Я потянул руку.

  - Агафья!

  Но она прошла мимо, за ней следом шел Третей.

  А люди всё шли и вступали на поверхность озера ничем не нарушая его ровной глади. Отец Григорий прошел по кругу, ведя за собой всех жителей города и остановился, пропуская на озёрную гладь последних. Всё усиливающийся гул превратился в громкий топот и из-за холма вылетели всадники. Это были монголы. Со злобными криками они подлетели к берегу, но у кромки воды осадили своих коней и замерли, с ужасом смотря на озеро. А там поднявшийся по краям туман укутал, словно одеялом китежан. С громким "аминь", молитва оборвалась. Монголы взревели, видя исчезающую добычу, и с берега в людей полетели тысячи стрел. Но только стрелы пересекли линию берег, как вспыхнули множеством огней и яркими безобидными искрами опали вниз.

  Что-то сверкнуло. Над озером простирала свои руки Богородица. Она подняла их вверх, и туман медленно опустился в воду. Мелькнуло лицо Кулибина. Он смотрел прямо на меня, прямо в глаза, и, улыбаясь, перекрестил.

  Озёрная гладь опустела, и образ растворился вместе с туманом.

  Наступившая тишина взорвалась криками монгол. Они с ужасом нахлёстывали своих коней, и через мгновение последний всадник скрылся за холмом.

  Кто-то стал трепать меня за руку.

  - Иваныч, а Иваныч, что с тобой?

  - А?

  Я стоял на самом берегу, почти в воде, а Куклин держал меня за локоть.

  - Ты чего? Вдруг как сомнамбула встал и к озеру. Если я не схватил бы тебя, то в одежде в воду полез бы. Что с тобой, а?

  - Нет, всё в порядке.

  Я шумно выдохнул. Вот так и привиделось!

  Среди гомонящих и купающихся людей опять послышались перезвоны колоколов, и я жадно вгляделся в водную гладь. Благовест становился всё громче. И тут, в глубине озера отразились сверкающие купола множества церквей.

  Рука держащая меня разжалась и раздался шумный выдох Васьки. Благовест постепенно смолк и окрестности опять наполнились плеском воды и льющейся со сцены песней.

  Все, видение пропало.

  - Ты э т о видел?

  Рядом стоял Васька и потрясенно смотрел на озеро.

  - Нет, ты видел? Это же Китеж нам показался.

  Я кивнул.

  - Я видел. Я всё видел.

  Да, это был Китеж. Всё правильно, и легенда не врала. Китеж действительно погрузился в воды Светлояра. Китежане покинули горящий город, оставляя врагу лишь пепелище. Китеж не умер, он ушел вместе с его жителями, в верящих душах и смелых сердцах. Теперь Город-легенда иногда показывается в воде озера и льётся вдоль берега священный благовест, и лишь человек с чистой душой, в котором нет греха, услышит его и различит отражение белокаменных стен и золотые купола множества церквей в водах озера Светлояр.

  Значит я достоин.

  А ведь я понял! Всё понял! Теперь я знаю, кто меня ждёт.

  Я повернулся к Куклину, всё ещё потрясённо смотрящему на середину озера:

  - Вот что, Сергеич, у меня срочное дело. Я поеду, ты уж не обижайся. Лады? А воды мне набери.

  Тот кивнул и, не отрывая глаз от Светлояра, протянул мне руку. Крепко пожав её, я быстрым шагом направился к стоянке.

  М-да. А выехать такая же проблема, как и припарковаться. Совсем немаленькая стоянка была забита транспортом до отказа, а машины всё прибывали и парковались уже вдоль обочин. Сплошной поток прибывающих машин создал огромный затор, напрочь лишив возможности выехать из стоянки.

  На помощь мне пришёл тот самый сержант, что показывал мне место для машины. Он вдруг улыбнулся мне, поднёс руку и... перекрестился. Потом, встряхнул головой и яростно размахивая жезлом, создал коридор по которому я потихоньку проехал к выезду со стоянки.

  Все обочины были забиты машинами вплоть до села. Даже там народ парковался, не решаясь сунуться дальше, и шёл к озеру уже пешком.

  Наконец выезд на трассу. На меня удивлённо смотрят патрульные на повороте. Похоже моя машина единственная едущая от Светлояра.

  Я выжимал из машины всё. Гнал, мысленно подстёгивая каждую лошадку под капотом. Я знал, что всё равно успею, приеду вовремя, но ничего не мог с собой поделать.

  Радом с моим домом стояла иномарка. Я врываюсь внутрь и замираю.

  - Здравствуй, папа.

  Моя дочь вглядывается в меня и повисает на шее, шепча мне:

  - Папа, прости меня, я не знала, я думала что... Мама мне всё рассказала. Всё. Что это не ты нас бросил... - бормотала она, а её слёзы скатывались мне на грудь.

  - Ты меня простишь?

  Я гладил её по голове, как когда-то давно, ещё маленькую.

  - А я на тебя и не сердился никогда, Настюша.

  - Настюша. - Она повторила за мной. - Меня никто так кроме тебя не называл.

  Из комнаты кто-то вышел, и дочь отстранилась. Я повернулся и увидел высокого молодого парня, державшего мою саблю. Он осторожно положил её на стол и шагнул навстречу. Настя шмыгнула носом и, показав на парня, сказала:

  - Познакомься, папа, это Илья, мой жених.

  - Здравствуйте, Владимир Иванович.

  Мы крепко пожали друг другу руки. Я кивнул на лежащую саблю:

  - Интересуешься оружием?

  Парень кивнул и сказал:

  - Да, у моего отца коллекция есть, но он её не собирал, это семейные реликвии. У нас щит есть древний и интересный. У него даже легенда есть.

  - Легенда? Интересно.

  Смотря мне в глаза, он сказал:

  - Вы не поверите, он из нержавейки.

  - Как твоя фамилия, Илья?

  - Лисин.

  Вот ведь как бывает. Надо же, Илья Лисин. Мой щит, оставленный в том времени, стал семейной реликвией у потомков Ильи Макаровича Лисина. Я усмехнулся про себя, а парню серьёзно сказал:

  - Ну почему же, верю.

  Дочь толкнула нас в разные стороны.

  - Ильюш, подожди ты со своими ножиками и досками, я папу давно не видела, а ты ...

  И укоризненно на него посмотрела. Настя села рядом и обхватив мою руку прошептала:

  - Папа, расскажи мне как ты тут жил без меня.

  Я улыбнулся. Всё-таки ты права, бабушка Мяга, любовь созидает.

  А я знаю, что надо рассказать.

Конец книги.