За спиной Виктора появился Хулио — в каждой руке по автомату. Он идиотски хихикнул — от такого смешка у любого нормального человека мороз по коже.

— Кто говорит на испанском?!

Снова бабахнул Калашников — и один из арабов повалился на пол с простреленным животом. Он как-то странно хрипел и меж его пальцев просачивалась кровь.

— Кто говорит по-испански?! Убью!

Арабы, которые творили террор, но впервые столкнулись с террором по отношению к ним — видимо решили что достаточно.

— Эй, мистер, я говорю по-английски — сказал один из них, самый молодой по виду — меня Ахмад зовут…

Виктор снова выстрелил — но пуля ударила в стену. Араб вздрогнул.

— Ты, урод! Если мне нужно будет твое имя, я из тебя его выбью! Что ты, к дьяволу делаешь!? Что ты здесь делал?

— Я… мы ничего не делали, мистер. Ничего!

— Врешь!

— Клянусь Аллахом мы…

Виктор снова выстрелил одиночным. Выстрелы Калашникова в помещении били и по ушам и по нервам.

— Еще раз скажешь про Аллаха, будешь собирать свои кишки по полу! Мне насрать на твоего Аллаха, понял?! Что ты тут делал, говори!

Он услышал шаги и понял, что опоздал.

— Виктор!

Он не оборачивался — знал, что дрянь дело. Только бы Хулио…

— Синьор Гонсало, они врут нам! — попытался оправдаться Хулио — они хотят торговать газом с гринго!

— Что за бред!? Положи автомат!

— Это не бред! — Виктор решил повернуться, чтобы объясниться — и сделал ошибку.

Один из арабов — с криком «Аллах Акбар!» бросился к пульту и ударил по какой-то кнопке прежде, чем пули из трех автоматов остановили его…

— Что за…

Рядом что-то хлопнуло, глухо и мощно…

— Дева Мария…

Последний оставшийся в живых боевик с вызовом смотрел на них.

— Подыхайте, неверные! — с вызовом сказал он.

— Подыхай ты!

Огонь автоматов пригвоздил бородача к стене — и в этот момент поднявшаяся огненная стена смела здание управления заводом и всех, кто был там…

Виктор не ошибался. Один из боевиков — действительно работал на точно таком же заводе в Катаре — а научили его американцы, которые и строили такие заводы по всему миру. От взрыва топливно-воздушной смеси погибли все, кто находился в радиусе полутора миль от завода, больше пяти тысяч человек в течение секунды. Среди них — генерал Питер Дирк и большинство офицеров, которые могли организовать оборону в этом штате…

Мексика. Сьюдад-Хуарес

Аделина дель Эскобар

29 июля 2015 года

— Пять минут, джентльмены! Заряжайте ваше оружие!

Набившиеся в Ястреб спецназовцы флота, морские пехотинцы, десантники — почти синхронно дослали патроны в патронники. Вертолеты немного покачивало — шли над горами. Скорее даже над холмами, еще над техасской территорией — но по местным меркам это горы.

— Снижаемся! Будет небольшая болтанка!

— Йех-ху, твою мать! — от избытка чувств выразился один флотский, но его никто не поддержал. Все молча, сосредоточенно готовились к жестокому бою.

Фрипорт все изменил…

Их формация состояла из четырех вертолетов Блэк Хок национальной гвардии и шести вертолетов AH-6, на которых летела штурмовая группа, которой предстояло высадиться на крыше здания и войти в него. Сейчас — к цели направлялись еще две такие группы…

Черт… а ведь этот город уже брал Першинг. Мать твою, считай, сто лет прошло ^[68]…

Во втором вертолете — сосредоточенно проверял свой пулемет сержант Грегори Нолан. За спиной — вместо короткого дробовика висел трофейный автомат Калашникова, которым можно было воспользоваться, если дело пойдет совсем хреново.

— Три минуты! Городская черта!

— Твою мать!

Пилот идущего первым вертолета едва увернулся от летящей на него ракеты РПГ, через долю секунды — лопасти перерубили оставшийся за ней серый дымный хвост.

— Ракетные установки! У них ракетные установки!

По ним открыли огонь из пулемета, одна из пуль залетела в десантный отсек. Командир их группы, капитан морской пехоты Томас Уиндроу из флотской антитеррористической группы безопасности выругался.

— Сэр, стреляют! Что делать!? — обернулся бортовой стрелок. Совсем пацан, зеленый…

— И ты стреляй!

— Есть, сэр! — стрелок выпустил очередь из бортового М240.

— Да не сейчас, придурок! Когда увидишь цель!

— Так точно!

Детский сад…

— Две минуты! Прошли границу! Расходимся!

Ястребы начали расходиться в стороны, освобождая дорогу маленьким, вертким птичкам, которые должны были высадить на крышу отеля Люцерн, где по данным разведки находился один из основных штабов боевиков, атакующих Соединенные штаты Америки. Конечно, ко всему этому следовало относиться с поправкой на местный менталитет… даже Зетас представляли собой не иерархическую структуру, а конгломерат банд, у них был координирующий центр — но рядовые бандиты подчинялись ему только до тех пор, пока боялись и получали от него деньги. Однако, у мексиканских наркокартелей было и слабое звено: в отличие от бандформирований радикальных исламистов в их руководстве было больше человеческого фактора. Их главари не хотели жить в пещерах или в тайном доме, подобном тому, что был в Абботабаде, не выходить на улицу, бояться даже тени. Они хотели жить и наслаждаться жизнью, вкладывать кровавые деньги в легальные предприятия, ходить в клубы, вести роскошный образ жизни. Они были столь наглы, что вынесли штаб к самой американской границе и думали, что им ничего не будет. Расправа с несколькими из них — должна была показать, что американцы готовы на все и остудить пыл других. Играть же по правилам Аль-Каиды — по расчетам командования вооруженных сил США мексиканцы были не готовы.

А если и готовы… поиграем…

— Исходная точка! Сто ярдов!

Те, кто говорят, что высаживаться с вертолета не страшно — ерунда все это. Страшно — даже на сотой, на двухсотой высадке. Болтаешься на веревке как хрен… а в тебя пули летят…

— Пятьдесят ярдов!

— Тридцать секунд!

Вниз пошла лебедка — они спускались не по канатам, а по лебедке.

— Тридцать ярдов! Высадка!

— Пошли, пошли, пошли!

Их высадили на рассвете — штурмовая группа на крышу, остальные — на точки, определенные как блокирующие. То есть такие, какие давали морским пехотинцам возможность и блокировать возможные пути побега из отеля — и которые давали возможность простреливать подходящие к отелю крупные магистрали, чтобы не допустить прорыва враждебных сил в зону проведения операции. Мексиканские полицейские и военные были определены как условно враждебные — то есть враждебные после того, как они докажут свою враждебность, например — выстрелят в тебя. В этом случае — предписывалось открывать огонь на поражение. Многим офицерам не понравилось такое определение, и они запросили более четкое разъяснение на счет мексиканских полицейских и военных — любой побывавший в горячей точке офицер знает, как в критической ситуации легко спускается курок и как сложно остановить перестрелку, когда она уже началась…

Они высадились на крышу какого-то хренова здания, которое с одной стороны выходило на пустырь — а через пустырь искомый отель, его западная стена. С этой точки простреливалась дорога Хуарес-Чихуахуа и перекресток с дорожной развязкой с улицей Адольфо Лопес Матеаса, которая в свою очередь выходит на Патриот-стрит, в северную часть города — то есть, это уже США. Это был запасной путь отступления — в случае, если не сработает основной, с вертолетами. Допустить захвата этого перекрестка противником нельзя было ни в коем случае, поэтому у них была винтовка SASR и ракетный гранатомет Serpent 2 с кумулятивными и термобарическими боеприпасами. Они готовы были даже вести бой с бронетехникой.

Высадились нормально. Крыша, как и обещала разведка — оказалась плоской, правда без парапета — при обстреле не за что спрятаться. Основным огневым средством была SASR, которой распоряжался сержант Барри Оливер — отличный парень, которого почему-то все звали бабской кличкой Олли, и он на это не обижался. Он сразу выставил свое чудовищное оружие на сошки, направив в сторону перекрестка. Рядом залег парень, у которого была легкая снайперская винтовка SAM-R.