– Они здесь, – перебил его доктор. – По обычной лестнице быстрей, чем по пожарной, и оббегать нам не надо было. Мы ж просто спустились и видели, – успели – как Лев Аркадьевич…

За него закончила блондинка:

– Вошел сюда вместе с девушкой.

– И отсюда они не выходили, – подал голос один из охранников.

Второй кивнул – мол, да, клянусь своим здоровьем, так и было.

Ерунда, решил Заур. И он бы покинул морг, если коечто не услышал. Знакомый с детства голос. Бормотание. Гдето рядом.

– И вот мы решили… – Блондинке вдруг захотелось поговорить.

Одарив ее пронзительным взглядом, палач поднес палец к губам.

Увы, светловолосый фонтан красноречия не такто просто было заткнуть:

– …подождать вас, чтобы вы…

– Тишина! – прошипел Заур. – Тихо, я сказал!

Его проповедь подействовала. Демонстративно отвернувшись от нахалапалача, медсестра уткнулась лицом в плечо доктора.

Подхватив молоток с поддона, в котором лежали различные инструменты для истязания грешной плоти, Заур обогнул каталку на четырех поворотных колесах и остановился у деревянной двери, табличка на которой уверяла, что это «ХОЛОДИЛЬНАЯ КАМЕРА № 1». Во время своих метаний по моргу он обратил внимание на дверь, но она была заперта, поэтому… Кому понадобилось ставить на холодильник такой крутой замок? Кодовый multtlock. Его шпилькой не вскрыть…

Приблизившись к двери, палач приложил ухо к лакированной шпонке.

– Подслушивать нехорошо, – заявила блудница, достойная самой раскаленной сковороды преисподней.

На сей раз на нее зашипели все, даже доктор.

Изза двери доносился голос Глоссера.

И сказанное им настолько поразило палача, что он замер с открытым ртом.

* * *

Оранжевый ромб с черной каймой и надписью «ROAD WORKS AHEAD». Мигель издалека заметил его.

Файл с маршрутом движения президентского кортежа прислали парни из АНБ. Палачам, сопровождавшим высшее руководство страны, оставалось только полагаться на GPSнавиватор и благоразумие американцев. Если бы можно было выбирать, Мигель ни за что не имел бы дел с чертовыми пожирателями гамбургеров. На всей протяженности маршрута никаких дорожных работ не значилось, а теперь вот – пожалуйста, установленное над дорогой табло мерцающей стрелкой рекомендовало переместиться на левую полосу. На правой стояли оранжевобелые пластиковые цилиндры, дистанция между ними – метра три. А вскоре головное авто кортежа подъехало к стенду, на котором поверх парочки горизонтальных досок с оранжевыми полосками белел прямоугольник – тоже с траурной каймой. Надпись на нем гласила: «ROAD CLOSED».

– Diablo! – выругался Мигель.

Даже если убрать стенд, все равно не проехать. Дорогу перегораживал песочного цвета трактор с ковшом сзади и отвалом по фронту. Из стеклянной его кабины на кортеж пялился косоглазый недоносок. В одной руке он держал картонную коробку с нарисованными на ней драконами, а палочками, зажатыми в пальцах другой руки, ловко выдергивал из коробки кусочки какойто хрени, Мигель не удивился бы, окажись это филе улуна попекински. Рядом возвышался здоровенный шестиколесный самосвал «Terex», водила которого кудато отлучился. Гусеничный асфальтоукладчик, похожий на реквизит из «Звездных войн», тоже осиротел.

Зато прямо за стендом начинался заповедник оранжевых футболок со светоотражательными полосками и резервация бейсболок цвета апельсиновой кожуры. Удивительно, что у парней, которых сюда согнали, шорты и штаны были какие угодно, но только не оранжевые. Парней этих на дороге было как муравьев в муравейнике. И никто ни хрена не делал, они просто слонялись тудасюда, курили, ктото пил шипучку из жестянок, ктото пиво. Мигель заметил парочку совсем уделанных мужиков с бумажными пакетами, из которых торчали горлышки бутылок. Такое впечатление, что сюда со всей округи согнали люмпенов, переодели их в униформу и велели вести себя как дорожные рабочие. Только вот актерского таланта у бомжар, конечно, не было.

– Везде бардак! А я думал, только у нас. – Федотыч, коллега Мигеля, радостно заржал.

Зубы у него были лошадиные – крупные, желтые. Когда он улыбался, тонкие губы исчезали, обнажая яркокрасные десны и просто паранормальный прикус. Мигель избегал смешить Федотыча, но тот обладал совершенно неконтролируемым чувством юмора. Что и когда ему покажется забавным, спрогнозировать было невозможно.

От оранжевой толпы отделился парламентарий и принялся флажками – угадайте, какого цвета? – размахивать так, будто его наняли работать вентилятором. Он явно намекал, что не надо тут ехать, а надо сворачивать – и указывал куда.

Этот китаец смотрелся тут крайне неуместно. На каждом пальце у него было по здоровенному золотому перстню, в том числе и на мизинцах. А еще поверх футболки узкоглазого чуть ли не до самого паха свисала толстенная золотая цепь. Как у него только под ее весом шея не сломалась? Ко всему свободные от одежды участки кожи были сплошь покрыты цветными татуировками. Мигель не в курсе, как тут, в Штатах, но на его родине так плотно себя разрисовывают только отмороженные фрики и члены организованных преступных группировок. А интуиция подсказывала Мигелю, что этот косоглазый точно не фрик.

– Федотыч, прикрой. – Сунув руку под пиджак, чтобы при малейшей угрозе вытащить ПП19 и как следует проредить оранжевую грядку, Мигель выскочил из машины.

На ломаном инглише он поинтересовался, что тут происходит.

Ответ нефрик пролепетал покитайски, наверное, – Мигель ни слова не понял – и вновь принялся размахивать флажками.

– Ты че там бормочешь, обезьяна желтомордая?! – Мигель вытащил пистолетпулемет, но татуированного азиата вид оружия ничуть не смутил. А ведь так хотелось, чтобы тот от испуга тут же обделался.

Интересный китаеза. Настолько интересный, что Мигель попятился к машине, не сводя глаз с перстней. Плюхнулся на кожаную сидушку, хлопнул дверью. Затрещала рация. Это Федотыч общался с парнями с АНБ, искусно умудряясь использовать исключительно ненормативную лексику. Безопасники утверждали, что на маршруте следования кортежа не должно быть ни дорожных, ни слесарных, никаких вообще работ, вам, юкрейнинан бастардс, надо побыстрее убираться оттуда, мы пришлем подмогу.

– Изза спешки этой с саммитом все через жопу! – Федотыч заржал. – Никакой подготовки вообще.

– Давай, влево рули. – Мигель специально предложил это направление, потому что оно было противоположным тому, что предлагал китаец для объезда.

Кортеж свернул влево. Дорога впереди была исключительно серой, ни мазка оранжевого.

Метров через двести опять случилась заминка. На проезжую часть ни с того ни с сего выплеснулась демонстрация. Красные флаги, транспаранты, портреты Мао. Только что никого не было – а тут толпа, дружно скандирующая лозунги, чуть ли не «Мир! Труд! Май!».

– Что за хрень?! – непонятно чему обрадовался Федотыч. Выдернув из подставки над «торпедой» планшет, он в пару кликов проложил новый курс и разослал его всем палачам – в кармане Мигеля пискнуло, сообщив о доставке. Тут же Федотыч по рации связался с руководством: – Предлагаю свернуть направо и ехать через чайнатаун. Без пиндосов обойдемся.

– Давай! – протрещала рация в ответ.

…Мигель не видел и не чувствовал, как по его серому пиджаку ползет нечто размером с таракана. Если бы палач раньше сталкивался с технологиями путников, он опознал бы в «таракане» особенного бионоида. Но Мигель был не в курсе. Он и представить не мог, что им заинтересуется существо из иного мира. Мысли палача нынче были о другом. Чайнатаун, думал он. Китайский квартал. Парни, что занимались дорожными работами, – сплошь азиаты. Их начальничекфлагоносец уж очень борзо себя вел, будто не кайлом привык махать, а… И демонстранты. И чайнатаун. Внезапная догадка осенила Мигеля.

– Эй, Федотыч…

«Таракан» нырнул Мигелю за воротник. Тонкие усикипроволочки прокололи кожу, пройдя через стык шейных позвонков.

Есть контакт с нервной системой человека.

* * *

Штабквартира ООН, комплекс зданий в восточной части Манхэттена между 42й и 48й улицами, ИстРивер и Первой авеню.