— Несомненно! — В голосе Махарт почудился свист рассекающей воздух стали. — И я рада, что вы довольны, Сайлана, поскольку все знают, что никто лучше вас не разбирается в этикете и учтивом обхождении.

Махарт не стала провожать старшую леди к дверям. Теперь ее положение в замке стало исключительным, и было ясно, что она желает, чтобы об этом знали все.

Едва Сайлана и ее красавицы покинули комнату, Махарт жестом, одну за другой, отпустила двух своих фрейлин — должно быть, им так и не удалось расположить свою госпожу к себе; на смену им из-за кресла Махарт вышла Зута. Одетая в платье своего любимого желтого цвета, эта девушка, возможно, могла бы соперничать с самой Сайланой по красоте, влекущей и чувственной, так непохожей на спокойную и более утонченную привлекательность дочери герцога.

— Ваша милость, она злится…

Внезапно Махарт звонко рассмеялась, превратившись на миг в озорную девчонку:

— Как всегда, когда находится в моем обществе! Стоит ей меня увидеть, лучшее вино превращается для нее в уксус. Итак, значит, — обернулась она к Уилладен, — высокородная госпожа пыталась заполучить тебя к себе до того, как явилась сюда?

Уилладен в двух словах рассказала о лакее, но не стала делиться своими мыслями по поводу того, что ей показалось, будто он следил за ней до тех пор, пока она не добралась до покоев канцлера.

Махарт кивнула.

— И значит, потом она пошла сюда. Скажи, что может ее пугать среди твоих составов и ароматов?

— Ваша милость, я не знаю… Все, что я принесла с собой, готовила сама Халвайс, а она никогда не имела дел с темными силами.

— Сайлана очень красива, — заговорила Зута. — Она презирает вас, ваша милость, потому что вы ей уступаете.

Дочь герцога пожала плечами.

— В бою человек не всегда использует тактику и оружие, известные его врагу. Я прекрасно знаю, что высокородная госпожа Сайлана желает завладеть вниманием принца. И внешность позволяет ей думать так и надеяться на это…

Зута выглядела озадаченной:

— Но…

— Послушай. — Кажется, Махарт забыла о присутствии Уилладен и заговорила быстро, словно боялась, что ее перебьют прежде, чем она доведет свою мысль до конца. — У лорда канцлера везде есть глаза и уши; один из его людей провел немало времени при дворе короля Хокнера, и надо сказать, с немалой пользой. Принц Лориэн не бегает за юбками. О да, разумеется, он уже побывал не в одной постели, как и все мужчины, но предпочитает держаться подальше от обычных дворцовых развлечений. Его больше интересует военное дело и охота, ему нравится испытывать свою смелость, как это было два года назад, когда он покорил вершину Грог, поднявшись туда, где прежде не ступала нога человека. Он приручил лесных котов: одного из них он иногда возит с собой, как Вазул — свою Сссааа. Он ввел при дворе ястребиную охоту и сам разорил волчьи логова в северных лесах, так что набеги волков больше не беспокоят деревни. Сердце его начинает биться быстрее при виде только что откованного клинка или прекрасного необъезженного скакуна. Для такого мужчины женщина — удобство, а иногда и досадное недоразумение. Однако есть способ, при помощи которого его вниманием может завладеть даже женщина, не умеющая ездить верхом, охотиться или владеть мечом. Говорят, он любит слушать старинные предания об утраченных сокровищах, о странных существах и прочих подобных вещах. Тех, кто может рассказать ему такие истории, с радостью принимают при дворе принца.

Фрейлина растерянно смотрела на свою подругу и госпожу:

— Почему же?

Махарт рассмеялась:

— Потому, думаю я, что он — мечтатель: не тот, кто срывает созревший плод, готовый упасть в подставленную ладонь, а тот, кто, скорее, взберется на вершину дерева и добудет плод, растущий на недосягаемой высоте. А потому то, чего он хочет, ему может дать только мечта, только то, о чем слагают легенды…

— Сердцецвет! — вырвалось у Уилладен. Махарт с удивлением посмотрела на нее, потом кивнула, соглашаясь:

— Сердцецвет.

— Но как эта древняя легенда сможет послужить вашим целям, ваша милость? — возразила Зута.

— Я не знаю… пока. Однако, думаю, когда настанет время, мы это поймем.

Время шло, но работало ли оно на них, или на себя самое, Уилладен не знала. Ни от Халвайс, ни от лорда канцлера вестей не было, однако девушка не сомневалась, что Сссааа благополучно добралась до своего хозяина и, как умела, доложила ему обо всем. Девушка была занята по нескольку часов в день, равно как и главная портниха, и главный ювелир замка; Махарт выступала верховным судьей их трудов — хотя, как успела заметить Уилладен, дочь герцога не любила пышно украшенных платьев и отвергала большую часть предлагаемых ей великолепных украшений. Плодом их усилий должно было стать, разумеется, то платье, в котором Махарт появится на балу в честь победителя, чтобы увенчать Лориэна венцом Звезды — а также, если того пожелает судьба, привлечь его внимание к своей особе.

Весь Кроненгред охватило лихорадочное ожидание; каждый час — а затем и каждые полчаса — прибывали гонцы с вестями о приближении принца. В сравнении с этим празднество в честь дня рождения дочери герцога померкло совершенно.

Когда Махарт проснулась и села в постели, было еще раннее утро. Девушка протерла глаза, зябко передернув плечами от утреннего холодка. Этой ночью ей не снились поля, поросшие цветами, — хотя она и настояла на том, чтобы лечь рано и как следует выспаться перед предстоящим долгим днем.

Хотя ей многое стало известно за месяцы, прошедшие с тех пор, как отец решил познакомить ее с порядками в замке, она по-прежнему ощущала неуверенность. О да, речи ее звучали убедительно и твердо — однако никакого плана у нее не было. Единственно, в чем девушка абсолютно не сомневалась, так это в том, что в борьбе за принца нельзя использовать обычные трюки, которыми женщины стремятся привлечь мужчин. Вероятно, ей просто придется подстраиваться под него…

Один раз ее посетил Вазул — после своего «выздоровления» от таинственной лихорадки. Он привел с собой того самого раненого мужчину, которого Махарт довелось видеть в верхней комнате Башни. При свете дня он выглядел много моложе, чем ей показалось в первый раз, да и чувствовал себя, очевидно, лучше. По просьбе Вазула он рассказал ей о принце Лориэне, причем можно было подумать, что молодой человек знаком с молодым героем с колыбели.

До этого Махарт слышала из уст канцлера лишь отрывочные сведения о принце, которыми, кстати, и поделилась с Зутой и ученицей госпожи Травницы. Но этот Николас так подробно объяснял все поступки и особенности характера Лориэна, что Махарт иногда казалось — она видит все своими глазами. Было ясно, что в настоящее время жизнь принца заполнена в основном охотой и военными учениями. Вопреки дворцовым обычаям, у Лориэна не было официальной любовницы; более того, он не раз говорил, что женщины — это квохчущие курицы, которых лучше избегать.

Однако, как и сама Махарт, он увлекался древними легендами и историями — сначала о битвах и героях, затем пристрастился к более таинственным рассказам. Двумя годами раньше он действительно поднялся на вершину Грог; его спутники не вынесли тягот пути. Зачем это было нужно принцу? Он никогда не объяснял этого, однако в его библиотеке среди книг была древняя рукопись о властителе, который именно на этой вершине обрел знания, которые помогли ему в управлении страной.

Однако Лориэн ни к какому трону не стремился. Он, судя по всему, презирал троих своих братьев за их любовь к придворной жизни. Его интересовали путешественники, заморские торговцы и, время от времени, ко всеобщему удивлению — престарелые ученые. Однако он мгновенно откладывал в сторону книгу и брал в руки меч, если в том появлялась необходимость.

— В нем словно живут двое, — заметил Вазул, когда Николас умолк, переводя дыхание. — Если они сольются воедино, он станет выдающимся человеком. А пока что, ваша милость, следует помнить о том, что интересует его больше всего, но не обсуждать с ним вопросы, в которых вы сами не слишком осведомлены. Постарайтесь разговорить его — и слушайте, внимательно слушайте: человек, который умеет слушать, ценится в любом обществе.