Станислав Бышок, Алексей Кочетков, июнь 2014 г.

1 января 1990 г., в день рождения Степана Бандеры, участники националистической группировки, возглавляемой будущим секретарём Совета национальной безопасности и обороны Украины Андреем Парубием, подняли над Львовом красно-чёрное знамя ОУН.

Главная мечта всех украинских националистов осуществилась несколько позже. 24 августа 1991 г. Верховная Рада Украинской Советской Социалистической Республики провозгласила государственную независимость Украины от СССР. 1 декабря 1991 г. состоялся Всеукраинский референдум, в бюллетень был включён вопрос «Подтверждаете ли Вы акт провозглашения независимости Украины?». Явка на референдум по республике составила 84,18 %, из которых 90,32 % ответили «да, подтверждаю», а 7,58 % «нет, не подтверждаю»[5].

8 декабря 1991 г. президенты трёх государств-учредителей СССР Леонид Кравчук (Украина), Борис Ельцин (Россия) и Станислав Шушкевич (Белоруссия) подписали Беловежское соглашение о прекращении деятельности СССР.

Учитывая происходящие на Украине события, последний президент Украинской Народной Республики (УНР)[6] в изгнании и по совместительству председатель Организации украинских националистов (ОУН) Николай Плавьюк высказал убеждение, что Государственный центр УНР должен вести подготовку к передаче своих полномочий власти независимой Украины. Во время торжественного заседания Верховной Рады Украины в Киеве 22 августа 1992 г. Плавьюк как последний президент УНР в изгнании передал полномочия и исторические атрибуты власти президенту Украины Леониду Кравчуку, а также председателю Верховной Рады и премьер-министру Украины[7]. Тем самым Плавьюк подтвердил, что украинское независимое государство, провозглашенное год назад, является правопреемником УНР[8].

В начале 90-х гг. XX в. «старые» националисты стали возвращаться в новую, независимую Украину, которую они не видели полстолетия. Поставленная на первом съезде ОУН в далёком 1929 г. цель – создание Украинской Суверенной Соборной Державы – была достигнута. Правда, достигнута она была не путём «национальной революции», как предполагалось изначально, а путём «банального» общенационального голосования. Очевидно, украинским националистам оставалось лишь вписаться в гражданскую жизнь и участвовать в мирном государственном строительстве. Чем многие представители старшего поколения и занялись.

Вместе с тем на Западной Украине подросло новое поколение националистов, которое считало миссию Степана Бандеры далёкой от завершения.

С момента официальной регистрации Социал-национальной партии Украины в органах юстиции до этапа ее ребрендинга прошло без малого 9 лет (1995–2004). Если учесть период неформального существования организации с 1991 г., то и того больше – около 13 лет.

29 сентября 1991 г. во Львове собралась инициативная группа, которая на съезде 13 октября образовала новую политическую структуру – Социал-национальную партию Украины. Съезд объединил несколько общественных организаций правого толка. Среди них были «Варта (стража) Руха»[9], львовское «Студенческое братство»[10], Организация украинской молодежи «Наследие» и организация украинских ветеранов Афганистана. Председателем СНПУ был избран Ярослав Андрушкив, а руководящим органом партии стал Комитет уполномоченных.

Отметим организационную схожесть этого процесса с историей основания идеологического и исторического предшественника СНПУ – Организации украинских националистов (ОУН), в состав которой в 1929 г. вошли несколько националистических групп, в частности Украинская войсковая организация, Группы Украинской национальной молодежи, Легия Украинских националистов и Союз Украинской националистической молодежи.

В обоих случаях сработал нехарактерный для украинской – и не только украинской – политической элиты (или, как говорят на Украине, политикума) принцип объединения небольших групп, а не откола от уже существующей большой структуры. В отличие от своих исторических предшественников, СНПУ, а потом и Всеукраинское объединение (ВО) «Свобода» еще ни разу не переживали деструктивных внутренних расколов и массового исхода части партии в альтернативную структуру. Нестроения в некоторых региональных организациях (Луганск, Винница, Харьков) были скорее внутренней чисткой рядов от нелояльных к руководству и общей линии партии диссидентов и не влияли на состояние организации в целом.

У создания СНПУ стояли трое политиков: Ярослав Андрушкив, Андрей Парубий и Олег Тягнибок. Двое последних до сих пор играют заметную роль в украинской политике, в том числе в связи с событиями на «Евромайдане». Судьба первого руководителя СНПУ Ярослава Андрушкива сложилась несколько иначе.

Еще одна схожесть СНПУ с Организацией украинских националистов – прохладное отношение организации к идеологическим оппонентам и демократическому политикуму в целом. К примеру, в своей программе СНПУ заявила: «СНПУ – непримиримый противник коммунистической идеологии и политических партий и общественных движений, которые пропагандируют и воплощают ее… Все остальные политические силы СНПУ считает или национал-коллаборационистами – предателями украинской революции, или национал-романтиками – пустоцветом украинской революции».

Некоторую известность партия получила уже осенью 1993 г., когда на фоне силового противостояния парламента и президента в России заявила о формировании так называемых «национальных отрядов», чья миссия состояла в «доступном саботаже», а именно в блокировании при наступлении «революционной необходимости» железных дорог, автотрасс, а также захвате нефте- и газопроводов и т. п.

В 1993 г. во Львове был создан Чрезвычайный комитет спасения нации и государства, в который, наряду с представителями других организаций, вошли и члены СНПУ. Возглавил комитет нардеп-националист Степан Хмара, а первым заместителем стал председатель СНПУ Ярослав Андрушкив – бывший руководитель Львовского союза восточных единоборств, организатор боевых отрядов, в выступлениях призывавший готовиться к вооруженной борьбе за независимую Украину и создавать подпольные народные отряды на предприятиях и в трудовых коллективах. За отказ присоединиться к комитету, созданному под эгидой СНПУ, был разгромлен львовский офис Украинской республиканской партии – бывшей партии Хмары. Вслед за этим, с применением газового оружия было разгромлено помещение Студенческого братства Львовского университета «Политехника». Несколько человек было госпитализировано.

Этим погромом, не привлекшим внимания правоохранительных органов, был дан старт кропотливому многолетнему формированию образа партии, эволюционировавшего от рубашек стального цвета и шевронов с отсылающей к эстетике Третьего Рейха символической нагрузкой до традиционных украинских вышиванок и респектабельных костюмов, а затем – до униформы Национальной гвардии и расстрелов на юге и востоке Украины.

Дресс-код партии – отдельная история, на которой стоит остановиться. В те далекие романтичные времена на Украине было несколько организаций, которые позиционировали себя в качестве полувоенных (парамилитарных). Большинство из них, в том числе печально известная в России УНА-УНСО[11], предпочитали классический камуфляж, который подчеркивал воинственную сущность организации. Их «заклятые друзья» из СНПУ, которых никогда не клонило в сторону евразийства или национал-коммунизма, стали родоначальниками новой правой моды, истоки которой лежат в далеких 30-х гг. XX века совсем другой страны.