Он исчез, оставив за собой последнее слово.

– Я не выдержал, – ни на кого не глядя, объяснил Поль. – Слушать его…

– Да ладно, – шепнула Тина. – Если честно, то у меня у самой руки чесались.

Лиргисо вернулся через полчаса. Тина не сомневалась, что он вернется: и раньше случалось, что его били, а он сносил это как ни в чем не бывало и продолжал в том же духе. Она ждала его в комнате, где произошла драка, и не ошиблась: Живущий-в-Прохладе появился в углу, на нем был костюм с воротом-стойкой, из иссиня-черного чешуйчатого материала (возможно, армированного – он всегда отличался предусмотрительностью), разбитое лицо скрывала ажурная серебряная маска, украшенная драгоценными камнями.

– Как ты себя чувствуешь? – спросила Тина, поднявшись с кресла ему навстречу.

– Как груша для битья, – в голосе Лиргисо сквозило непонятное Тине удовольствие. – Целый букет ушибов, фингал под глазом, три ребра сломано и четвертое треснуло. Вот и верь после этого пропагандистским утверждениям насчет гуманности незийской полиции!

– Я же тебе советовала не изводить Поля. Давай я позову Стива, он приведет тебя в порядок.

– Благодарю, но я регенерирую сам, лишняя тренировка не помешает. Сейчас я сделал обезболивание и принял стимуляторы, а лечением займусь потом, после завершения переговоров.

То ли на него так подействовали стимуляторы, то ли перенесенные побои, но он превзошел самого себя – могндоэфрийский дипломат во всем своем блеске, задавшийся целью показать, что столь презренные мелочи, как фингал и сломанные ребра, для него ничего не значат. Он и не ожидал от Поля ничего другого, и на извинения не рассчитывает, и сводить счеты не собирается (последнее заявление вызвало у Поля скептическую усмешку); он слишком разумен и великодушен, чтобы из-за досадного мелкого инцидента отказаться от сотрудничества и поменять свои планы.

После этой прелюдии Лиргисо предложил обсудить детали предстоящей инсценировки. Никаких заложников – это может плохо повлиять на его репутацию (тут Поль не удержался и хмыкнул, но Живущий-в-Прохладе это проигнорировал); на «Сиролле», искусственном спутнике Неза, на днях открывается выставка осветительных приборов, там и произойдет похищение – эффектно, при большом стечении народа.

– Хорошо, но где гарантия, что ты не обманешь нас и не смоешься вместе с Полем? – спросила Тина. Не очень-то ей нравился этот план.

– Тина, твоя подозрительность меня убивает! Мы же заключили договор, неужели ты думаешь, что я способен его нарушить?

– Ты?.. Запросто.

– Тина, я не хочу враждовать с тобой. С самого начала наших парадоксальных отношений я мечтал о том, чтобы мы стали союзниками, и это более весомая гарантия, чем любая другая. Вспомни, как на Савайбе я делил на двоих нашу последнюю воду, разве тогда я тебя обманул?

– Воду ты разделил по-честному, но ты же надавал мне тогда обещаний, которые не собирался выполнять, – об этом помнишь?

– Тина… – вздохнул Лиргисо с мягким упреком.

– Думаю, последнее слово тут за мной, и я согласен рискнуть, – сказал Поль. – Главное, опередить «Контору». Надо еще решить, кто из моих близких будет в курсе, что все это инсценировка. Мама с папой и Ольга – это обязательно, чтобы не переживали…

– Никто, – жестко отрезал Лиргисо. – Заранее обеспечим каналы для утечки информации, прекрасная идея! Конечно, если ты настаиваешь, можно оповестить половину Неза, чтобы она поделилась потом с другой половиной, но не кажется ли тебе, что наш план в этом случае не сработает?

– Им будет очень плохо, если они не будут знать правду, – не сдался Поль. – Надо что-то придумать, чтобы совместить то и другое.

После ожесточенного спора Лиргисо предложил поставить близким Поля гипноблоки – для гарантии, что никто не проговорится; он мог бы это сделать, по лярнийской методике.

– Да лучше бы ты забыл о своих гипноблоках! – перебила Тина. – Мало тебе Лейлы?

– Возможно, у силарцев есть какой-нибудь безопасный аналог, – вмешался Стив, – я проконсультируюсь. Поль, об этом не должен знать никто, кроме твоих родителей и Ольги, причем сразу после инсценировки их лучше спрятать в силарской больнице – под предлогом, что они нуждаются в терапии после пережитого потрясения. Насчет этого я договорюсь. Они выйдут оттуда потом, когда страсти улягутся и ударные силы «Конторы» уберутся с Неза.

– Что ж, я бы предложил посвятить в наши тайны еще и Тлемлелха! – Голос Лиргисо источал яд. – В Могндоэфре про него говорили: о чем знает Тлемлелх, о том знают все.

– Мои родители и сестра ничего не разболтают, – хмуро и непреклонно возразил Поль, – но они должны знать правду.

– Надеюсь, что ты не ошибаешься. – Живущий-в-Прохладе со вздохом развел руками, словно показывая, что сдается. – Заметь, мне-то, по крупному счету, безразлично, узнают об этом или нет, я забочусь о твоих интересах.

– Заботься о них поменьше.

Напоследок Лиргисо предложил выпить по бокалу шампанского – символически, в знак скрепления союза. Он смеялся, сыпал остротами, говорил изысканные комплименты Тине (та принимала это с олимпийским спокойствием), Полю (тот морщился, как от зубной боли) и Ивене (та смущенно опускала ресницы, как и подобает воспитанной девочке с Манокара, а Поль опять же морщился) и казался оживленным и довольным.

– Можно подумать, что он был счастлив наконец-то получить по морде! – фыркнул Поль, когда вернулись на яхту.

– Да черт его разберет, – отозвалась Тина. – Может, так оно и есть.

Чьюлуск – препарат, получаемый из корня редкого гинтийского растения с таким же названием, – на два-три часа превращает человека в бешеного зверя и не может быть обнаружен в организме, чем и хорош. Идею Клисса одобрили, а потом шеф Отдела по связям с общественностью поздравил его с первыми заработанными баллами, но когда Саймон попробовал осторожненько так выяснить, зачем баллы нужны, Фешед дал понять, что спрашивать об этом не следует.

Зато Клиссу разрешили перебраться в одну из кают, освободившихся после гибели агентов в Синсаодге. Эзотерическую библиотечку Хельги Раговски он прихватил с собой: Римма все равно книжек не читает, а ему надо выглядеть интеллектуалом, чтобы соответствовать занимаемой должности, и две полки с разномастными брошюрами над койкой – это будет в самый раз.

От нечего делать он кое-что полистал, страницы были испещрены цветными пометами – видимо, покойная Хельга относилась к этой писанине серьезно. Из одной книжицы выпала ее стереофотография: рослая полногрудая блондинка с упрямо выпяченной нижней губой, Саймон таких побаивался. Он засунул снимок обратно в брошюру и подумал, что надо бы все это на досуге прочитать, чтобы при случае ввернуть что-нибудь этакое, свидетельствующее о широте кругозора.

Он успел порадоваться, что отделался от Кирч, но не тут-то было: Фешед вдруг огорошил его известием о том, что на «Сиролл» они отправятся вместе.

– А я там нужен? – вздохнул Саймон. – Я слышал, что Кирч – опытный оперативник, я же только под ногами у нее путаться буду. Засадить Лагайму капсулу – минутное дело, зачем для этого двое?

– Засадить мало, надо еще создать у него соответствующий настрой. Подробные указания вы с Кирч получите у Бишона. – Фешед перешел на официальный тон. – Инициатива твоя, поэтому тебя включили в число исполнителей, таковы наши правила. Ты ведь эксцессер, должен все это уметь. На «Сиролле» будет Вероника Ло, и очень желательно – слушай меня, Саймон, очень желательно! – чтобы она оказалась среди жертв. Сумасшедший мутант на глазах у публики убивает свою невесту, культовую топ-модель, – это именно то, что требуется! После этого никто не станет его защищать.

– Эксцессик что надо! – согласился Саймон. – А киборга там не будет?

– Не знаю, – отмахнулся шеф. – Это сейчас не важно. В списках приглашенных на выставку есть Поль Лагайм и его сестра – кстати, будет неплохо, если сестру он тоже убьет. Найди Кирч и побеседуйте с Грушей, он вас проинструктирует. Это будет твое боевое крещение!