И игра оказалась действительно забавной. О лорде Саммерсе говорили, что он обожал своих лошадей. Назначение в Индию как раз и позволяло ему наслаждаться игрой в поло. Танвиру Сингху только и оставалось делать, что распустить слух среди офицеров, служащих в Ост-Индской компании, и наемных солдат-сипаев, которые наведывались в его лагерь присматривать лошадей, будто он считает, что его призовая кобыла, полученная от арабского жеребца и кобылы марвари, слишком хороша для англичан из Сахаранпура. Будто он собирается продать ее где-нибудь южнее Дели или по крайней мере к востоку от Ранпура. Только там для его лошади сыщется достойный владелец!

Не прошло и нескольких часов, как новость перелетела из лагеря на базар, а с базара в гарнизон, куда Танвир Сингх был незамедлительно и по всей форме приглашен лично резидентом, лордом Саммерсом.

Это приглашение беззаботный Танвир Сингх проигнорировал.

Тогда лорд Саммерс, как великий начальник, отправил к нему своих подчиненных – на то и существуют секретари и всякие нижние чины, – чтобы попытались его уговорить. Но хитрый вождь с искренним равнодушием отнесся к хору их увещеваний и не позволил эмиссарам даже такую малость, как просто взглянуть на свою прекрасную кобылу.

Все это было частью большой игры – его маленькой игрой, которую он затеял с новым резидентом. Разумеется, резидент наконец явился – собственной персоной.

Лорд Саммерс, третий сын герцога Уэстинга, прибыл с визитом прохладным утром через два дня после того, как Томас и его караван прибыли в Сахаранпур. Ступил на каменистую почву лагеря Танвира Сингха, проделав путь вдоль речки-притока на север от города в открытом, без полога, экипаже, которым управлял кучер-саис, наглухо затянутый в ливрею.

Внешность лорда Саммерса отнюдь не развеяла первое впечатление Томаса о нем как о человеке, который олицетворяет новый стиль работы компании, что довериться ему всецело слишком опрометчиво. Его наставник, полковник Бальфур, человек старой закалки, поощрял глубокое понимание и уважение к Индии, ее традициям и нравам. И вот ему на смену явился Саммерс, для которого не было языка, кроме английского, кому в радость и удовольствие было оскорбить туземца, равнодушный ко всему, лишь бы зарабатывать деньги, эксплуатируя местное население. И население это он считал невежественными детьми или, хуже, дикарями, недостойными того, чтобы управлять собственной страной.

– Итак, вы Танвир Сингх, о ком я столько слышал. – Таково было приветствие резидента компании, когда он вошел в шатер Танвира Сингха.

Томас принимал их на собственных условиях, полулежа, опираясь на мягкие девственно-белые подушки, под сенью открытого шатра, установленного перед травянистой площадкой, где он мог наблюдать за лошадьми, которых приводили для осмотра предполагаемыми покупателями. Он не встал, однако поднял вверх ладонь и отвесил небольшой, но учтивый поклон.

– Как видишь, твое превосходительство.

Многочисленные, как капуста, предметы одежды гостя: рубашка с высоким воротничком, шейный платок под жилетом и сюртуком, – столь неуместные в этом климате, даже сейчас, ранним утром, когда жара только разгоралась, стесняли движения. Пучеглазый и раздражительный. Надменный, брезгливый деспот. И впечатление это еще усугублялось тем, что сопровождал его облаченный в алое офицер из сахаранпурского полка, заместитель помощника комиссара, лейтенант Беркстед.

Томас чуть наклонил голову, обращаясь к офицеру:

– Лейтенант сахиб.

Ни лейтенант, которого Томас встречал раз или два, когда привозил в Сахаранпур важные для компании известия, ни резидент не соизволили проявить ответную учтивость. Напротив, лейтенант оглядел Танвира Сингха с презрением, чтобы продемонстрировать превосходство, но обнаружил лишь собственную неуверенность – в данной ситуации от него ничего не зависело.

Томас давно привык к подобному беспомощному высокомерию, чтобы обращать на него внимание. Когда-то он и сам был, как Беркстед, молодым и честолюбивым. Но этот офицер ему совсем не нравился. Льстивый, умеющий втереться в доверие и – на взгляд Томаса – слишком грубый и бесцеремонный. О нем плохо отзывались на базаре. И, если верить тому, что Томас слышал, довериться Беркстеду со стороны лорда Саммерса было очень неразумно.

Лорд Саммерс не стал тратить время на то, что почитал странными, излишне долгими восточными церемониями.

– Насколько я понимаю, у вас есть на продажу очень хорошая кобыла.

– У меня множество отличных кобыл, твое превосходительство. – Томас повел рукой, указывая на пространство своего обширного лагеря. – И я многих продал в твой полк. Но прошу – войди и сядь, и мы сможем обсудить наши дела без спешки.

Лорд Саммерс был счастлив войти в тень, под полог цветистого шатра, но на низких подушках ему было исключительно неудобно. Он осторожно присел на уголок огромной, с кистями, подушки.

– Я слышал, что это особенная кобыла.

– А-а. – Томас одарил лорда Саммерса спокойной улыбкой, но не сказал более ничего, начав разливать по маленьким стаканчикам густой ароматный арабский кофе. Беркстед предпочел не садиться. Напротив, возвышался позади лорда Саммерса, без сомнения, полагая, что выглядит внушительно и устрашающе, как и положено английскому офицеру.

Лорд Саммерс улыбнулся Томасу. Ему приятно было думать, будто он удивил Танвира Сингха.

– Видите ли, у меня есть свои источники. Я знаю все.

По крайней мере все, что Томас желал довести до его сведения. Он слегка склонил голову, соглашаясь с Саммерсом.

– Я тоже кое-что слышал. На базаре говорят, что лорд сахиб великий почитатель хороших лошадей. Не желаете ли отведать?

– Так говорят? Благодарю вас. – Из вежливости или из соображений политики, но Саммерс принял стаканчик и сделал глоток, хотя было ясно, что напиток не в его вкусе. Махнул рукой, отметая скрытый в словах Томаса комплимент, не сумев, однако, утаить небольшого румянца удовольствия, разлившегося по щекам. – Что ж, базарные сплетни стоят недорого.

– Тебе виднее, – невозмутимо продолжал Томас. – Но, твое превосходительство, ни у кого на базаре, даже в окрестностях Сахаранпура, нет такой лошади, как у меня.

– Вы так думаете? – Томас не ответил, лишь снова склонил голову, и Саммерс учтиво сменил тему. – Полагаю, я был бы вам весьма признателен, если бы вы позволили мне на нее взглянуть.

Нужно было отдать должное этому человеку. Разумеется, лорд Саммерс не полковник Бальфур и не отличается знанием и любовью к Индии. Тем не менее он, возможно, и не тот напыщенный карикатурный вояка, которого Томас нарисовал в своем воображении. А вот лейтенант казался совершенно сбитым с толку. Как это – британский резидент тратит вежливые слова на какого-то туземца!

Томас решил проявить терпимость. Пчела летит лишь на медоносный цветок, а ему как раз нужен был мед.

– Как хочешь, сахиб. – И махнул рукой саису, чтобы привели кобылу.

Как принцесса, которая точно знает, как справиться с грузом любопытных взглядов, что прикованы к ее особе, лошадка навострила уши и царственно прошествовала по травянистой поляне. Взгляд огромных умных глаз был, казалось, устремлен прямо на лорда Саммерса.

Томас молчал, просто позволяя Саммерсу любоваться. Танвир Сингх давно научился не отягощать свои ловушки излишней наживкой.

– М-м-м, красавица, – восхищенно пробормотал лорд Саммерс себе под нос, когда саис заставил лошадь бегать на длинной корде. – Ее уже объездили?

– Тренирована под седло, превосходный аллюр для верховой езды. Она очень, очень хороша. И, боюсь, слишком хороша для использования в полку. У меня есть один уважаемый покупатель в Гвалиоре, который сочтет, что эта лошадь – отличный подарок для его любимой жены.

Не отвечая, резидент долго смотрел, как конюх медленно проводит лошадь, демонстрируя аллюр, прежде чем заметить:

– Я понял, что вы имеете в виду, расхваливая лошадь. Она безупречна. Я подумываю, чтобы купить ее для молодой леди, племянницы леди Саммерс.