Фиалка-Сью, средняя дочка Бавера, только недавно нежно прощавшаяся с ражим кузнецом, лежала на вытоптанной земле посреди пыльного двора. Скромное платье разорвано, подле нее скользили, подчиняясь воле ветра, вырванные с корнем клоки медных волос. Даже сейчас было видно, как переливаются на солнце локоны.

На девушке, цепляясь суставчатыми лапами за плечи, сидела собранная из колосьев ржи и мухоморов тварь, отдаленно походящая на стрекозу. Создание Зарока монотонно клевало темя девушки, с жуткими мокрыми звуками выдирая из дыры в черепе розовые кусочки и проглатывая их по одному.

Женщины заорали, часть людей подалась назад, некоторые бросились на утек. Самые смелые, возглавляемые Туром, попытались отвлечь стрекозу. Тварь зажужжала и взлетела, невообразимо быстро махая невесомыми крыльями. Она стремительно спикировала в гущу толпы и выхватила оттуда щуплого мужичонку с дряблой кожей. Тот просил о помощи, плакал и клял монстра одновременно.

Кто-то открыл амбар. Бригада Тура похватала там вилы и рогатины. Вооружившись, крестьяне почувствовали себя более уверенно. Жители деревни пытались загнать тварь в угол, но никто из них никогда не бывал ни на охоте, ни на войне, поэтому ничего толкового из этого не вышло. Стрекоза закинула щуплого мужичонку на крышу покосившейся избы с полуразвалившимся дымоходом и упала на грозящих ей вилами крестьян. Бедный мужичонка шмякнулся о крытую деревянным настилом черепицу, не смог там удержаться и кулем съехал вниз, наверняка сломав ногу.

Крестьяне тем временем бросились врассыпную. Порожденная червоточиной тварь растерялась, не зная за кем погнаться в первую очередь.

В этот момент со второго этажа беленого дома на нее сбросили мешок с зерном. Стрекозу придавило к земле. Ее окружили бельвекенцы. Поднимались и опускались дубины, вилы и косы. Стрекоза щелкала костяными жвалами и прыскала вязкой слюной.

Каким-то чудом она сумела выскользнуть из-под мешка, прокусила одному из травивших ее загонщиков бедро. Остальные продолжали кромсать тело гадины, не причиняя, впрочем, видимого урона. Стрекоза уже не могла двигаться так же быстро - из-за упавшего мешка она подволакивала лапу и лишилась одного крыла.

- Расступитесь, - громко скомандовала Квази. - я могу убить ее заклинанием.

Неверная перебегала из стороны в сторону, пытаясь найти свободное от людей место, но перед ней всякий раз оказывался кто-то из местных, мешая прицелиться.

"Она боится попасть в крестьян", - понял Лотт. - "Нужно найти способ выманить тварь".

- Сюда, ко мне, - закричала Кэт. Желтоглазая находилась возле булькающих чанов и отчаянно жестикулировала, пытаясь обратить на себя внимание. Здесь ты сможешь ее достать!

Но крестьяне упорно продолжали тыкать в стрекозу вилами. Та платила им сторицей. Еще двое выбыли из боя, хватаясь за поврежденные конечности. Тур вовремя не уклонился от удара и отлетел в сторону, крепко приложившись об угол дома. Крестьяне уже не наступали. Они пока что сдерживали стрекозу, но Лотт понял - если тварь заденет еще одного из них, те побегут. И умрут.

"Ты безумец" - мысленно сказал он себе, беря в руки вилы одного из пострадавших.

"Ты должен был давно убежать отсюда. Кто тебе эти люди, раз ты идешь ради них на риск?" - рогатина задела бок стрекозы, вырвав из наружного покрова несколько колосков.

Тварь зашипела и бросилась на него, будто хотела протаранить. Лотт попятился, виляя то в правую, то в левую сторону. Он очень надеялся, что не споткнется по пути. Жвалы клацнули перед самым носом. Очень хотелось броситься наутек, но ему годами вдалбливали на тренировках, что бегство подобно смерти.

"Просто меч воткнут не в живот, а в спину - всего-то", - говорил старый оружейник лорда Кэнсли.

- Держись! - Кэт метнула в отродье кухонный нож. Стрекоза на миг замешкалась. Этого хватило, чтобы Лотт с помощью желтоглазой взобрался на помост. Частично сложенное из лакированных досок, частично из камня, возвышение выдерживало вес чанов, плотно сидевших в углублениях, под которыми горел постоянный огонь. Здесь гулял особенно резкий запах разных протрав. Сильнее всего несло мочой. Глаза начали слезиться от едких кислот и дурно пахнущих миазмов.

Тварь и не думала отступать. Ползла к ним, Лотт готов был поклясться, что чудовище просто мечтает увидеть, чем они с Кэт начинены внутри.

Он спрятался за глиняной емкостью, еле избежав движущегося на лебедке крюка с очередным куском кожи. Удивительно, но механизм до сих пор работал, исправно выполняя сделанный нанимателями заказ.

- Давай же, Квази, не медли! - в голос поневоле закралось отчаяние.

Но Квази не ответила. Только сейчас Лотт заметил, что стрекозу больше не донимают крестьяне. Многие из тех, кто был с Туром, сгрудились за неверной, творящей руками сложные пассы.

Что там происходило, Лотт не видел, но не составило большого труда догадаться, что к чему.

Тур сказал, что чудовищ было три, одну убила неверная, вторая подкрадывалась к ним, забрызгивая слюной покрытые цветными пятнами доски. А третья тварь сейчас атакует задний двор красильни.

Им никто не поможет. Сердце сжалось до размеров наперстка, неприятный холодок пробрал до костей.

"Глупая смерть глупого человека. Интересно, хоть кто-нибудь умирал, ощущая себя мудрецом?"

Кэт дернулась в сторону. Стрекоза только пискнула и продолжила наступать, пощелкивая острыми жвалами. Сначала она убьет его, затем возьмется за желтоглазую.

Со скрипом проехал еще один крюк. Лотт попытался спрыгнуть вниз, но тварь перегородила ему дорогу. Он только и мог, что попытаться залезть на чан.

- Давай, гадина. Ты или я, - прошипел Лотт, надеясь, что это не звучит так жалко, как ему казалось.

Тварь атаковала. Лотт отскочил в сторону, поднырнул под громоздким брюшком, когда стрекоза разворачивалась. Проявив недюжинную ловкость, он обхватил ее голову, не давая жутким челюстям разодрать брюхо. Порождение пекла загудело, попыталось вырваться. Лотт почти сел не нее верхом, из последних сил сдерживая беснующееся чудовище.

Внезапно в голову пришла одна мысль. Дождавшись, когда лебедка опять начнет движение по кругу, он подпрыгнул, ухватил увесистый крюк, весь ржавый, с коркой темного налета на поверхности, и, что было сил, потянул вниз. Прямо к пощелкивающей жвалами стрекозе. Крюк впился в морду твари, проткнул небо и вышел из места, где у человека должно быть ухо. Веревка выдержала. Упруго дернувшись, она вернулась в прежнее положение, забрав с собой трепыхавшееся чудовище.

- Получай, тварь, - донеслось из окна дома, где в недрах прятался нехитрый механизм лебедки.

Лотт обернулся на голос. Марджи, незаконнорожденная дочь Бавера Бельвекена, дождалась, когда крюк зависнет над одним из чанов и переключила рычаг.

Крюк, а вместе с ним и тварь рухнули в чан. На дощатый пол полетели горячие брызги. Суставчатая лапа появилась было из чуть сужающегося к концу горлышка, но этим все и закончилось. Порождение Зарока сварилось в густой протраве. Лотт осторожно заглянул внутрь, но кроме редких колосьев да тонюсеньких веток, плавающих в индиговом красителе, так ничего и не заметил.

- Готова, - авторитетно сообщил он подоспевшим крестьянам. - Что с третьей тварью?

- Ушла под землю, - Квази тяжело дышала, бой дался ей тяжело, но обошлось без серьезных ран. - Нужно заняться пострадавшими.

Еще один истошный крик нарушил наступившее затишье.

- Туда, - Кэт безошибочно определила сторону. - Скорее.

Крик возобновился, теперь он был больше похож на стон, перемежающийся всхлипами.

Казалось, схватка не окончится никогда.

Людей стало существенно больше. Во двор красильни набежало народу изо всех окрестностей. Многие несли наперевес топоры.

Лотт замешкался, помогая Кэт спрыгнуть с помоста. Вместе они приготовились отразить нападение еще одной твари.

Но решающего боя так и не случилось.

Топоры и вилы сами собой опустились. Люди просто стояли и, молча, смотрели на бьющуюся в истерике женщину.