— У меня нет ответа на этот вопрос, Бен. Я знаю, что ты не понимаешь, почему. Я сама не люблю, когда взрослые говорят детям: «Я не могу тебе пока этого сказать, но когда вырастешь, обязательно скажу».

Бен, набычившись, посмотрел на Долли, его лицо было мрачным. Долли поняла, что он раздражен, но он так был похож на отца, когда тот сердился, что у нее защемило сердце.

— Это вы во всем виноваты! — выпалил Бен. — Мне нравится, когда вы здесь. Вы, как моя мама! Я не вижу причин против того, чтобы вы стали женой папы!

Слезы текли по его щекам. Чувствуя свою вину, она спросила:

— Ты спрашивал папу об этом?

Посмотрев на нее, он грубо сказал:

— Зачем мне спрашивать у папы? Это вы во всем виноваты, а не он! Робби рассказал мне, что вы не желаете больше выходить замуж. Зачем тогда вы приходите сюда?! Не приходите больше!

Он выбежал из кухни, хлопнув дверью. Долли, расстроенная разговором с Беном, сделала шаг за ним, потом подумала, что лучше сейчас оставить его в покое, все равно он не станет слушать никаких объяснений. Она продолжила мыть тарелки, но руки плохо слушались: она разбила стакан и тарелку. Наконец, закончив с посудой, с тяжелым чувством она пошла вверх по лестнице. Тед стоял посередине комнаты и пытался надеть рубашку. Долли подошла к нему, чтобы помочь, но он коротко сказал:

— Я сам.

Она нерешительно проговорила:

— Тед, тебе не кажется, что мне следует остаться здесь на ночь? Мальчик возбужден, и ты не сможешь быстро ему помочь. Да и за тобой не мешает присмотреть. Доктор Элиотт отпустил тебя с условием, что я помогу тебе.

Тед сейчас меньше всего хотел этого.

— В этом нет необходимости, Долли. Я вполне справлюсь сам. Во всяком случае, ты должна отдохнуть завтра.

— Мне уйти?

Пряча глаза, он сказал:

— Иди домой и отдохни. Тебе нужен отдых за прошедшие дни.

Все, что Долли сделала после аварии, было продиктовано любовью к этому мужчине. И вот теперь ее выставляют за дверь.

— Ты снова пытаешься отгородиться от меня, Тед, — сказала она в отчаянье.

— Ты была права, когда говорила, что мы все четверо вовлечены в какую-то странную игру и что все это может навредить мальчикам.

Долли осторожно спросила:

— Как ты собираешься поступить?

Он посмотрел на нее, зная, что не имеет сил открыто обсудить возникшую проблему.

— Ничего другого как только сказать, что тебе надо идти сегодня домой.

Что можно было сказать? Признаться в своей любви к нему? Нет, у нее не хватает смелости сказать об этом. Она спросила:

— Ты держишь меня на расстоянии, видимо, из-за того, что у тебя в голове все время Кэрол. Это очень напоминает комплекс вины. Извини, если сделала больно!

— Я не хочу обсуждать эту тему, Долли. Ради бога, оставь меня в покое.

Долли была слишком гордой, чтобы кричать на Теда, и она спокойно сказала:

— Я сожалею… Я непременно позвоню миссис Дуглас, чтобы она пришла сюда. А сама беру Роберта и ухожу домой.

Долли развернулась и пошла вниз по дубовым ступенькам, ослепленная вечерними лучами света. Ей стало вдруг холодно, и она обернула плечи свитером. Затем она услышала громкие крики мальчиков, они о чем-то спорили между собой. Через приоткрытую дверь она разобрала голос Бена:

— Во всем виновата твоя мама. Она не хочет выйти замуж за моего папу!

— Нет, — возразил Роберт.

— Да, так оно и есть!

— Держу пари, что твой папа не просил ее об этом. Он — мужчина, мужчины первые делают предложение, а женщины соглашаются, а не наоборот, я видел кино по телеку.

— Она сказала бы «нет», даже если бы он попросил ее об этом, — парировал Бен. — Ты сам мне говорил, что она не хочет выйти замуж снова.

Робби настаивал на своей точке зрения:

— Если бы да кабы, так юристы не рассуждают, а ты сам говорил, что хочешь быть адвокатом, как твой отец.

Затем Долли услышала шаги Теда, спускающегося по лестнице. Он вошел в кухню и застал ее врасплох, она стояла как вкопанная.

— Это не вина моего папы! — продолжал кричать Бен. — Твоя мама не хочет выходить замуж.

— Закрой рот! — завизжал Роберт, и, к ужасу Долли, она услышала звуки борьбы в кустах.

Долли немедленно выбежала из дома и кинулась разнимать дерущихся мальчиков. Бен, вырываясь, продолжал повторять:

— Я ненавижу вас, уходите. Я ненавижу вас…

Вдруг Роберт подскочил к матери и пребольно ткнул ее кулаком в бок.

— Я тоже не хочу больше с тобой дружить, — закричал он. — И я ненавижу тебя!

Затем мальчик повернулся и быстро побежал по дороге. Долли окаменела. Внезапно раздался строгий голос Теда:

— Бен, сию же минуту зайди в дом. А ты, Долли, скорее догони Роберта. Мы поговорим позже.

Она взглянула на стоящего мужчину в проеме двери. Его лицо было угрюмым, синяки и ссадины сделали его взгляд незнакомым. Она никогда еще не видела Теда в таком состоянии. Опомнившись, Долли быстро побежала вслед за Робертом. Она догнала мальчика у самой двери их дома. Вынимая на ходу ключ, Долли сказала:

— Остановись, Робин! Не нужно на меня сердиться. Сейчас зайдем в дом и поговорим, когда ты успокоишься немного.

Роберт вбежал по лестнице наверх и закрылся в своей комнате. Долли заперла дверь и села на ближайший стул возле буфета. Она допустила самую большую глупость в мире. Второй раз в своей жизни она влюбилась в мужчину, который был недостижим для нее. И снова ее сын расплачивается за это.

Спустя два часа успокоившийся Роберт спал в кровати — детские слезы недолги. Долли, переодевшись в халат, налила себе белого вина и попыталась забыть случившееся. Неожиданно прозвучавший телефонный звонок нарушил хрупкую тишину и то еще не устоявшееся состояние опустошенности, которое нисходит на женщин после слез и потрясений. Осторожно, с некоторой опаской, она взяла трубку телефона.

— Алло?

— Это Тед. Как Робин?

— Спит. А Бен?

— Тоже. Энни звонила час назад — она приехала в город сегодня и уже услышала о том, что меня сбила машина. Она завтра утром отвезет меня к себе. Мы с Беном проведем у них несколько дней. Это, надеюсь, поможет мне быстрее восстановиться, а мальчики за это время охладят свой пыл. Когда мы приедем обратно, я позвоню тебе.

Долли скептически заметила:

— Ты думаешь, это хорошая идея?

— Мне кажется, да.

— А может, ты опять бежишь от серьезных решений?

Тед не хотел соглашаться с ней и возразил:

— Нашим сыновьям надо дать остыть, чтобы они не говорили в следующий раз так необдуманно, как было сегодня. Да и нам для принятия серьезных решений надо подумать хорошенько.

Долли начинала терять терпение — слишком сильным было сегодняшнее потрясение.

— Ты просто бежишь от каких-либо решений, даже не пытаясь разобраться в причинах. Или после всего случившегося ты совсем утратил способность чувствовать хоть что-либо?

— Не заводи меня, Долли!

— Ты сам все время заводишь меня! Ты намеренно отталкиваешь меня, но и не отпускаешь. Ты как собака на сене!

Его голос донесся до нее как из преисподней:

— Когда я приеду обратно, я думаю, мы должны положить конец нашему соглашению.

Его слова прозвучали подобно похоронному звону. Долли погрузилась в бездну отчаяния. Однако она нашла в себе силы ответить ледяным голосом:

— Ты прав, Тед! Желаю прекрасно провести время. До свидания.

Она бросила телефонную трубку на рычаг и, вылив остатки вина в раковину, побрела спать.

Ночь прошла неспокойно. Следующие несколько дней были худшими в жизни Долли. Такого душевного смятения она не испытывала даже тогда, когда Майкл бросил ее. Отсутствие Теда был невосполнимо. При воспоминании об их последнем разговоре ей становилось дурно. А тут еще необходимость — так сложились обстоятельства — работать три смены подряд. Это означало, что Роберта снова придется оставить на Вивьен. Долли разрывалась между домом и работой, но поделать ничего не могла. Роберт в ее отсутствие целые дни в одиночестве бродил вокруг дома, ему очень не хватало Бена, и не только его, но и отца. Она поняла это, когда он грустно сказал: