросил Карсидар.

– Пока ясно одно: мы напали на верный след! – бодро заключил Читрадрива. – Не сомневаюсь, что со временем мы разберёмся во всём происходящем. И поймём, в какой конец земли угодили и отчего из гор попали на равнину, и почему при нашем появлении люди сотника видели идущее снизу сияние. А пока что…

Тут Читрадрива пристально осмотрел комнату, точно рассчитывая обнаружить притаившихся в углах врагов, и сказал:

– Почему нам не принесли ни завтрак, ни обед? И куда запропастился Агапит? Я нахожу, что оставшийся с вечера запах благовоний давно успел выветриться.

Карсидар растерянно моргнул, поскольку ожидал от товарища чего угодно, только не такого банального замечания. Хотя Читрадрива, как всегда, прав: падавшее из окошка размытое пятнышко света сжалось в едва различимую полоску, значит, солнце успело перевалить через зенит и уже ползло к западу.

– Может, что-то случилось?

Карсидар подошёл к двери, потрогал её. Как и полагается в тюрьме, дверь была заперта снаружи.

– Но, мой принц, лишь нечто из ряда вон выходящее могло заставить князя, не говоря уже обо всех остальных, забыть про двух сидящих в порубе колдунов!

– Значит, что-то случилось, – подытожил Карсидар. – Только как выяснить, что именно?..

– Моей силы для чтения мыслей здесь не хватит, – сказал Читрадрива.

– А если с перстнем…

– С перстнем я ещё долго буду разбираться. Как и ты – со своей силой. Впрочем…

– У меня тоже вряд ли получится, – поспешно возразил Карсидар.

– Я не о том, мой принц. Ты уже дня четыре не тренировался в перемещениях. Не хочешь попробовать?

По своему необыкновению, Читрадрива использовал любой удобный случай для развития способностей ученика. Расчёт был верен: можно переместиться за пределы тюрьмы и выяснить всё, не дожидаясь прихода курившего благовония жреца, княжеского слуги с едой или тюремных стражей.

– Что ж, давай попробуем, – согласился Карсидар.

В том, что требовалось сделать, вроде ничего сложного не было. Как всегда, нужно просто расслабиться, затем наоборот сосредоточиться, представить как можно подробнее желаемое место и мысленно прыгнуть туда. Правда, расстояние для прыжка было ограничено; по крайней мере, у Читрадривы ни разу не получалось переместиться дальше, чем на пол-лаута. Да и то в место, где ты прежде бывал, мимо которого проходил или о котором имеешь хотя бы малейшее представление. Незнакомое место представить нельзя – а без этого прыжок не получался. Для верности лучше закрыть глаза, чтобы более чётко представить нужное место. Когда во время прыжка требовалось прихватить с собой кого-то ещё, желательно иметь с ним контакт, например, держать его за руку.

В теории всё выглядело просто, но Карсидару пришлось немало потрудиться, прежде чем он смог осилить технику перемещений. Теперь прыжки из конца в конец комнаты получались у него неплохо, и Читрадрива, видимо, рассудил, что пора переходить к более серьёзным упражнениям, благо подвернулся удобный случай. Для начала он велел Карсидару немного размяться, прыгая по комнате, потом они прыгали вместе, чтобы Карсидар приноровился к спутнику. Где-то через четверть часа Читрадрива решил, что его ученик уже готов к перемещению за пределы поруба.

– Значит так, – заговорил он. – Здесь неподалёку…

Вдруг Читрадрива умолк и, бросившись к окну, замер в напряжённой позе.

– Что случи…

– Цыц!!!

Недосказанное слово замерло у Карсидара на губах. Никогда он не видел Читрадриву таким взбешённым. Внешняя сдержанность чрезвычайно ценилась в среде гандзаков и считалась признаком хорошего тона, а тут…

Однако взрыва не последовало. Читрадрива постепенно оттаял и лишь тихо вздохнул.

– Ну вот, всё мне испортил, – сказал он разочарованно.

– А что произошло? – спросил Карсидар. – Что я испортил?

– Лучше бы ты не приставал ко мне с дурацкими расспросами, а воспользовался своими способностями. Глядишь, и помог бы, – устало ответил Читрадрива. – Я… Чёрт возьми! Только что я отчётливо слышал произнесенные на анхито слова.

Карсидар изумлённо уставился на него.

– Где?! Здесь?!

– Можешь верить, можешь не верить, но так оно и было.

Карсидар хмыкнул. Возможно ли это? В принципе, раз Читрадрива нашёл в священных книгах русичей истории, похожие на сказки гандзаков, раз обнаружил сходство некоторых имён, раз возникло подозрение, что они всё же перенеслись в Ральярг, почему бы и в самом деле не услышать здесь этот язык?..

– Насколько я понял, – после короткой паузы произнёс Читрадрива, – здесь рядом находится торжок.

– Откуда ты знаешь?

– К окошку надо подходить не только для того, чтобы поболтать с сотниковой дочкой, – назидательно произнёс Читрадрива. – По сторонам осмотреться тоже не мешает.

Карсидар проглотил скрытую насмешку, но всё равно было досадно, что, сидя вместе с ним в порубе, Читрадрива ухитрился узнать об этом месте гораздо больше него.

– Получается, что здесь всё рядом? И княжеский дом, и тюрьма, и базар…

– Выходит, так. Чтобы всё под рукой было. А базар, сам понимаешь, место бойкое, тут всякий народ вертеться может, и даже…

Читрадриву будто плетью стегнули. Он снова напряжённо замер и одними губами шепнул:

– Слушай… Мыслью…

Карсидар мигом расслабился-напрягся – и действительно услышал пренебрежительное: «Хазер!», – которое породило в его сознании эхо смутных воспоминаний и цепочку каких-то нехороших ассоциаций.

– Ругаются, что ли? – сказал он неуверенно.

– Почему ругаются? Свинину выбирают. Базар – самое место для удачной покупки… А ну-ка, молодой ученик колдуна, покажи, на что ты способен.

Читрадрива подскочил к товарищу, схватил за локти и зашептал:

– Нас же вели сюда из княжеского дома через торжок! Только тогда была ночь, а сейчас день. Давай, мой принц, выноси нас отсюда поскорей, довольно сидеть взаперти! Посмотрим, что за люди тут разговаривают на анхито.