Она могла бы рассказать все мистеру Мирквуду. Его интересовала жизнь работников, и он наверняка пожелал бы услышать эту печальную историю. Но когда он пришел к ней ночью, воодушевленный новыми знаниями о крышах и радостями прошедшего пикника, ей показалось, что было бы жестоко отягощать его мрачными тайнами. Когда же все закончилось, ей захотелось снова вернуться к разговору о молочной ферме.

– Дело в том, что мне необходимо получать выгоду. – Тео лежал на спине, закинув руки за голову, – смутный силуэт в темноте. – Гранвилл с моим отцом хотят превратить Пенкарраг в доходное предприятие. Конечно, мы получаем достаточно денег от других поместий, не говоря уже о старинном семейном наследии. – Он повернулся к Марте. – Мне, право, не стоит говорить о наших деньгах…

– Учитывая то, как началось наше знакомство… Полагаю, я в состоянии простить вам этот разговор.

Он легонько ущипнул ее за нос и с улыбкой продолжал:

– Если я хочу заполучить клиентов, мне придется снижать цены. Однако в отличие от меня крупные производители в состоянии устроить конкурентоспособное хозяйство. В маленьких сараях не получится держать много коров. Вот если бы они свободно бродили по пастбищу…

– Добавление воды в молоко снижает их расходы, – заметила Марта.

Тео приподнялся, кивнул и вновь заговорил:

– Если бы рынок был другим, я бы решил, что люди готовы платить больше за превосходное качество. Но такие семьи, как Уиверы, не могут себе это позволить. А другие семьи, которым это по карману, наверняка держат собственную корову. – В этом-то и заключалась главная сложность. Он сможет производить достойный продукт, но на него не будет спроса. – Мне нужны богачи, которые не держат коров.

– Лондонцы, приезжающие сюда отдохнуть, – подхватила Марта. – Думаете, мы сможем устроить ферму для отдыхающих в самом сердце Суссекса? Впрочем, можно объявить, что местный пруд обладает целебными свойствами, и устроить тут курорт.

– Да. И уговорить приехать принца-регента. А потом последуют и остальные представители высшего общества.

– Тео… – Она повернулась к нему, опершись на локоть. – Принц-регент уже приезжал в Суссекс. Так что и сливки общества последуют за ним, чтобы отправиться…

– В Брайтон. – Он снова лег на спину. – В Брайтоне столько богачей, что о них мог бы мечтать любой торговец.

– Но они не путешествуют с коровами. – Ее сердце учащенно забилось. – Что, если вы будете отвозить свои продукты на местный рынок, возможно, раз в месяц или раз в две недели и продавать их по таким ценам, к каким привычны богачи?

– Тогда здесь, у нас, я смогу держать цены низкими. – Тео поднял руку и коснулся пальцами ее волос. Казалось, он о чем-то задумался.

Минуту спустя Тео вновь заговорил:

– Только, наверное, это будет уж слишком – просить моих работников проделывать такой путь. Думаю, мне надо с ними поговорить. Но сначала – с Гранвиллом. А потом с отцом относительно затрат. Нет, сначала поговорю с работниками. Только не знаю, с чего лучше начать?

Такой серьезный, задумчивый, надеющийся на ее помощь… В этот миг он мог бы получить от нее все, чего хотел. Она сжала губы. Щедрость требовала ответной щедрости.

– Подумайте, Тео, хорошенько. Вы сделаете правильный выбор.

Она ощущала его радость, и эта радость передавалась ей. Поэтому она, Марта, должна была поддерживать его, чтобы он поверил в собственные силы.

Но ей не следовало прикасаться к нему. Пусть радуется своим новым открытиям и не смешивает этот новый опыт ни с чем другим. Тем не менее она сжала его запястье, осторожно пододвинулась к нему поближе и коснулась губами его лба. Не более того.

– Спокойной ночи, мистер Мирквуд, – прошептала она и повернулась на бок.

На следующее утро Марта проснулась одна в постели. Оказалось, что Тео уже встал, хотя еще только светало.

– Я вас разбудил? – спросил он, выходя из соседней комнаты.

«Видимо, ходил ополоснуть лицо», – подумала Марта. Одежды на нем почти не было. В сумрачном свете его тело казалось высеченным из мрамора. Словно ожила статуя и теперь искала свою одежду, устав от наготы. Так не похоже на наготу в пламени свечей, к которой она привыкла. При свечах он совсем не походил на статую. А его кожа была теплой и яркой в мерцающем свете.

– Нет, вы меня не разбудили. – Она протерла глаза. – Но обычно вы меня будите, по правде говоря.

– Скучаете? – Он швырнул рубашку и брюки на кресло и подошел к постели в одних панталонах. – Тогда завтра я об этом не забуду.

Конечно, она не скучала. И вообще ей не стоило этого говорить. Потому что теперь он ее поддразнивал.

Она смотрела, как он одевался. Постепенно его будто вытесанная из мрамора грудь исчезла под одеждой, и наконец он опустился в кресло, чтобы натянуть сапоги. Когда все было готово, он подошел к постели, стал на колени и, положив руки на матрас, опустил на них подбородок. Молча взглянул на нее.

Судя по морщинкам вокруг глаз, он слишком мало спал. Волосы были всклокочены. Ему надо бы побриться. Бессознательно она подняла руку и коснулась его щеки.

Он чуть повернул голову и прижался губами к ее ладони. Это был невероятно нежный поцелуй, хотя ее кожу стало покалывать от прикосновения к грубой щетине. Молча закрыв глаза, он словно вдыхал аромат ее руки. Потом вдруг спросил:

– Вы свободны сегодня днем? – Снова взяв ее за руку, он прижал ее к своей щеке.

– Полагаю, что да. Если только вы не пригласите очередных гостей.

– Пока нет. – Он чуть склонил голову, и щетина снова оцарапала ее ладонь. – Сегодня я хотел бы, чтобы вы кое-куда пошли со мной. Хочу, чтобы вы познакомились с одним из моих работников. Со стариком, кое-что знающим о молочных фермах.

– С мистером Барроу? Вы о нем уже говорили.

– Да. – Их пальцы сплелись. – Во время обеда он должен быть дома. Мы у него не задержимся.

– Я бы с удовольствием познакомилась с ним.

– Вот и хорошо. Я зайду за вами. – Он повернул ее руку и перецеловал все костяшки пальцев. А ей вдруг захотелось, чтобы он проделал это еще раз.

Если бы в ту первую их встречу, в церкви, кто-нибудь сказал ему, что между ним и сидевшей напротив женщиной что-то начнется, он расхохотался бы как безумец, и его, наверное, силой вывели бы наружу. А если бы ему намекнули на совращение, то он скорее всего представил бы совратителем себя, хотя у них с Мартой все сложилось совсем по-другому.

– Мистер Барроу вдовец? – Марта шагала рядом с ним, задавая вопросы и готовясь произвести наилучшее впечатление – теперь он уже знал ее привычки.

– Он никогда не был женат, и у него нет семьи, которая бы жила поблизости. Тем более важно зайти к нему. – Тео ослабил галстук и подставил шею дуновению легкого ветерка. Месяц назад этот галстук был неприкосновенен.

Август подходил к концу, и в воздухе чувствовался прохладный запах осени. Возможно, ему не придется увидеть осень в Суссексе. Чем больше добрых дел он совершал в Пенкарраге, тем выше становилось мнение о нем Гранвилла, и, возможно, вскоре его сочтут достойным того, чтобы вернуться в Лондон. Совсем недавно такова и была его цель.

У дома мистера Барроу в загонах ссорились гуси и свинья, и шум стал еще сильнее, когда они с миссис Расселл вошли в ворота. Тео охватило беспокойство, и по спине поползли мурашки.

– Что такое с животными? – спросила вдова.

Тео постучал в дверь, но ответа не последовало.

– Наверное, он взял обед с собой на поле. Ведь дома для него никто не готовит. – Это было разумное объяснение, тем не менее Тео взялся за ручку двери и повернул ее.

В ноздри ударила такая тяжелая вонь, что ему пришлось отступить и прикрыть нос ладонью. Вдова вскрикнула, и Тео выставил перед ней руку, чтобы не дать ей войти в дом. «Боже, как давно не кормили животных?» – промелькнуло у него.

– Покормите живность на улице, – произнес он чужим голосом.