— Как быть с Алекс?
— Лутер заплатит шесть долларов за то, чтобы Алекс и фургон переправить на пароме. И позаботится о том, чтобы Колдуэлл держался подальше от стада. Остальные будут перебираться вплавь. — Дэл бросил взгляд в сторону реки. — В том числе этот болван Уорд. Он отправил свою повозку на паром, а сам решил плыть, чтобы сэкономить два доллара.
— Я думаю, Уорд по глупости считает, что может делать все то, что можешь ты.
Фредди зябко передернула плечами, представляя, как будет плыть в холодной воде, сидя на коне. Она помнила жуткое ощущение беспомощности, когда, переплывая через реку, почувствовала, что копыта Уокера оторвались от дна. Тогда она осознала, каково это — полностью зависеть от коня и от прихотей судьбы. Колорадо тоже река не маленькая, но течение в том месте, где они переправлялись, было довольно спокойным. Но Ред-Ривер — совсем другое дело.
Дэл положил руки Фредди на плечи.
— Ты справишься? Если рана еще не зажила, я отправлю тебя на паром вместе с Алекс.
Предложение звучало заманчиво, и Фредди пришлось выдержать внутреннюю борьбу, чтобы не уступить искушению. Она не имела права взваливать на плечи погонщиков дополнительную работу.
— Мне уже гораздо лучше, — ответила Фредди.
Плечо еще ныло, но сегодня она впервые сняла перевязь и старалась вернуть онемевшим мышцам былую гибкость и силу.
Глядя на Дэла, Фредди удивлялась: как могла она когда-то считать его взгляд холодным? А когда в глазах его вспыхивали огоньки, Фредди вздрагивала и дыхание ее учащалось — казалось, она видела/язычки пламени, и ее, словно бабочку к огню, тянуло к этому пламени. Боже, как ей хотелось, чтобы он обнял ее, прижал к себе! Как хотелось забыться в его объятиях…
— Я не хотел этого говорить, но… Мне тебя не хватает, — проговорил он с хрипотцой в голосе.
Тепло его широких мозолистых ладоней напоминало ей тепло его пальцев, ласкавших ее обнаженное тело.
— Мне тоже не хочется об этом говорить, но… я тоже по тебе скучаю.
— Когда-нибудь, очень скоро, Фредди, мы поговорим о том, что с этим делать… Ты понимаешь, о чем я… — Сейчас он смотрел на ее губы.
— И что ты хочешь с этим делать? — спросила Фредди, чувствуя, что ноги ее слабеют.
— В том-то и вся проблема! — Засунув руки в задние карманы штанов, Фриско подошел к краю обрыва и посмотрел вниз. — Я думаю о тебе постоянно. Словно ты меня околдовала, — продолжал он, не глядя на Фредди. — Ты прекрасно знаешь, чего я хочу.
Наконец-то Фредди вздохнула с облегчением. Она все же не была уверена в его чувствах, ей хотелось услышать подтверждение из его уст.
— Я тоже постоянно думаю о той ночи в Форт-Уэрте. — Она мечтала снова быть с ним, представляла себя в его объятиях, но мечта и реальность — не одно и то же.
— Ну вот, теперь все еще больше усложнилось. — Он смотрел на нее глазами голодного зверя. — Меня тянет к тебе постоянно. Я просыпаюсь с этим желанием и засыпаю с ним.
— Я думала, ты меня избегаешь…
— Я избегал тебя. Ты замечательная женщина. И я слишком уважаю тебя, чтобы воспользоваться обстоятельствами. Не хочу, чтобы ты уехала из Абилина с мыслью, что я думал лишь о себе. Я сам себя не понимаю, но мне важно, чтобы ты вспоминала обо мне как о порядочном человеке. Твое доброе мнение для меня важнее всего. Даже важнее твоего тела. А уж как меня тянет к тебе, наверное, говорить не надо. — Фриско, казалось, сам удивился своим словам. По-видимому, признание далось ему нелегко. Со вздохом он добавил: — Да, именно доброе мнение.
Еще никто не говорил Фредди, что она замечательная женщина.
— Спасибо тебе за твои слова, — пробормотала она, глотая подступивший к горлу комок.
Она хотела сказать ему, что будет всегда уважать его, как бы там дальше ни сложилось, однако не успела — Фриско повернулся и зашагал прочь.
По дороге в лагерь Фредди размышляла о том, как странно все складывалось: столько лет она сетовала на то, что мужчины относятся к ней так, будто она разве что не шлюха, а теперь вдруг расстроилась из-за того, что Дэл не желал к ней относиться как к женщине легкого поведения.
Налив себе кофе, Фредди взглянула на Алекс, раскатывавшую тесто для лепешек и одновременно отгонявшую назойливых москитов.
— Где Джон? — спросила Фредди; она знала, что он никогда не отходил далеко от сестры.
Алекс тыльной стороной ладони откинула локон со лба.
— Последнее время Джон ведет себя очень странно. Много времени проводит в одиночестве. — Алекс умолкла, видимо, решая, стоит ли продолжать. — Я думаю, что в тот вечер, когда Джон извлек пулю из твоего плеча, он пережил огромное потрясение. Я представляю, какое множество воспоминаний разом нахлынуло на него. Этот случай заставил его задуматься. Джон меняется, душа его выздоравливает, он возвращается к нормальной жизни.
Фредди машинально взяла кусочек теста и, перекидывая его с ладони на ладонь, спросила:
— Ты не боишься переправляться через реку?
— Нет. А ты?
— Нет.
Они посмотрели друг на друга и разом рассмеялись.
Затем, опустив глаза, смущаясь и то и дело запинаясь, Фредди поведала своей сестре о том, о чем, сложись все по-другому, ни за что никому бы не рассказала.
Она рассказала о том, что была девственницей, о той ночи в Форт-Уэрте и о возникшей у нее проблеме.
— Ты шокирована, не так ли? Ты думаешь, что только падшая женщина может согласиться спать с мужчиной, если это лишь временно?
Алекс отложила в сторону костыль и села в кресло-каталку. Затем вытерла о фартук руки. Фредди присела поближе.
— До этого путешествия я так бы и подумала…
Фредди заметила, что щеки Алекс порозовели.
— Но я кое-чему научилась и кое-что поняла. Прежде всего я осознала, что не буду жить вечно. И еще: в жизни нет твердых правил. Не существует инструкций на каждый случай. — Алекс откинула назад голову. — Нам постоянно приходится повторять про себя одно слово: надо. Надо то, надо другое. Вечно мы кому-то что-то должны, и редко когда удается делать то, что хочется. Еще реже долг и желание совпадают. Но что такое долг? То, чего от нас требуют другие люди, потому что правила игры придуманы ими? Или то, чего мы требуем от себя сами, следуя нашим собственным правилам? Получается, что «надо» — для каждого свое. Ты просишь совета?
— Нет, — ответила Фредди улыбаясь. — Но я все равно хочу его услышать.
— Что бы ты ни решила насчет Дэла, тебе придется жить, считаясь с последствиями ваших отношений. А последствием может стать и ребенок. Думая о прошлом, пожалеешь ли ты о том, что отдала себя этому человеку? Или, оглядываясь назад, пожалеешь, что не решилась на это? Никто не может за тебя принять решение, но если тебе нужен мой совет, то знай: следует поступать так, как подсказывает сердце.
Растроганная до глубины души, Фредди невольно прослезилась.
— Я ошибалась в тебе, Алекс!..
— Нет, не ошибалась. — В глазах Алекс тоже блестели слезы. — Я была ханжой. — Она глубоко вздохнула, собираясь с духом. Наконец сказала: — Я давно собиралась вам с Лес кое-что рассказать.
Медленно, то и дело запинаясь, Алекс поведала Фредди правду о своем замужестве, о жизни в Бостоне и о смерти Пайтона.
— Так что сама понимаешь, — закончила Алекс, — у меня нет права кого-либо осуждать.
— Катастрофа случилась не по твоей вине, — с убеждением проговорила Фредди. — Не по твоей вине в ту ночь лил дождь. Пайтон мог бы настоять на том, чтобы остаться дома. Напрасно ты берешь всю вину на себя.
— Спасибо, — прошептала Алекс, закрывая лицо ладонями. — Я очень тебе благодарна, больше, чем ты можешь представить. Даже если ты не права.
— Я права, — повысила голос Фредди. — И если бы Джон мог говорить, то он сказал бы тебе то же самое.
Потом они сидели молча, сидели, думая о том, что стали ближе друг другу, чем когда бы то ни было в прошлом. В эти благословенные мгновения им не хватало только одного — хотелось, чтобы Лес была с ними. Но Лес находилась в лагере наблюдателей и сидела рядом с Уордом и Джеком Колдуэллом. Сидела жалкая и несчастная.
