– Фест! – прокричал Цезарь, перекрывая гул схватки. – Все ко мне! Ко мне! Надо прорваться!

Телохранители постарались приблизиться к Цезарю, образовав вокруг него кольцо. Марк заметил, что одного не хватает, и вдруг увидел, что несколько разбойников наклонились над землей возле лошади с пустым седлом. Они рубили и кололи человека, лежащего на земле; после каждого удара с оружия капала кровь. Телохранитель с раненой ногой, шатаясь в седле, стонал сквозь зубы, кровь из раны лилась на снег, рисуя на нем экзотические цветы. Луп, который не отставал от Марка, высоко держал кинжал над головой и что-то рычал.

Мандрак пробирался среди дерущихся, чтобы снова занять свою позицию на дороге, ведущей к перевалу. Он приказал своим людям встать по обе стороны от него. Те, кто смог, выполнили его команду. Они тяжело дышали, их дыхание вырывалось в морозный воздух облачками пара.

Цезарь оглядел своих телохранителей и вскинул меч:

– Не останавливайтесь! Вперед!

Маленький отряд перешел в галоп. В последний момент смелость покинула бандитов, и они расступились. Горстка храбрецов осталась рядом со своим вожаком, целясь в скачущих на них лошадей. Нескольких из них убили, других растоптали кони. Только Мандрак оставался на ногах, он размахивал топором и никого к себе не подпускал. Дальше дорога была открыта, и у Марка появилась надежда, что им удастся спастись. Он посмотрел назад – Луп почти распластался на седле, прижимаясь к шее коня и продолжая держать кинжал над головой.

– Сядь прямо! – крикнул Марк.

За спиной его друга Мандрак резко повернулся, поднял топор и прицелился.

– Луп! Берегись! – отчаянно крикнул Марк.

Топор пролетел по воздуху. Какое-то мгновение Луп растерянно и испуганно смотрел на Марка. Потом его конь вдруг упал на обочине дороги, выбросив седока из седла. Из задней ноги коня хлынула кровь, он взбрыкнул и попытался встать, но раненая нога подвернулась, и он упал на бок, жалобно заржав.

Марк осадил коня и повернул его поперек дороги. Он увидел, как Луп шевельнулся, затем встал на четвереньки и потряс головой. Марк хотел уже вернуться за ним, но тут Фест закричал:

– Марк! Что ты там делаешь? Поехали!

– Это Луп, он упал!

Фест пробормотал проклятие, повернул обратно и остановился возле Марка. Оба они увидели, как Луп, спотыкаясь, бежит к ним, умоляюще протягивая руку, – кинжал он потерял. Вкладывая меч в ножны, Марк неистово замахал другу левой рукой:

– Беги!

Мандрак понесся по дороге вслед за Лупом. Жестокая ухмылка кривила его губы. Он остановился возле коня, подобрал свой топор и снова побежал за Лупом. Марк с ужасом смотрел на них. Потом он словно очнулся и взялся за поводья, чтобы кинуться назад и спасти друга.

– Нет! – крикнул Фест и выхватил поводья из рук Марка, отчего конь встал на дыбы и всхрапнул.

– Что ты делаешь? – возмутился Марк. – Отпусти!

– Слишком поздно. Посмотри!

Марк обернулся и увидел, как Мандрак схватил Лупа за шиворот и кинул его на землю. Стоя над мальчиком, он стал размахивать топором, глядя на двух всадников, наблюдавших эту сцену. Преследовавшие отряд Цезаря всадники уже поравнялись с ним, яростно стремясь настигнуть римлян.

– Мы не в силах ему помочь, – сказал Фест. – Но сами еще можем спастись, если поскачем немедленно, Марк!

Его окрик подстегнул мальчика. Он в последний раз посмотрел на своего друга, растянувшегося на снегу. Но он знал, что Фест прав: слишком поздно. Чувствуя вину каждой клеткой своего тела, Марк схватил поводья и поскакал за Цезарем. Остальные уже достигли перевала, торопясь оказаться на открытом пространстве по другую сторону от него. Топот коней их преследователей эхом отдавался от скал. Мандрак громко отдал приказ:

– Догоните и убейте их всех!

В узком ущелье его голос прозвучал как гром. Марк оглянулся – первый всадник уже проскакал мимо своего вожака. И тут послышался другой звук. Глухой треск. Что-то двигалось над перевалом. Масса накопившегося на вершине снега медленно сдвинулась с места и затем разлетелась на огромные глыбы, которые с гулом и свистом начали падать в узкий проход. Всадники едва успели посмотреть вверх. Лавина ударила по ним и смела их вместе с лошадьми, похоронив под снегом и камнями. Марк замедлил бег коня, повернулся в седле и увидел, как последняя порция снега рухнула вниз. Потом все стихло.

– Марк! – крикнул Фест. – Мы должны торопиться!

– Да, – кивнул тот. – Да, я иду.

Фест помчался галопом. Марк кинул назад последний взгляд, испытывая ошеломляющее чувство потери.

– Луп…

Он глубоко вдохнул, подобрал поводья и повернул коня. Тот пустился в галоп, унося мальчика прочь от этого ужасного места.

Когда Луп пришел в себя и начал что-то соображать, вокруг было очень темно и невозможно было понять, где верх, а где низ. Он лежал, свернувшись клубком, и перед его лицом было небольшое пространство, позволяющее дышать. Луп так замерз, что не чувствовал ни рук, ни ног. Кислорода в воздухе становилось все меньше. Он ощутил покалывание в легких и стал задыхаться. О боги, как он оказался в этом месте? Наверное, он уже в царстве теней и все это происходит после его смерти. Вечность замкнулась в душной, черной, ледяной пустоте. Такая перспектива привела Лупа в ужас, и он попытался шевельнуться. Но снежный покров сковывал его, и он смог только подвигать головой из стороны в сторону.

– Нет… – прошептал Луп. – Нет! Нет!!! Я не умер! Я не хочу умирать! Нет!

Снег заглушал его крики, а дышать стало еще труднее. Луп замолчал, ловя остатки воздуха. Потом он услышал голоса. Сначала они казались далекими, но постепенно приближались, стали отчетливее.

– Сюда! – закричал он. – Я здесь!

Немного погодя он снова услышал голоса, на этот раз совсем близко. Кто-то разгребал снег вокруг него. В одном месте в его пещерку проник слабый свет, потом раздался шум, и свет стал ярче, пропуская поток свежего воздуха. Луп несколько раз глубоко вдохнул. Вдруг чьи-то руки схватили его под мышки и вытащили из-под снега на свежий воздух.

– Мандрак! Иди сюда! Я нашел одного из них. Это мальчик.

Облегчение, которое почувствовал Луп, мгновенно исчезло, когда он увидел, кто его окружает. Перевал был завален снегом. Наверху стоял человек, закутанный в меха. Другие с остервенением разгребали снег в поисках своих товарищей. Некоторых уже спасли. Выкопали и нескольких коней. Люди сидели неподалеку от Лупа, покрытые ледяной коркой, и тряслись от холода.

Мандрак, мрачный и злой, стал пробираться к ним по снегу. Он навис над Лупом и сердито уставился на него:

– Я потерял больше двадцати моих людей, они убиты твоим хозяином или похоронены заживо.

– Пожалуйста, пожалуйста, не бей меня, – взмолился Луп, весь дрожа.

– Бить тебя? – нахмурился Мандрак. – Я не буду тебя бить, мальчик. Я тебя освободил. Теперь ты один из нас. К лучшему или худшему. Дни твоего рабства закончились.

Луп не мог поверить в то, что слышит. Когда смысл сказанного дошел до него, он с надеждой поднял голову:

– Я свободен?

– Конечно, – кивнул Мандрак. – Поступай как хочешь. Я не буду останавливать тебя. В конце концов, если ты убежишь от меня, тебя опять ждет рабство. Но мне кое-что нужно от тебя. Имя твоего хозяина. Я хочу отдать ему должок. Как его зовут?

– Гай Юлий Цезарь.

– Консул? – Мандрак не сумел скрыть удивление. – Это был он?

– Он больше не консул. Его срок закончился. Теперь он проконсул[1], – объяснил Луп. – И готов принять командование армией.

– Тогда что он делает в горах и с таким маленьким эскортом? Объясни.

– Прежде чем Цезарь отправится в Галлию, ему поручили расправиться с Бриксом и его мятежниками.

– В самом деле? – улыбнулся Мандрак. – Скажи мне, насколько ты близок к своему хозяину?

Луп с трудом встал и гордо выпрямился перед Мандраком:

– Я – писарь Цезаря. Я много лет служил ему.