Карсидар медленно жевал кусок жаркого и с грустью размышлял о том, до чего же по-скотски устроен мир и в каких убогих духом ублюдков превращает жизнь даже самых лучших из людей. Никакой ошибки не было: мастер Ромгурф говорил именно о том человеке, который сейчас забрался за стойку и разливался там соловьём по поводу прошлогодней пьяной потасовки черни. Без сомнения, славный мастер Пеменхат превратился в старого жирного борова, до отвращения угодливого трактирщика, которого уже ничто в жизни не волнует, кроме денег. Мальчишка вон волком на наглого гостя смотрит… хорош мальчишка, право слово! А вот хозяин его – так просто смердящая куча навоза, ничего больше. Никакой это не обломок былого величия, никакой не человек из легенд и баллад. Не осталось в нём ничего величественного и легендарного. Он теперь только и может, что взахлёб рассказывать о чужих драках да угодливо отвечать на дерзости случайных посетителей его мерзкого заведения.

Такого и убить мало чести.

Убить?..

Собственно, что с ним ещё делать?! Уйти, оставив его в живых? Допустить, чтобы он тут заживо догнивал и других заражал духом разложения? Взять хотя бы мальчишку и девицу. Ведь научит он, непременно научит такого замечательного мальчугана гнуть спину перед сильными мира сего и угодливо ухмыляться первому встречному подонку, в кармане которого позвякивают деньжата! А Нанема? Он и теперь не защищает девушку, хотя та наверняка является его любовницей. Во что же превратится бедняжка со временем? В вытертую подстилку для случайных постояльцев! Вот и получается, как минимум, две загубленные молодые жизни…

Значит, действительно лучше сильной и властной рукой прекратить это безобразие, пока не слишком поздно. И никто из мастеров его не осудит. Наоборот, скажут: молодец Карсидар, защитил этих двоих от влияния жалкого ублюдка. Да и имя Пеменхата сберёг во всей его громкой славе, легенду спас от грязи проклятой реальности. Пусть же потомки распевают красивые баллады о невероятных подвигах Пеменхата и забудут борова-трактирщика, мир праху его!..

Итак, вынести краткий приговор и уложить на месте. Только быстро, чтоб никто ничего не успел сообразить. И прочь отсюда!

Карсидар тотчас придумал, каким способом разделаться с Пеменхатом, чтобы те, кому надо, поняли, кто совершил казнь. Он также знал, что именно скажет сейчас старику. Представлял даже, как перекосится от ужаса его лоснящаяся рожа, как ослабеют коленки и как в предчувствии неминуемой смерти старик попытается спастись… но будет поздно! Всё это уже не волновало Карсидара, поскольку главный вопрос – кого же выбрать в качестве спутника в дорогу – оставался, таким образом, открытым.

Потому Карсидар не обратил должного внимания на действия трактирщика и слуг, когда он, облизав оловянную ложку, принялся медленно засовывать её в рукав куртки ручкой наружу. В мыслях он уже перебирал имена и сравнивал разрозненные сведения о возможных кандидатах в спутники…

К действительности Карсидара вернул громкий вопль Нанемы. Вздрогнув, он быстро повернулся к ней и увидел, что, рассыпав черепки кувшина, девица со всех ног улепётывает из зала. В ту же секунду Карсидар ощутил на затылке убийственной силы взгляд и услышал грозное:

– Милостивый государь!!!

Если бы сейчас не требовалось изображать презирающего всех и вся благородного выродка, Карсидар бы с удовольствием и от всей души расхохотался. Однако, сохраняя прежний надменно-брезгливый вид, он обернулся к стойке и увидел то, чего уж и не чаял увидеть – разгневанного Пеменхата!

– Милостивый государь, – повторил трактирщик сурово. – Вы что, всегда воруете ложки в придорожных харчевнях?

– А твоё какое дело, скотина? – не остался в долгу Карсидар. – Может, я их коллекционирую. По стенкам фамильного замка развешиваю вместо мечей и алебард. Просто так, забавы ради.

– Мне это нравится! Очень, очень нравится!

Но по всему было видно, что Пеменхату поступок гостя, наоборот, очень не понравился. Больше всего остального Карсидара поразило то, какая же малость вывела старика из себя. Впрочем, он не любил делать поспешных выводов, а потому терпеливо ждал дальнейшего развития событий.

– Я тут из кожи вон лезу, чтобы развлечь вашу милость, а вы чем мне платите? – продолжал возмущаться Пеменхат. – Ну, проигрался человек, бывает. Вижу, вы сильно не в духе, так уж старый Пеменхат потерпит. Огрызаетесь, ведёте себя вызывающе? Ладно. Мусорите тут, плюёте на пол? Нанема уберёт… Кстати, девушку вы тоже не обошли вниманием. Нечистый вас побери, милейший, можете потискать её немножечко, молодки от того не убудет, только не более того, иначе…

– Что «иначе»? – заносчиво выкрикнул Карсидар.

– Скоро увидите, ваша милость! – Пеменхат многообещающе погрозил толстым пальцем. – И нечего так на меня пялиться. Увидите, увидите, я вам обещаю! Я же для вас старался, интереснейшие вещи про прошлогоднюю ярмарку рассказывал, а вы, между тем… Любитель покуролесить, девок пощупать, коллекционер ложек…

– Да что для тебя такое эта проклятущая ложка?! – вспылил Карсидар. Его и в самом деле сильно раздражала ничтожность повода для скандала, учинённого трактирщиком. Не хватало ещё, чтобы этот боров оказался на поверку скрягой, для которого паршивый кусочек олова ценнее человеческого достоинства! В этом случае его всё равно не возьмёшь компаньоном в рискованнейшее предприятие. – Что она тебе, мать или сестра? Королевский подарок?

– Не в этом дело, милейший, – Пеменхат криво ухмыльнулся и как-то нехорошо прищурил левый глаз. – Дело не в ложке, отнюдь… – Он выдержал паузу и вдруг заорал во всю глотку, покраснев от натуги:

– А в том, что ваше объяснение насчёт проигрыша – враньё чистейшей воды! Сплошной вздор! Выкладывайте всё начистоту, милейший… Да без глупостей!

– Это что же, я вру, получается?! – рявкнул Карсидар.

– Да! Врёте!

Карсидар действительно врал. Именно поэтому у него вновь пробудился горячий интерес к происходящему. Получается, трактирщик давно всё понял, только ничего ему не сказал. Пеменхат вовсе не был мерзким слизняком, готовым лизать сапоги богатого посетителя и безропотно сносить унижения. Просто он молча копил раздражение, пока его не прорвало. Хитёр старина Пем!

– Интересно, интересно, – протянул Карсидар задумчиво. – Что ж, валяй, я слушаю. Объясни, почему ты считаешь меня лжецом.

– Вот вы говорите, коня проиграли, – охотно откликнулся на предложение объясниться Пеменхат. – И что, крупная была игра?

Карсидар молча кивнул.

– Ну, положим, – согласился трактирщик. – Но у вас же остались деньги? С чего бы тогда вы мне золотой швыряли?

Карсидар мысленно похвалил Пеменхата за сообразительность, вслух же сказал:

– Я оставил пару монет про запас. Положения они бы все равно не спасли, слишком высоки были ставки. Зато теперь, благодаря одной из них, я могу провести некоторое время в твоем хлеву. По крайней мере, я рассчитывал на это…

Пеменхат сделал отрицающий жест.

– Никуда не годится, ваша милость. Сначала вы пытаетесь выдать себя за азартного игрока, продувшегося вчистую, и вдруг выясняется, что вы придержали в кармане пару золотых. Азартные игроки так не поступают. И кроме того, разве у вас не осталось кое-что более ценное, нежели эти монеты? – И трактирщик, хитро прищурившись, посмотрел на меч, выглядывающий из-под плаща гостя.

– Дворянин никогда не заложит доставшееся от благородных предков оружие, – с достоинством произнёс Карсидар. – Никогда! Понял, деревенщина?

Пеменхат так посмотрел на гостя, словно говорил: ври больше, ври, знаю я вашу породу, у вас как дойдет до дела, так вы и дьяволу душу заложите, не то что меч.

– Но и это ещё не всё, милейший, – сказал Пеменхат, видя, что гость не счёл нужным оправдываться. – Пришли-то вы вовсе не из города.

– Вот как?

В первый момент Карсидар подумал, что трактирщик следил за ним, но потом отогнал эту мысль, сочтя её глупой. Наверняка дело было в чём-то другом. И Пеменхат не замедлил подтвердить это: