— Так… — Уиндроу привычно распоряжался — Олли, двигай на ту сторону, нахрена ты здесь залег. Давай, давай. Обеспечь внешний периметр. Ты…

— Нолан, сэр.

— Окей, Нолан, займешь место Олли. Брюстер, прикроешь его.

— Есть, сэр.

— Так… Остальные… я хочу, чтобы вы разбились на пары, проверили, что ведет на крышу. Все до последнего — пожарные лестницы, люки, вентиляция. Я не хочу сюрпризов. Все заминировать, поставить датчики движения.

— Так точно, сэр.

— Вопросы? Так, двинулись, двинулись! — сам капитан взялся за терминал связи. Его замысел был прост и коварен — он выставлял только четверых, пулеметчика и снайпера с прикрытием. Остальные не должны быть видны… и если кто подумает, что морпехов на крыше только четверо, он сильно ошибется…

Сержант привычно расставил сошки, утвердил их на крыше, приложился. Он располагал пулеметом М-240В, прошедшим капитальный ремонт — на него поставили более легкий, складной приклад и оптический прицел Elcan, который мог работать и как коллиматор — однократник и как четырехкратный оптический — чертовски удобная штука. Режим работы менялся рычажком сбоку. Он поставил на коллиматор — пока оптика не нужна. Город, не горы…

Вообще, то с пулеметом последний раз он имел дело пару лет назад… изначально он и был пулеметчиком, но в Афганистане перешел в специальную группу и в основном обходился русским автоматом или русским же пулеметом ПКМ, который в полтора раза легче М240 — в горах это немаловажно. Тут получилось, что был пулемет и не было пулеметчика… потому он и взялся за пулемет.

У его напарника была карабин М4SOPMODII с глушителем и прицелом HAMR — он, очевидно, был штатным разведчиком группы.

Его сектор обстрела представлял собой с одной стороны здание — нижние этажи обстреливать было невозможно из-за растительности, с другой стороны — дорогу и перекресток. До перекрестка было ярдов двести — двести пятьдесят, не расстояние для ротного пулемета. По дороге — проносились машины, но признаков агрессии не было, а они еще не совсем сбрендили, чтобы стрелять по машинам с гражданскими. Вообще, все пока было подозрительно тихо…

— Чует моя задница… тянем пустышку — пожаловался его новый напарник — ты, кстати, давно здесь был? Я полгода назад. Девочки… класс.

— Дай подумаю. Месяц еще не прошел… точняк, не прошел.

— И что? Какой твой счет, а?

Нолан хмыкнул.

— Около тридцати.

— Тридцати? — напарник дружески толкнул в бок — да ты гонишь, парень. Ты что, прописался в борделе? Или снимался в горячих фильмах. Тридцать… ничего себе, дал. Я как то заказал двоих…

— А кто сказал, что я про баб?

Напарник недоуменно уставился на него. От того, что он увидел в глазах сержанта Грегори Нолана — ему стало не по себе. Совсем не по себе.

У нормальных людей не может быть такого выражения глаз.

— Ты о чем… постой-ка. Ты что…

— Сержант Грегори Нолан.

— Твою ма-а-ать.

— Нет. Они убили моего брата. Он сделал что-то не так, они его связали, сунули в бочку, подлили солярки и подожгли. Эль-гуисо, слыхал про такое?

— Да, сэр — от испуга сказал Брюстер, хотя он был даже постарше званием.

— Вот тогда то я и решил, что мне совсем не помешает посетить этот город…

Какое-то время они лежали молча — несколько секунд. Потом заговорил Брюстер.

— Думаю, вы не знаете… сэр… мы грохнули тех парней. Ну, которые напали на офис шерифа. Это мы по ним работали… они оказали вооруженное сопротивление, и мы их грохнули. Черт бы все побрал, мы их в кашу превратили.

— Эй… — сказал Нолан — я всего лишь армейский сержант, не больше и не меньше…

Он попытался улыбнуться — но от этого получилось только хуже.

В этот момент — грохнула SASR, выстрел они ощутили даже здесь… сотрясение воздуха. Зверская штука.

— Олли, в чем дело? — вскинулся майор — доклад!

— Сэр, группа машин, по виду армейские. Я засандалил головной в двигатель, колонна встала.

— Доложи о наличии противника!

— До пять — ноль единиц, сэр, вооружены автоматическим оружием, похожи на военных. Вперед не продвигаются, занимают блокирующие позиции.

Похоже, мексиканцы тоже не знали, что делать, особенно с учетом последних событий на границе и в приграничье. Государственные служащие, они были обязаны подчиняться правительству, которое давно уже ничего в этих краях не решало, и если и было чем — то, то только посмешищем. Они часто тренировались с американцами, американцы предоставляли им технику и снаряжение — они помнили об этом, помнили они и о том, сколько их друзей погибло от рук киллеров и наркотранзитеров. С другой стороны, они все жили здесь, здесь жили их семьи, дети, у кого они были, все они были смертны и хотели еще пожить. А наркомафия имела дурную привычку расправляться с семьями, если не удалось расправиться с тем, с кем нужно по причине его смерти. При таком раскладе самое лучшее было — вообще ничего не делать, имитировать деятельность — и мексиканцы, судя по их поведению, этим и занимались.

— Окей, дай предупредительный, если они начнут продвижение. Гражданин, я Ястреб — три, Гражданин, ответьте Ястребу — три.

— Ястреб три, это Гражданин, принимаю громко и четко, что там у тебя, докладывай.

— Гражданин, колонна мексиканских военных на транспорте, численностью до пяти ноль единиц, подошла с Запада. Мой снайпер остановил ее продвижение, потерь с обеих сторон нет. Вопрос — как долго мы будет сидеть на этой крыше, мать ее так?

— Глянь! На час! — резко сказал Нолан.

Брюстер навел автомат.

— Вижу… черт, не нравится мне этот урод…

Какой-то бородатый — бежал к машине, брошенной на пустыре. На пустыре было несколько машин, возможно брошенных, возможно, угнанных — а возможно и оставленных здесь специально для обеспечения отхода. Все машины были старыми, неприглядного вида — такими, на которых не цепляется глаз ни угонщика, ни наблюдателя.

Бородатый был примерно в такой одежде, в какой здесь все ходят — но что-то подсказывало, что он здесь неспроста.

— Как этот урод здесь оказался…

Все решилось само собой — бородатый глянул наверх, увидел на крыше людей с оружием — и выстрелил. Из пистолета — ничего другого у него не было. На что он рассчитывал непонятно — но он едва не попал, одна из пуль ударила в бетон совсем рядом почти на стыке.

— Твою мать!

Брюстер выстрелил — боевик упал на враз потерявшую устойчивость раненую ногу и выстрелил еще раз — но эти пули прошли уже много выше. Снайпер выстрелил еще раз — метко пущенная пуля выбила и искорежила пистолет.

Боевик что-то кричал, корчась на разровненной бульдозером, каменистой сухой земле и пытался ползти к машине. Брюстер выстрелил еще раз, положив пулю совсем рядом с его головой, как бы приказывая не двигаться…

— Это урду — спокойно заметил Нолан — он кричит на урду…

— Ястреб три, спокойно. Группа Сокол зачистила верхние этажи отеля, сопротивления нет. Еще максимум полчаса, и вас заберут оттуда. Вертолеты вас прикрывают, держите позицию.

— Гражданин, вас понял…

Майор отключил связь. Ему было не по себе — он чуял, что что-то неладно.

— Брюстер, в кого стреляли?

— Сэр, тут какой-то бородатый урод бежал к машинам, обстрелял нас из пистолета. Я его подранил немного. Сержант говорит, что он орет на урду.

Этого не хватало…

Майор нашел канал, по которому держали связь внутри десантной группы.

— Ястреб три, всем Ястребам — у нас тут боеконтакт боеконтакт! Внимание, внимание! Сокол — один, выйдите на связь, Сокол — один на связь.

Запрашивать Сокол — штурмовую группу рекомендовалось только в экстренной ситуации. Но майор хотел понимать, что нахрен происходит со всей операцией, а не только с его сектором ответственности.

После небольшой заминки рация отозвалась.

— Ястреб три, Сокол — один на связи. Что там у вас?

— Сокол, мы подстрелили бородатого урода, который бежал от отеля, он кричит на урду. Будьте осторожны, повторяю — будьте осторожны…