Я какое-то время бесцельно смотрел на дверь, закрывшуюся за полицейскими, и лишь затем повернулся к Холмсу.

— Черт возьми! — Я потрогал гудящую от напряжения голову. — Как же вы догадались?

— Элементарно, Ватсон! Крейвис изменил свой облик, создал ту говорящую пластинку, однако модернизировать машину времени даже ему было бы не под силу. Но сомнения еще оставались. Помните мой вопрос насчет машины времени двадцать третьего века? Ответив, что она у него в голове, Крейвис непроизвольно шевельнул правой рукой в боковом кармане. Но и это не все. Из досье Крейвиса я узнал, что он страстный коллекционер старинных скрипок. Чтобы выманить его, я дал объявление в газетах.

К счастью, Крейвис оказался плохим актером. Узнав меня и догадываясь, что мне должно быть известно о предмете его обожания, он нарочито пренебрежительно отозвался о древних инструментах. А я, извините, не могу поверить, что творения Амати или Страдивари когда-нибудь утратят ценность для людей.

— Значит, Крейвис так ни разу и не был в будущем?

— Ни разу! А сведения о двадцать третьем веке он, обладая развитой фантазией, просто выдумал. Однако позвольте мне закончить свой рассказ. Итак, между Крейвисом и Уайтом завязалась борьба. В хрононавты не берут слабых людей, и вскоре Крейвис понял, что шансов у него мало. Но тут к нему пришла спасительная мысль.

Холмс открыл ящик стола, достал уже знакомый мне том «Астроботаники» и раскрыл его. На голографическом снимке красовалось то самое растение с Проциона, которое мы видели в квартире Уайта. Но здесь на нем видны были плоды — огромные острые стручки, изогнутые, словно ятаганы.

— Попав рукой в цветочный горшок, Крейвис вспомнил, что две недели назад растение имело плоды, отлично подходящие на роль холодного оружия, — продолжал Холмс. — Он выхватил из кармана машину времени, оттолкнул Уайта и перенесся в прошлое. Вероятно, угадав его замысел, Уайт понял, что времени связаться по инфобраслету с полицией у него не остается. Каким-то подвернувшимся под руку предметом он попытался нацарапать на поверхности стола имя безумного доктора. Но не успел: перед ним с импровизированным оружием в руке возник Крейвис. Можно сказать, что причиной смерти Уайта стал удар из прошлого! Затем Крейвис велел домашнему роботу навести в квартире порядок, а после стер его память. Ну, а затем Крейвис связался с лидерами организованной преступности и пообещал им неслыханные барыши в будущем, где, по его словам, люди доверчивы, а закона нет вовсе. Взамен он попросил снабдить его медицинской аппаратурой и химикатами для осуществления своего замысла по изменению природы людей.

— Но сейчас, в двадцать втором веке, нет военных производств, — сказал я.

— Крейвису нужны были только исходные материалы, а уж как соединить их в дьявольскую смесь, ему было известно лучше других. Одновременно он работал над усовершенствованием машины времени, но так и не добился успеха. Однако в прошлое — очевидно, в свой родной 2014 год — наведывался часто. Подтверждение тому — всплески энергопотребления. Видимо, Крейвис понемногу вывозил из своей лаборатории образцы полученных веществ и документы. Впрочем, преступник, несомненно, сам расскажет обо всем.

— Хорошо, — сказал я. — Но признайтесь, что вы крупно рисковали. Увидев вас, Крейвис мог сразу же бежать в прошлое!

— Вряд ли. — Холмс взял в руки скрипку Амати и стал ее настраивать. — Он был абсолютно уверен, что не только обведет нас вокруг пальца, но и заберет скрипку. Я хорошо знаю коллекционеров, поверьте моему опыту! Они готовы все поставить на карту ради очередного экспоната. Видели бы вы глаза Крейвиса в тот момент, когда я достал инструмент, а он еще не успел надеть на себя маску профана в искусстве!

ЗАЩИТА КАРТИН

«Увидел по телевидению, как в Санкт-Петербурге вандалы изуродовали репродукции картин, вывешенные на улице для всеобщего обозрения, «расписывая» их с помощью баллончиков с аэрозолем. Конечно, хорошо, что это были не оригиналы, но сотрудникам музеев и их добровольным помощникам пришлось потом счищать эти граффити вручную.

Предлагаю лечить подобное подобным. А именно: во-первых, надо поставить возле каждой картины по видеокамере; пусть она зафиксирует «художника». Найти потом милиции его будет значительно проще.

Во-вторых, по-моему, можно пойти и на крайние меры. Кроме телекамеры, надо установить возле картины примерно такие же баллончики с краской, какой пользуются вандалы. А поверх защитного стекла на репродукции картины поместить сенсорную пленку. Как только на нее попадет струя краски, сработает автоматика и вандал сам будет разукрашен аэрозолем. Видеопленка и вид, как мне кажется, в достаточной мере изобличат хулигана.

А наказание ему пусть будет такое: надо заставить его прилюдно уничтожить вручную следы не только своих «художеств», но и «творения» других любителей граффити»…

Такое вот письмо прислал нам Алексей Новгородцев из Ростова-на-Дону. Честно сказать, даже не знаем, как его прокомментировать. С одной стороны, вроде бы пачкать одежду и лицо человека краской не очень этично.

Но с другой стороны, а сами-то вандалы задумываются ли над этикой, когда размещают свои «произведения» где попало?.. А вы что думаете по этому поводу?

ПО ОДНОЙ КОЛЕЕ

«А что, если пускать поезда не по двум, а по одному рельсу? Ведь в этом случае можно будет сократить расход металла на сами рельсы. А поезда, способные передвигаться по одному рельсу, насколько мне известно, уже существуют»…

Идея волгоградца Сергея Коровина, строки из письма которого процитированы выше, вовсе не нова. Монорельсовые транспортные системы предлагались неоднократно. Первая из них, кстати, была предложена в том же 1825 году, когда англичанин Джордж Стефенсон построил первую в мире железную дорогу.

Его соотечественник, инженер Генри Робинсон Пальмер в том же году предложил первую монорельсовую дорогу, предназначенную для транспортировки грузов, а позднее и пассажиров. Она представляла собой металлический рельс, укрепленный на деревянных столбовых опорах. По этому рельсу и двигались колеса тележек с грузом. А чтобы они не падали, сделаны они были в виде буквы «Л» — так что центр тяжести конструкции располагался ниже опорного колеса.

Интересно, что Лальмер предлагал использовать для передвижения тележек не только конную или паровую тягу, но и… паруса. По мнению изобретателя, такие монорельсовые линии вполне можно использовать в приморских районах, где практически постоянно дуют ветра.

Позже изобретатели еще десятки, а то и сотни раз возвращались к этой идее. В России, например, первый проект «дороги на столбах» был предложен в 1835 году И.К. Эльмановым. И каждый из конструкторов был уверен, что строительство однорельсового пути обойдется дешевле, чем двухрельсового. Но на практике все выглядит иначе. Строительство дорожных опор под монорельс, усложнение конструкции самого поезда приводят к тому, что обычная железная дорога оказывается рентабельнее.

Это, в частности, подтвердил и опыт эксплуатации монорельса, несколько лет назад построенного в Москве. Поезда по линии Тимирязевская — улица Эйзенштейна ходят довольно медленно и перевозят значительно меньше народа, чем обычные линии метрополитена.

Монорельсовая дорога системы К. Лартига, 1887 г.