Были времена, когда я почти не спал в нетерпеливом ожидании тех замечательных вещей, которые должны случиться завтра. Было время, когда каждое утро происходило что-то, что, по моему убеждению, делало мир чуточку лучше. Я говорю безо всякой иронии, я действительно в это верил. Точнее сказать, я и сегодня верю в эту идею. Я убежден, что проект был гениален. Хотя, может, чересчур гениален, чтобы безупречно сработать с первого раза.

В последние месяцы в WikiLeaks я тоже спал плохо. Но не от радостных ожиданий, а из-за страха новой катастрофы, от опасения, что наше дело рухнет, что вновь сорвалось что-то важное, что наш информатор в опасности, что этой ночью Джулиан начал новую атаку против меня или кого-то еще из бывших ближайших соратников.

Во вступлении к последней утечке, к дипломатическим депешам американских послов, Джулиан написал, что они показывают противоречия между публичными выступлениями и тем, что творится за закрытыми дверями. И что люди имеют право узнать о происходящем за кулисами.

Лучше не скажешь: пришло время заглянуть за кулисы WikiLeaks.

Про WikiLeaks я впервые услышал в сентябре 2007 года от одного хорошего приятеля. Мы тогда регулярно читали cryptome.org, сайт Джона Янга. Сайт наделал много шума, разместив в 1999 и 2005 годах списки с именами агентов МИ-6, британской государственной внешней разведки. Документы, публиковавшиеся на сайте, поступали от людей, которые хотели раскрыть тайны, причем без риска прослыть предателями или подвергнуться судебным преследованиям. На этой же идее основан и WikiLeaks.

Забавно, но поначалу многие считали, что за WikiLeaks скрываются международные спецслужбы, мол, это ловушка, вроде Honeypot (веб-ресурс, приманка для хакеров): вначале людей провоцируют что-нибудь разболтать, а если человек выложит по-настоящему взрывную информацию, то его сразу можно сцапать. На тот момент я тоже был настроен скептически.

Но потом в ноябре 2007 года на wikileaks.org появились руководства с американской базы в заливе Гуантанамо, так называемые «Инструкции для лагеря „Дельта“» (Camp Delta Standard Operating Procedures). Они четко показывали, что США в своих кубинских тюрьмах нарушают права человека и Женевскую конвенцию. И я очень быстро понял три вещи:

Первое: идея, будто WikiLeaks придумали секретные службы, абсурдна.

Второе: этот проект может стать гораздо сильнее, чем Cryptome.

И третье: WikiLeaks – это хорошо.

Для тех, кто с самого появления Всемирной паутины тусовался в определенных сообществах, интернет – не бескрайнее море информации, а деревня. Когда мне требовался квалифицированный отзыв на какую-либо тему, я знал, где надо спрашивать. Так я и поступил. И получал всюду одинаковый ответ: «WL? Точно хорошая вещь!» Это укрепило меня в намерении и дальше следить за WikiLeaks.

Я зарегистрировался в чате, который и сейчас есть на сайте WL, и начал общаться. Стало сразу понятно, что люди там находятся со мной на одной волне. Их интересовали те же вопросы. Они работали в такие же немыслимые часы дня и ночи, как и я. Они обсуждали общественные проблемы. Верили, что интернет дает возможность совершенно нового подхода к проблемам. Через день я спросил, нет ли для меня какой-нибудь работы. Поначалу ответа не было. Меня это смутило, даже немного обидело. Но я все равно остался в чате.

«Работа все еще интересует?» – пришло мне через два дня. Спрашивал Джулиан Ассанж.

«Конечно! Что надо делать?» – напечатал я.

Джулиан дал мне парочку заданий по архивам. Я должен был прибраться в Wiki, согласовать форматирование, переработать контент. Никаких деликатных документов я не касался. Мне сразу пришло в голову, что надо бы включить WL в программу 24-го Всемирного конгресса хакеров (Chaos Communication Congress, 24С3). Это ежегодная встреча хакерской и компьютерной тусовки, которая всегда проходит между Рождеством и Новым годом в Берлинском конгресс-центре. Ее организует хакерское сообщество «Хаос» (Chaos Computer Club).

Я тогда понятия не имел о внутреннем строении WikiLeaks. Даже не знал, сколько еще людей, кроме меня, участвуют в проекте и какая там техническая инфраструктура. Я представлял себе WL как организацию среднего размера, с тщательно подобранной командой, надежной техникой, серверами по всему миру.

В то время у меня была постоянная работа, я занимался сетевым дизайном и сетевой безопасностью для крупной американской компании Electronic Data Systems (EDS). Она оказывает IT-услуги гражданским и военным заказчикам, а ее главное немецкое представительство расположено в Рюссельсхайме. По молчаливому соглашению с работодателем я не занимался военными предприятиями и потому обслуживал в основном «Дженерал Моторс», точнее – «Опель», и многочисленные авиалинии. Когда вы сегодня в какой-то точке земного шара заказываете билет на самолет, вы, возможно, пользуетесь моими разработками.

Я зарабатывал примерно 50 тысяч евро в год. Маловато для такой работы, но мне было все равно. Я был увлечен идеей открытого программного обеспечения, активно работал в сообществе Open Source, да и вообще трудился больше моих договорных сорока часов в неделю и постоянно придумывал какие-то новые решения. Мои результаты все ценили.

Мы с коллегами позволяли себе шутки, какими обычно развлекаются программисты в таких концернах. Кофе в автоматах был отвратителен, и в знак протеста мы несложными манипуляциями с меню выводили из строя эти автоматы, так что эту якобы дешевую технику приходилось постоянно ремонтировать. А одному коллеге-холерику я регулярно отправлял сообщения с адреса [email protected], украдкой наблюдая, как он из-за них бесится. И немедленно слал следующее письмо: «Бог говорит, не надо так раздражаться».

Я жил в Висбадене, встречался с очень симпатичной девушкой и, в общем и целом, был всем доволен, но без эйфории. Жизнь моя была яркой и насыщенной, но в ней оставалось место для чего-то более важного.

Когда наши отношения с Джулианом начали заметно портиться, он как-то сказал, что без WL я был бы никем. И что, мол, я занялся этим проектом, потому что не мог найти в жизни ничего лучшего.

И он прав! Ничего лучше WikiLeaks до той поры в моей жизни не случалось.

Хотя до WL я отнюдь не скучал: на кухне у меня возвышалась серверная стойка, потреблявшая 8500 кВт/ч в год; я беспрерывно возился с какими-нибудь сетевыми построениями, встречался с людьми из местного «Хаоса». Так что на безделье времени не оставалось.

Тем не менее я не погружался в эти дела с головой. Все эти годы в моей жизни не хватало чего-то решающего. Смысла. Цели. Такой цели, чтобы посвятить ей себя целиком и бросить ради нее все остальное.

«Хаос» всегда был для меня точкой притяжения, и, приезжая в Берлин, я первым делом направлялся в клуб. Чем мне так нравились эти люди? Все они были неординарны. Очень творческие, умные, порой – резкие, они не разменивались на фальшивые любезности. Но эта некоммуникабельность стократно возмещалась искренней преданностью, если они принимали человека в свой круг. Каждый из них был занят по двадцать четыре часа в сутки. Каждый являлся признанным экспертом в своей области, будь то свободное ПО, электронная музыка, визуальное искусство, хакерство, безопасность, защита данных или световые шоу. Спектр их интересов был огромен.

Вдобавок эта группа имела безусловное преимущество перед многими другими сообществами – у них было место для встреч. А это серьезное достоинство для людей, большую часть времени проводящих в виртуальном пространстве. В помещении клуба можно было собраться, лицом к лицу обсудить свои проблемы и даже, как мне потом довелось узнать, в критической ситуации – переночевать на креслах. Клуб ежегодно устраивал конгрессы в Берлинском конгресс-центре на Александерплац, чтобы члены сообщества могли регулярно встречаться.

В начале декабря 2007 года Джулиан Ассанж коротко написал мне в чате: «Увидимся в Берлине. Рад, что буду там выступать».