Литмир - Электронная Библиотека

Подвал обслуживали два лифта, обычный и грузовой, но я никогда ими не пользовался. Считал лестницу более тихой и безопасной. На этот раз выбрал ту, что находилась в юго-восточном углу подвала.

Разумеется, в библиотеку меня тянули книги. Хотя отец и его отец собрали немало книг, выброшенных теми, что жили наверху, да и я мог брать книги в лавках старьевщиков, где отоваривался после их закрытия, многие книги я мог найти лишь в центральной библиотеке.

Лестница привела меня в зал периодических изданий, со стенами, обшитыми панелями орехового дерева, где читатели могли познакомиться с газетами и журналами. Короткий коридор вел в главный читальный зал, архитектурный шедевр площадью в шестнадцать тысяч квадратных футов, поднимающийся из моря коричневых мраморных плит. В этом огромном помещении хранилась часть книжного собрания библиотеки, но главным образом его занимали деревянные столы, за которые одновременно могли усесться пятьсот читателей.

Раньше в этот поздний час читальный зал освещался только волшебным, янтарным светом города, который просачивался через высокие арочные окна. На этот раз горели многие лампы.

Я чуть не ретировался, но интуиция посоветовала мне подождать, присмотреться, понять.

Десятилетия тому назад ночные сторожа патрулировали многочисленные залы и коридоры центральной библиотеки. Но в стране, которая едва не докатилась до банкротства, самой предпочтительной системой безопасности считаются крепкие замки и охранная сигнализация по периметру, потому что она не требует зарплат, медицинской страховки и пенсионного обеспечения.

Проходы между восьмифутовыми полками с книгами, которые библиотекари называют стеллажами, располагались по направлениям север – юг и восток – запад. На подходе к этому лабиринту я услышал шаги, едва слышные даже в библиотечной тишине, шаги невероятно легкие и быстрые: так мог бежать только ребенок, над которым нависла угроза неминуемой смерти.

И впереди, на перекрестке проходов между стеллажами, справа, то есть с севера, появилась хрупкая девушка-подросток, быстрая, как газель, бегущая с грацией балерины, едва касаясь пола пальцами ног. На ней были серебристые туфли, совсем как крылатые ноги Меркурия, но в остальном она отдавала предпочтение черному. Мне показалось, что ее длинные волосы тоже черные, блестящие под светом ламп, как поверхность пруда под луной. Она появилась лишь на мгновение, чтобы исчезнуть. Чувствовалось, что спасает свою жизнь.

Преследователя я не слышал, но ее очевидный страх предполагал, что он совсем близко. Если за ней гнались, то я не знал – и представить себе не мог – преследователя, который мог бежать быстрее, чем она.

Я с осторожностью вошел в проход между стеллажами. Люстры, свисавшие с потолка, который отделяли от пола добрых пятьдесят футов, не горели. Проход, по которому пробежала девушка, пустовал по всей длине, освещенный стальными бра, инкрустированными бронзой и стилизованными под старинные подсвечники. Они крепились достаточно высоко к металлическим рейкам шириной в шесть дюймов, которые разделяли полки.

Стеллажи делились пополам сплошной перегородкой, поэтому я не мог заглянуть поверх книг в соседние проходы. Мягко ступая, продолжал идти на восток, добрался до следующего прохода север – юг, параллельного первому, но и в нем девушку не обнаружил.

Стеллажи образовывали большую решетку – не лабиринт, как в старой видеоигре «Миз Пакман». Но мне казалось, что совсем это не решетка, а что-то куда более запутанное, и шел я осторожно, выглядывая из-за углов, поворачивая то в одну сторону, то в другую, как подсказывала мне интуиция.

Теперь я шел на юг, приближаясь к перекрестку, где намеревался повернуть налево, когда что-то услышал, возможно, едва слышный скрип туфли с мягкой резиновой подошвой. Я замер между двумя бра, не в тени, но и не ярко освещенный.

Высокий худощавый мужчина проскочил перекресток передо мной, справа налево, вероятно так уверенный в местонахождении девушки, что даже не взглянул в тот проход, где стоял я. Через мгновение исчез. Я подумал, что периферийным зрением он уловил мое присутствие и сейчас вернется, чтобы заглянуть в проход, но нет, он продолжил преследование. Был он в брюках от костюма, белой рубашке с закатанными рукавами и галстуке. Не хватало только пиджака. Из этого я сделал вывод, что он не просто работал здесь, но и занимал высокую должность. Но что-то в нем – может, маниакальная решимость найти девушку, или закаменевшее лицо, или пальцы, сжатые в кулаки, – подсказывало мне, что девушке крепко не поздоровится, если он все-таки ее найдет, и он постарается сделать так, чтобы об этой встрече никто больше не узнал.

Я решился последовать за ним, но к тому времени, когда обогнул угол, в проходе его не увидел. Пусть я хорошо знал библиотеку, этот лабиринт принадлежал ему – не мне. И если он являл собой Минотавра, а я примерял к себе роль Тесея, который уничтожал таких чудовищ, тогда все могло закончиться печально для положительного героя, учитывая, что я никогда не убивал ни монстров, ни кого-то еще.

Девушка вскрикнула, и тут же раздался крик мужчины: «Сучка, маленькая сучка! Я тебя убью!» Девушка вскрикнула вновь. Грохот от лавины падающих книг подсказал, что кто-то необычным образом использовал источники знания.

Акустика в этом огромном зале путала карты. Золоченые сводчатые потолки, стены из известняка, мраморный пол, стеллажи, набитые книгами, впитывали и отражали звуки, и вскоре казалось, что битва идет во всех проходах, со всех сторон. И тут же все стихло.

Я застыл на перекрестке, склонив голову, потом повернулся на триста шестьдесят градусов, сердце ухало. Я боялся, что с ней что-то случилось. Вспомнил, что Минотавр в пещерах под Критом жрал человеческую плоть.

8

С надвинутым капюшоном на голове, опустив голову, насколько возможно, чтобы видеть, куда иду, я поворачивал налево, направо, налево, туда, сюда, вперед, назад, проскочил «Историю» со всеми ее войнами, «Естественные науки» со всеми их открытиями и тайнами. Несколько раз я улавливал какое-то движение, легкое, быстрое дыхание девушки, сдавленное ругательство, произнесенное мужским голосом. Дважды я видел его, поворачивающего за угол, девушку – нет, и меня это устраивало: все лучше, чем наткнуться на ее труп.

Я обнаружил проход, где книги валялись на полу, вероятно сброшенные с полок девушкой, чтобы задержать преследователя. У меня защемило сердце от такого обращения с книгами, но она прожила на свете, как мне показалось, не больше шестнадцати лет, и весила каких-то сотню фунтов. Рост мужчины в рубашке с закатанными рукавами превышал шесть футов дюйма на два, весил он как минимум в два раза больше, чем она, определенно не мог контролировать свою злость и угрожал ее убить. Даже если бы ей пришлось уничтожить всю библиотеку, чтобы спастись, она поступила бы правильно. Каждая книга – живой разум, открытая для всех жизнь, мир, ожидающий своего исследователя, но все это есть и у живых людей… и даже больше, потому что их истории еще не написаны полностью.

Тут что-то изменилось, и я поначалу подумал, что тихие звуки, которые издавали два человека, дичь и охотник, сменились гробовой тишиной. Но в этот миг послышался легкий шорох, возникло ощущение, что где-то на границе слышимости находится фонтан и тысяча тоненьких струек воды переливается из каскада в каскад.

Вместе с едва слышным звуком пришел запах, не свойственный библиотеке; не трехсотлетней бумаги, не легкого цитрусового аромата известняка, определенно не отдушек полироли для дерева или не воска для мрамора. Пахло улицей, по которой только что проехала поливальная машина, и сопровождал запах прохладный ветерок, слишком слабый, чтобы шелестеть страницами сброшенных на пол книг.

Осознавая, что меня могут заметить, я поискал источник ветерка, определился с направлением и двинулся к южному краю стеллажей, где и остановился, не решаясь выйти на открытое пространство. Слева от меня находилась стойка возврата книг, справа – большой стол их выдачи, а между ними широкий, вымощенный полированным темно-коричневым мрамором проход вел к круглому фойе с куполообразным потолком. В дальнем конце фойе одна из четырех пышно декорированных бронзовых дверей открылась в ночь.

6
{"b":"212287","o":1}