Лотт протиснулся сквозь плотные ряды.

Лиана Стэйтен часто всхлипывала, и жалобно приговаривала:

- Прости, пожалуйста, прости. Прости, пожалуйста, меня...

Голова Каля, ее мужа, не отвечала. Рот скривился в предсмертной судороге, глаза закатились. Он словно опять хотел избежать причитаний сварливой бабы, но не мог, потому что был мертв. Оторванную голову наверняка принесла одна из тварей.

- Что бы это значило? - ни к кому конкретно не обращаясь, спросил Лотт.

- Только то, что ни один из нас не может чувствовать себя теперь в безопасности, - ответила Кэт. - Тварь никому не даст уйти отсюда живым.

***

Местный священник, чьего имени Лотт так и не узнал, спросил:

- Могут ли боги явить знак, по которой эти любящие сердца не должны биться одновременно?

Фиалка-Мэри мешалась под ногами, то выскакивала вперед и теребила подол платья старшей сестры, то приставала с вопросами к тетке. В конце концов, Лиана отправила ее вниз, узнать у Марджи, готовы ли праздничные кушанья.

Священник был почти трезв, что для него потребовало нечеловеческих усилий. Он то и дело поправлял рукава рясы и замолкал на середине фразы, вспоминая положенные по такому случаю слова.

Никому особенно не было до этого дела. Собравшиеся в маленькой душной комнате люди смотрели на светящихся от счастья молодых.

- Ты не права, Кэт, - тихо произнесла Квази. - Здесь никто не собирается устраивать охоту на ведьм. Иначе нас не пригласили бы присутствовать на свадьбе. Не все люди бездушные звери, какими ты их представляешь.

- Только те, кто служат церкви, - за словом в карман Кэт никогда не лезла.

- Почему же тогда преподобный Роланд Тоунхен пожертвовал собой ради других? Не стоит хулить тех, кого даже не знаешь.

Молодые поцеловались. Гости поздравляли их, желая долгих и радостных лет жизни.

Сэм Уоллис два дня не отходил от невесты. Фиалка-Тара пришла в себя, но была так слаба, что не могла самостоятельно двигаться. Весть о гибели дяди и сестры поразила ее до глубины души. Предложение Сэма она приняла не сразу, слишком тяжело думать о свадьбе, когда под землю ложатся близкие люди. Но одна из тварей еще жива. И неизвестно, кто станет следующей жертвой. Возможно, жить им осталось считанные часы, так почему бы не воплотить в жизнь так долго откладываемые планы?

Лиана Стэйтен, облаченная во все черное, подвела Сэма к Таре и соединила их руки. Молодые заключили друг друга в объятия и поцеловались.

- Свадьбы мне нравятся все меньше, - шепнула на ухо Лотту Кэт. - В последний раз нас едва не убила невеста. Теперь вот эти двое...

Квази на нее шикнула и желтоглазая замолчала, недовольно поджав губы.

Скромный пир устроили в столовой. Марджи, недовольно бурча, разливала пенное пиво и мед. Местные девушки подавали наскоро состряпанные блюда гостям.

Тур Альден не присутствовал на церемонии, занимаясь делами красильни. Лиана не преминула сказать, что он будет плохим родителем девочкам, если и дальше станет пропускать важные для них события.

После смерти отца Фиалок, на Тура поневоле легла забота о красильне. Несмотря на тяжелую травму, он находил в себе силы присматривать за людьми и разбираться с чудовищным грузом работ.

Снаружи быстро темнело. Тур приказал расставить вокруг стражу, опасаясь нападения последней твари. Постовые мельтешили за окнами, освещая подворье факелами.

Издали завидев Квази, Лотт махнул рукой, приглашая неверную сесть с ними за один стол.

- Сдалась она тебе, - раздосадовано протянула Кэт. Казалось, желтоглазую приводило в бешенство само упоминание имени Квази.

Просторная столовая наполнилась приглашенными гостями. То и дело поднимались кружки и провозглашались здравицы молодым. Люди обсуждали последние события, и каждый приплетал в свой рассказ что-то новое. Лотт не сомневался, что очень скоро он превратится в отважного рыцаря, а Квази с Кэт станут чуть ли не святыми. Но пока их потчевали как своих. Уже за это он был им благодарен.

- Вы двое - единственные, кому я могу довериться, - сказал Лотт, - внимательно глядя на девушек. - Квази, то, что я скажу сейчас, должно остаться только между нами.

Неверная внимательно посмотрела на него, будто неожиданно открыла в Лотте совершенно другого человека. Медленно кивнула, соглашаясь на просьбу.

- Не так давно мы с Кэт... уже имели дело с червоточиной. Тогда врата открылись всего из-за одного человека. Ни ведьмы или ведьмака, поклоняющихся Зароку, ни погрязшего в пороке грешника. Просто маленькая девочка очень хотела, чтобы ее мама не умерла. Так хотела, что приоткрыла створки в пекло.

Кэт скрипнула зубами, но промолчала. Слова были сказаны и ничего назад уже не вернешь. Пусть она не доверяла Квази, Лотт знал, что без магической поддержки они могут не справиться.

- Ты хочешь сказать, что истины, записанные в Книге Таинств, неверны? - вскинула брови Квази. - Червоточины открываются только из-за безбожников и черных душою людей - это ложь?

- Для неверной ты неплохо осведомлена, в религии Священной Империи - хмыкнула Кэт.

- В чужой стране принимаешь чужие правила, - пожала плечами Квази.

Она аккуратно отломила от исходящей паром плюшки кусочек. Внутри сдобы оказалось грушевое варенье. Неверная слизнула выступивший сироп.

Лотт непроизвольно сглотнул. Он еще никогда не видел столь соблазнительных женщин. Один раз к сиру Томасу приехала Шарлота Лизен, о чьей красоте ходили легенды. Белокурая, с вьющимися достигающими ягодиц волосами, она обладала тонкой талией, и при каждом ее шаге создавалось впечатление, будто владычица Лизеншира просто парит над землей.

Квази чем-то напоминала благородную. Неверная вела себя тихо и скромно, говорила редко и только по делу. И каждое ее слово звучало для Лотта подобно пению соловья. Он переставал обращать внимание на все окружающее, плененный заморской красотой.

- Не знаю, - пожал плечами Лотт и уткнулся в свою тарелку, выковыривая хрящи из мяса. - Может, и нет. Но я клоню не к этому. Что, если червоточина, закрытая преподобным Роландом, тоже образовалась не просто так?

- Ну и? - Кэт почистила свою тарелку, выпила за здоровье молодых с проходившим мимо сухопарым мужчиной в круглой шляпе. - Червоточина-то закрыта.

- Но последняя тварь еще жива, - задумчиво протянула Квази. - И, возможно, пытается угодить чьей-то воле. Кому-то, проживающему в Бельвекене.

- Убивая всех без разбору? - Кэт потянулась к тарелке Лотта. Лотт шлепнул ложкой по ручке желтоглазой. Та показала ему неприличный жест, но больше стянуть чужую еду не пыталась.

- Так ли уж всех?

Лотта бросило в холодный пот.

Осененный неожиданной догадкой, он выскочил из-за стола и выбежал из комнаты. Лотт помчался по коридору к алькову, где проводила все время Лиана. Она тяжело переживала гибель мужа, постоянно плакала и почти ни с кем не общалась. Только постоянно держала при себе малышку Мери.

Женщина спала. Спросонья она только моргала, не понимая, о чем ее спрашивают.

- Мери? - Лиана протерла глаза. - Я отправила ее на кухню, чтобы помогла подавать еду. Странно, она должна была уже вернуться. Что с ней?

- Ей грозит опасность. Тварь охотится за сестрами, - пояснил Лотт.

- Но почему?

- Просто поверьте мне.

- Я... хорошо.

Она тяжело поднялась и присоединилась к ним.

На кухне витали запахи жареного мяса, пирогов, лукового супа и дыма. Туда-сюда сновали занятые люди, неся в руках горшки с вареными овощами, тушеными кусочками баранины и ухой.

Потолок прокоптился до черноты, здесь стояла невыносимая жара. Хотелось прочистить глотку и выйти на свежий воздух.

- Была здесь ваша Фиалка, - Марджи кочергой шевелила угли. Ее платье промокло от пота и покрылось налетом сажи. - Но надолго не задержалась. Сказала, что хочет поискать драгоценности на берегу и дернула отсюда.

- О боги, - простонала Лиана. - Почему ты ее не остановила?!

- А зачем? На улице постоянно находятся патрули, они доложат, если что не так. У меня забот полная комната. Кучу людей нужно накормить. Да и кто она мне, чтобы я за ней постоянно приглядывала?