К этому времени у Полухина с нападавшими было покончено и Черный дал указания группе Еремина полностью сосредоточится на тыловом отряде степняков. При необходимости перейти на позиции, с которых они могли бы поддержать огнем бойцов Слепцова. Перемена позиций прошла без происшествий, и хотя к началу крайней в этом сражении татарской атаке они не успели, но поучаствовать в её отражении смогли и внесли не малую лепту в эту победу.
И вот, наконец, либо построения войска было закончено, либо банально не выдержали нервы у командира или бойцов, но вся масса конницы, еще не менее полутора-двух тысяч сабель, единым организмом выплеснулась из-за кургана на усанское русло, почти мгновенно заполнив его во всю ширину. И сразу пустив коней в намет, постепенно, по мере набора скорости, переходя в карьер. Почти сразу, как только основная масса степняков вырвалась на усовской лед, в воздух взвились сотни стрел, за ними ещё, и ещё, и ещё. Когда первые стрелы пали с выси на русские позиции, на прямую линию атаки, выскочило все войско, добавив своих остроклювых посланниц к их товаркам, уже летящих в воздухе. Опять на отлично сработала 'птичка', и татарская атака не застала обороняющихся врасплох. И первые стрелы забарабанили в заранее поднятые и укрепленные над головами пехотные щиты. Хотя без потерь не обошлось. На встречу атакующим плюнули огнем шесть десяток орудийных стволов, отправив им 'подарки' в виде ядер. 'Подарки' останавливались свалив не менее пяти-шести всадников, но пока вошедшие в боевой азарт люди и кони, не обращали на это внимания, практически мгновенно занимая места павших. Часть ядер рикошетила от льда, врезалось в тела, опять билась об лёд и уходила в рикошет находя следующую цель. По задним рядам кочевников продолжали вести огонь гранатами конно-батарейные 'единороги'. Пятьсот, четыреста, триста, двести пятьдесят метров и пушки 'гуляй-городов' перешли на картечь. Со ста пятидесяти-ста метров к ним присоединилась пехота, поддержавшая артиллеристов своими пулями, картечью и стрелами. Группы пешцев, отложив мушкеты с пищалями, арбалеты с луками, взялись за бердыши и копья. Заработали пулеметы бронеавтомобилей, четка выделялось рыканье кротких очередей 'крупняков', с утеса раздались пулеметные и автоматные очереди, тренированное ухо выхватывало щелчки СВД. Вот раздались хлопки, шипения и взрывы в тылах атакующих, где вспухли огненно-темные шары, на местах, куда угодили гранаты РПГ. Белый, местами даже искристый до боя снег, лежащий у береговых откосов, все больше превращался в грязно-красное месиво, кровавую кашу, в которой зарывались кони и люди, утопали, падали и задыхались под грудами убитых и раненых воинов и лошадей. Про цвет льда на середине русла, про снег уже и нечего было говорить, его просто разметали копыта пронесшихся лошадей, и растопила горячая кровь погибших, ни чего конкретного сказать было нельзя. Невозможно передать словами эту смесь красного, зеленого, черного, бурава, коричневого, желтого и еще массу других оттенков цветов. Но татары, как берсерки, дошли до линии щитов и рубились с пехотой. Последнюю победную точку в битве поставила русская кавалерия. После последовательных серий подрывов монок, расчистивших пространство на правом для 'витязей' фланге, рухнули щиты, и конные сотни одна за другой устремились в образовавшиеся бреши, на опешивших врагов. И над заснеженным, скованным льдом, руслом Усы и далее по Волге и окружающими утесами, холмами и лесами разнеслись громкие звуки кровавой битвы: стук, грохот и звон схлестнувшихся мечей и сабель, копий и щитов, ужасные крики раненных людей и лошадей, еле слышные стоны раненых, храп уставших и еле передвигающихся татарских коней. И степняки не выдержали и как то враз, что-то видимо надломилось в них и они, поворачивая коней, бросились назад, откуда пришли, провожаемые в центре и слева в спину картечью и жалами копий и лезвиями сабель по правому флангу. Русская кавалерия преследовала разбитого противника еще с десяток верст, проносясь по усанскому, а потом и волжскому льду, как ангелы мести для зарвавшихся врагов. Но всему бывает предел и выносливости коней тоже. Если татары гнали своих коней ни сколько не жалея их, то переселенцам приходилось думать и об завтрашнем дне. Да и сильно зарываться в преследовании, заходя далеко от своего стана, не стоило. Дроны, дронами, но и они могут проморгать засаду. Посечь стрелами неосторожных, на это татарским лучникам много времени не надо. И о трофеях пора начинать заботится. Ведь место расположения заводных коней этого вражеского отряда самолетики давным-давно установили, и не стоит давать коноводам много времени на прихватизирование имущества своих погибших товарищей. Оно пригодится и победителям.
Все время битвы в воздухе, сменяя друг друга, постоянно висели пара 'птичек', операторы которых вели непрерывный мониторинг окружающей территории в радиусе десяти километров, с центром - обоз переселенцев. Докладывая на ПКП Черному о малейшем изменении обстановки. Благодаря чему русские всегда опережали противника в действиях, хоть на немного, но успевали усилить тот участок обороны, который в настоящее время подвергался наибольшему давлению. Радиосвязь и БПЛА попаданцев во многом предопределили исход сражения. Отлаженный механизм прохождения разведывательной и управленческой информации не притормозило, даже разделение экипажей 'Тигров'. Сами броневики с пультами управления БПЛА, операторами, водителем и старшим машины - пулеметчиком, участвовали в отражении атак. А выпускающие 'птичек' и их охрана с компактными ручными электрогенераторами для зарядки аккумуляторов, комплектом запасных аккумуляторов, ЗИПами по уходу за оптикой и парой носимых раций из МВДешного КАМАЗа, были высажены во временном лагере обоза. Откуда и проводили запуск дронов, их прием после посадке и техобслуживание. Мальчишки малолетки показали себя настоящими мужчинами. После этого боя их стали допускать на собрания 'витязей' с правом голоса, чем пацаны очень гордились перед другими детьми - попаданцами.
И вот Победа, но закончено сражение, но не закончена воинская работа. Теперь необходимо помочь мужикам собрать трофеи, прикрыть их за этим занятием от недобитков-врагов, присмотреть за самими мужиками, чтобы чего ценного не 'забыли' сложить в общие кучи, чтобы не нарушали приказ боярина Пирогова, по бережению от всяких хворей. В общем, дел хватало до самого вечера и ещё на следующий день оставалось. Вот и встали вои рати 'витязей' как говорится в летописях, 'стали на костях', хороня своих убитых, обдирала чужих и оттаскивая их к берегам, собирая добычу и стараясь облегчить участь своих многочисленных раненых. И проявляя милосердие к чужим, добивая их.
21 февраля обоз переселенцев встретил и провел в трудах. Поставили пару палаток, впервой расположился штаб обоза. Вторую Пирогов занял под операционную. Победа дорого обошлась 'витязям'. Только раненных было более сотни, из них не менее трех десятков тяжелых. Вот за жизнь последних и боролся Пирогов со своими девчатами студентками и медсестрами. И сумел в итоги вытащить почти всех, за исключением четверых с пробитыми легкими и ранениями живота и печени. Из самих 'витязей' снова ни кто не пострадал, опять сказалось качество одетых на них броней. Погибло сорок три воина, гражданские в этот раз не пострадали. Видимо сказался нагоняй полученных главами семейств после крайней гибели детей, расстоянии от лагеря до мест боестолкновений и меры предпринятые Золотым по защите от стрел, которые хоть изредка, но долетали до лагеря. Но эта цена по большому счету стоила выгод, полученных победителями. Первое они освободились от постоянной опасности нападения, разбив почти наголову шести с половиной тысячный отряд князя луговых черемисов Мамыш-Берди. Что подтвердили взятые 'языки'. К сожалению самому Мамыш-Берди, хоть и раненому осколками гранат РПГ, удалось уйти с отрядом личных телохранителей и остатками конницы усинского отряда. С учетом воинов из волжского отряда, сумевшихся спастись от гибели, у черемисского князя оставалось едва ли более пяти сотен деморализованных, оглушительным разгромом бойцов. Как говорится, шли по шерсть, а вернулись стриженными. И о каких либо враждебных действий в отношении обоза ему придется забыть. Тем более что царские воеводы тоже не дремлют и потихоньку наводят порядок в охваченных бунтом землях. И Мамыш-Берди они займутся однозначно, ведь он является одним из главарей бунта. А за караваном охотился только он один. Остальных охотников за добычей он отучил перехватывать его призы, раз и навсегда, очень результативным способом, пятнадцатью сантиметров стали в тело претендента на его добычу. И за всеми нападениями на обоз, с самого начала стоял этот князь и его люди. Все это поведали пленные при допросе. Один сказал одно, другой другое, третий иное и так далее. И уж из этих пазлов Воротынский с Брусиловым и сложили целостную картину прошедших дней и установили движущие силы, стоящие за постоянными нападениями на обоз. Заодно узнали и необычную остервенелость черемисов в бою. Ведь они в прямом смысле шли грудью на картечь, не пригибаясь, обрекая себя на смерть. К этому оказались причастны русские карательные отряды, которые по обычаям этого времени весьма эффективно подавляли мятеж, исходя из принципа, нет человека, нет мятежника, и нет мятежа. Вот и собрал Мамыш-Берди в свои отряды многих воинов потерявших в этих 'контртеррористических операциях' 16 века свои семьи. И готовых от ненависти в буквальном смысле зубами рвать ненавистных им урусов, заряжающих в бою своей ненавистью и окружающих их воинов, превращающихся от злости и ненависти в своеобразный берсерков черемиского 'разлива'. Во-вторых, получили большие по местным меркам трофеи. Лошадей захватили столько, что наметился огромный их переизбыток. И если бы это не были бы степные лошади, то возникла бы проблема с их кормлением. А так лошади, согнанные в табун, после прибытия к Самар, самостоятельно питались в степи сухой травой, добывая её из-под снега. Оружие, брони, одежда убитых, и припасы санного обоза, неожиданно оказавшегося у врага, все перешло к победителям. Пирогов и сейчас строго следил за соблюдением санитарно-эпидемиологических требований при мародерке и использованием трофеев. Пока, слава богу, ни одного подозрительного трупа обнаружено не было и болезней вызывающих опасения с эпидемиологической точки зрения не выявлено. Не отставал от Пирогова и Швидко. Только его требования распространялись на трофейных коней и иных животных. Но и здесь все обстояло превосходно, все трофейные животные чувствовали себя хорошо и были здоровы.
