— Почему это?

— Потому что тогда вы превысите необходимую меру самообороны. Ведь мы не собираемся убивать вас, разве вы не поняли? Если бы мы хотели, вы были бы уже мертвы. Нам ничего не стоило заминировать этот домик и подорвать его. Но нам не нужна ваша смерть, как не нужна смерть добрейшего государя Александра Михалыча. Мы много раз говорили это Паше, убеждали его, что всё будет в порядке, но он, идиот, не верил нам. И связался с вами, чтобы вы спасли его хлюпика-папочку. — Он ухмыльнулся. — Да, мы знаем, о чём говорят Паша с Эстер в постели. Нам многое известно. Но и вы знаете о нас кое-что, чего знать не следует. Поэтому вам придётся провести некоторое время в плену. Только и всего. Мы подбросим кое-какие улики, которые убедят ваше начальство, что вас выследила и повязала альвийская контрразведка. На нас никто не подумает. А позже мы вас освободим — когда исполним всё задуманное. Так что можете не переживать за свои жизни.

— Мы ценим ваше великодушие, — сказал я. — Но нас это не устраивает. Вы попались, ребята, ваша игра закончена. А теперь стойте смирно, не делайте резких движений. Мы уходим.

— Никуда вы не пойдёте, — спокойно возразил Вейдер и выстрелил из парализатора.

Анн-Мари, потеряв сознание, рухнула на пол. Я не успел подхватить её, так как боялся выпустить из своей ладони её руку и хоть на секунду потерять с ней контакт. Присев на корточки над бесчувственным телом, я первым делом проверил пульс — в редких случаях действие парализатора вызывает остановку сердца. К счастью, всё обошлось.

Я поднял взгляд на Вейдера и со злостью произнёс:

— Ты кретин, Сергей Иванов. Хоть как там тебя зовут на самом деле, но всё равно ты кретин. Луч мог задеть меня, а устройство срабатывает не только от прямого попадания.

— Мне это известно, — всё так же невозмутимо ответил он. — Так что будьте любезны, отдайте свои часы. Ведь транслятор в браслете, правда?

— Насчёт транслятора не в курсе, но защитное устройство действительно там. И отдавать вам его я не собираюсь. Напротив… — Я сделал выразительную паузу, затем брякнул первое, что пришло на ум: — Последнее китайское предупреждение!.. К вашему сведению, это кодовая фраза, я запустил тридцатисекундный отсчёт. Бегите прочь, у вас ещё есть время спастись. Ну же!

Ребята не двинулись с места. Похоже, они раскусили мой блеф. Но я решил стоять до конца, надеясь, что хоть у одного из них нервы не выдержат. А тогда и двое остальных последуют за ним.

— Осталось двадцать секунд, — предупредил я.

Проклятье! Не будь со мной Анн-Мари, я попытался бы бежать. А если бы они подстрелили меня — ну что ж, сами напросились. Но вот так, хладнокровно обрекать их на гибель или жестокие увечья… нет, я не мог.

— Десять секунд…

Чёртово командование! Чёртов Дюбарри с Лефевром в придачу! Дали мне оружие, которым я не в силах воспользоваться. Не гожусь я для такой работы, не гожусь. Я могу водить корабли, могу воевать с чужаками, но убивать людей…

— Пять секунд… четыре… три… две… Внимание!..

Я уже собирался сказать, что слово «внимание», произнесённое моим голосом, деактивирует устройство, а затем придумать какой-нибудь другой трюк, но Вейдер опередил меня:

— Ой! Не сработало. Какая жалость! — Он достал из кармана небольшой плоский приборчик и помахал им перед собой. — Видать, ваши командиры не сказали, что есть способ нейтрализовать действие транслятора. Они вообще ничего вам не сказали. Даже о том, для чего предназначена штуковина, которую вы носите на запястье. И уж тем более не сообщили, что вакуумный взрыв не обязательно должен сопровождать работу транслятора, что это лишь первоначальный изъян конструкции, который легко устраняется. Однако в устройствах, используемых вашими разведчиками, его оставили специально, для маскировки — чтобы при взрыве замести все следы. Пусть и ценой человеческих жизней. Всё-таки в вашем руководстве сидят жестокие люди.

— Хватит тебе выделываться, Вейдер, — произнёс Ворушинский. — Поломал комедию, и довольно. Пора нам уходить.

— Да, ты прав, — согласился Иванов и выстрелил в меня.

После ухода отца и Анн-Мари мы с Олегом добрый час просидели на диване в гостиной, болтая о том о сём. Хоть убейте, не помню, о чём именно, о всяких пустяках, перескакивая от одной темы к другой. Но всё равно, несмотря на бесцельность и бессмысленность нашего разговора, мне было хорошо. Так же хорошо, как с папой, когда по вечерам после ужина мы сидели рядом, и я, склонив голову к его плечу, рассказывала ему о своих делах, а он говорил о своих.

Правда, была и разница. Рядом с отцом я чувствовала себя тепло, спокойно и уютно. С Олегом же мне было не тепло, а жарко, словно внутри меня пылал огонь. Вместо спокойствия я испытывала волнение, а к чувству уюта примешивалось лёгкое, приятное возбуждение… Короче, я влипла. Причём влипла капитально. Но, если рассуждать логически, это было неизбежно, как восход солнца. Я и так уже здорово опоздала, большинство моих сверстниц прошли через подобное ещё несколько лет назад, ну а я была слишком занята подготовкой к своей будущей карьере, чтобы обращать внимание на мальчишек. И теперь вот прошлое догнало меня — причём в самое неподходящее время, когда я выполняла ответственное задание, и мне было не до любовных переживаний…

Нашу беседу прервала мелодичная трель — кто-то звонил во входную дверь. Я приказала домашнему компьютеру показать картинку с крыльца, тот же час включился встроенный в стену экран, и мы увидели двух нежданных гостей — стройную девушку с короткими волосами и парня, на голову выше её, у которого, наоборот, волосы были длинные, стянутые на затылке в хвостик.

— Аня, Саша… — поражённо произнёс Олег. — Чёрт возьми! Что они здесь делают?

Действительно — перед нашим домом стояли Аня Кореева и Саша Киселёв. Лица у них были взволнованные, губы нервно подрагивали. Раз за разом они обменивались быстрыми, нетерпеливыми взглядами.

— Ну же! — послышался из динамика напряжённый голос Ани. — Их что, нет дома? Паршиво…

И она снова нажала кнопку звонка.

— Что-то случилось, — сказала я, вставая с дивана. — Боюсь, какие-то крупные неприятности.

— Тогда почему они не связались с нами по обычным каналам? — задумчиво произнёс Олег, поднимаясь вслед за мной. — Или не могли?… Неужели что-то с Вейдером?

— Сейчас выясним.

Мы прошли из гостиной в холл, и я открыла входную дверь.

— Рейчел, Олег! — облегчённо воскликнула Аня. — Хорошо, что вы здесь. Нам нужно срочно поговорить.

Они быстро прошли внутрь. Я закрыла за ними дверь, затем обернулась — и увидела у Ани невесть откуда взявшийся пистолет. Он был направлен на меня, а её палец уже готовился нажать на гашетку.

И всё же Аня совершила ошибку. Она слишком поторопилась, ей следовало сначала отойти от меня и лишь потом доставать оружие. А так мы стояли почти вплотную, и я, скорее инстинктивно, чем осознанно, метнулась в сторону и выбила из её рук пистолет.

В следующее мгновение я резко выбросила ногу и ударила Сашу Киселёва в пах. Пока он сгибался от невыносимой боли, я ребром ладони врезала Ане под затылок — точно в нужное место и с необходимой силой, чтобы она отключилась. Потом снова повернулась к временно утратившему боеспособность Саше, обхватила его шею и передавила сонную артерию. Один, два, три, четыре, пять — всё, он потерял сознание и повалился на пол у моих ног.

Я отступила на шаг, подняла пистолет и, убедившись, что это парализатор, а не лучевик, выстрелила в Аню, которая уже начала шевелиться. Затем угостила разрядом Киселёва и проверила у обоих пульс. Он был в норме — медленный, размеренный, как у крепко спящих людей.

Достав из правого кармана Сашиной куртки его оружие, я выпрямилась и посмотрела на Олега, который с разинутым ртом изумлённо взирал на происходящее.

— Тормоз! — в сердцах сказала я. — Почему стоял как истукан? Почему не помог? Тоже мне, мужчина!