Рыбачка распорядился, чтобы нам тоже чуток выдали от его щедрот.

Мне, Милене и палачу тут же притащили по комплекту из разгрузки, АК103, помпового дробовика, «стечкина» и десятка гранат. Последние тут же – Рыбачка гаркнул – унесли обратно.

– Зачем столько всего? – Выданный нам арсенал впечатлял, о чем и я сообщил Гордею. – В Парадизе всего лишь сектанты, божьи одуванчики. Им религия, я уверен, насилие запрещает.

На самом деле я лукавил. Уже в гостях у Ронина стало понятно, что миссия нам предстоит непростая. Но хотелось подробностей. Увы, Рыбачка не спешил просветить меня – как легендарный МальчишКибальчиш хранил военную тайну.

Или просто не знал, что ответить.

– А патроны? – поинтересовалась Милена, нацепив поверх платья разгрузку. Жаль, никто не догадался выдать даме ботинки взамен туфель на высоком каблуке.

– А надо? – Рыбачка криво усмехнулся. Это у него типа чувство юмора прорезалось. – Все будет, но потом. А то еще глупить начнете… – И скомандовал своим: – По машинам!

За считанные секунды байкеры оседлали своих механических скакунов. Только теперь я заметил парней, которые вели наблюдение за периметром, чтобы никакой враг не подобрался к «Ангелам». Охрана последней села на мотоциклы, предварительно выдернув из треноги флаг, полотнище сняв и свернув. Древко, кстати, успешно превратилось в копье для ристалищ с отнюдь не тупым наконечником. Его вручили парню, у которого за спиной висел в колчане здоровенный лук с кучей примочек – такой, наверное, стоит как новенький «Харлей», что у лучника между ног. Какого рожна этот богатенький Буратино делал в банде Рыбачки, мне было решительно непонятно. Зато ясно одно: при всем своем показном разгильдяйстве, байкеры были сплоченным и хорошо организованным боевым отрядом.

– Красотка, давай ко мне, – позвал Рыбачка мою бывшую. – Прокачу с ветерком! А ты, Край, вместе с палачом принимай аппарат.

Он указал на нечто, заляпанное грязью, забрызганное маслом и ржавое там, где краска облупилась. Дерматин сидушки был то ли порван, то ли располосован тупым ножом. Изпод него торчала наружу какаята волокнистая хрень вроде скомканной ваты, только не белая, а бежевая и, похоже, мокрая. И думать даже не хотелось, откуда взялась влажность. Я заставил себя отвести взгляд от сидушки. Такс, разбито стекло на спидометре, руль заметно погнут… Но это все еще ничего в сравнении с горделивой надписью на мятом, будто по нему молотком лупили, баке. «Самоубийца» – очень оптимистично там вывел ктото. Причем к буквам «о», «у» и «а» чтото присохло… Я ковырнул ногтем. Черт! Да это же кровь!

– Я что, должен на этомехать? – мой мозг отказывался верить в то, что мое тело должно управлять транспортным средством в явно аварийном состоянии. – Да куча спрессованной стружки заведется раньше!

По толпе байкеров прокатился недовольный гул. Коекто схватился за оружие.

Но когда заговорил Рыбачка, все замолчали:

– Это большая честь для тебя, Край, которую ты не заслуживаешь. Однако я обещал Ронину, что сделаю все как надо.

Странно, но я не услышал в его голосе издевки. Неужели он всерьез?

– «Самоубийца», – продолжил Гордей, – принадлежал нашему верному другу, которого больше нет с нами…

Отлично. Хозяин байка на том свете, и скоро я с ним повстречаюсь.

У меня еще с прошлой жизни – с Чернобыля – остались неприятные воспоминания о поездках на мотоциклах по непригодной для того местности, а тут… нда…

– Я за руль не сяду! – Надо было принять горделивую позу и скрестить руки на груди, что я и сделал.

– И не надо, – неожиданно легко согласился Рыбачка. – Он поведет.

Подмигнув мне, главарь «Ангелов» кивнул на палача.

Вот изза чего мне пришлось обнять талию Заура. Его, кстати, от такого тесного сотрудничества аж передернуло, чем я не преминул воспользоваться:

– Уверен, во время этой поездки мы станем ближе.

В ответ законник одарил меня ненавидящим взглядом и заскрежетал зубами так, что теперь ему понадобится помощь опытного дантиста.

– Мальчик на экране – это был твой сын? – наконец сумел выдавить он.

Следовало в ответ както съязвить, ответить шуткой, но я сказал лишь:

– Да.

– Совсем на тебя не похож. – Палач явно хотел зацепить меня побольнее. – Наставила тебе жена рога!

Это правда – у Патрика нет ничего от меня: нос не как у папы, глаза – тоже, волосы… да вообще все.

Но он мой сын. Мой!

Вот только я никому и ничего не буду доказывать. И палачу не расскажу о том, как я и Милена подобрали на богом забытом полустанке ребенка, голодного и дикого, точно волчонок. Он тогда укусил меня своими крохотными, но острыми зубками, чем сразу заслужил уважение Милены. До сих на пальце шрам… На вопрос, как его зовут, мальчик так и не ответил. Дело было семнадцатого марта ^[8], и я в шутку назвал его Патриком. Кто ж знал, что это имя прицепится к сыну?.. А тогда мы, убегающие от прошлой жизни, от своры военных, спецслужб и милиции, гнавшейся за нами по пятам, просто решили накормить молчаливого светловолосого мальчишку, отогреть немного… Не сговариваясь, не обсуждая, что и как дальше, – мы давно жили не одним днем даже, но единственным мигом – я и Милена взяли пацана с собой. И вот уже столько лет Патрик с нами… Это потом только выяснилось, что ни у моей благоверной, ни у меня не может быть детей, оба мы бесплодны – прошлое никак не отпускало нас, судьбазлодейка продолжала вставлять палки в колеса двух беглецов, решивших начать все сначала на новом месте… Патрик рос, я брал его на футбол, когда «азиаты» играли против «африканцев», или «американцы» против «японцев». Он ел сладкую вату, а я пил безалкогольное пиво…

Взревев, «Самоубийца» выдал облако черного, как тьма, дыма – безбожно, к тому же, вонючего. Если не разобьемся, так отравимся. А ведь так хочется дать шанс святошам Парадиза всадить в нас очередьдругую…

* * *

Мотоколонна ворвалась в Вавилон на рассвете и с ревом промчалась по улицам.

Слева от «Самоубийцы» схватился за руль рыжебородый детина в кожаных штанах с бахромой и цветастой гавайской рубахе. В квадроцикле впереди сидели двое: парень в старой немецкой каске и потасканная блондинка с внушительным выменем. Как ни старался Заур не пялиться на нее, взгляд то и дело падал на заметные формы. С другой стороны, не парней же ему разглядывать?..

Парадиз располагался на месте стадиона «Металлист» возле станции метро «Спортивная». Туда и направлялись байкеры вместе с Зауром, Миленой и Краем. Ронин хитер, сволочь. Если чтото пойдет не так, он не при чем, во всем окажется виноват известный зачинщик беспорядков Максим Краевой.

Не притормозив ни у одного блокпоста, колонна вскоре уже мчалась по заброшенному району, от которого до Парадиза рукой подать. Это если верить Краю, подобно клещу вцепившемуся в плащ Заура.

На улицах тут совсем не видно людей. Нет даже вездесущих торговцев, хватающих прохожих за рукава и требующих отведать самой вкусной шаурмы в Вавилоне или купить набор отверток. Пустые дома, пустые улицы – не слышно голосов, балконные веревки не провисают под тяжестью мокрого белья. И рамы почемуто без стекол, местным мамам, если тут такие есть, нечего мыть – это особо бросилось в глаза. Будто ктото специально шел по улице с рогаткой в руках и камнями за пазухой, не пропуская ни единого окна. А еще в этой части города совсем не было птиц – ни голубей, ни ворон, ни даже воробьев. Бродячих псов и кошек эти места тоже не прельщали.

Потомуто байкеры и схватились за оружие, увидев на проезжей части человека. Тот стоял как раз на пути у банды.

Взмахом руки Рыбачка – вместе с Миленой он ехал в голове колонны – велел всем остановиться. Вопреки протестам Края, требовавшего не высовываться, держаться позади, Заур направил «Самоубийцу» к чопперу главаря. Там Заур поставил мотоцикл на подножку и, кинув Рыбачке «Я сейчас», двинул к старцу – тому самому слепцу, что рассказал, как найти Края. Именно он вышел на дорогу, рискуя попасть под колеса.