Вот это сон! Или не сон? Может ли во сне так пахнуть цветами?

  От наших движений этот запах усилился и к нему прибавился запах полыни. Если это сон, то пусть он никогда не закончится.

  Проснулся и долго лежал, вспоминая сон. Потягиваясь, задел что-то. Посмотрел. Венок. Значит, это было. Было по-настоящему.

  Здорово!

  Мысль, промелькнувшая в сознании, заставила меня подскочить.

  Ё-моё!

  Ведь женщин, кроме старушки Мяги, я больше не видел. Вот, млять! Ну, бабуся! А ведь во сне выглядела на двадцать лет. То-то молчала и говорить не давала. Это чтобы по голосу не узнал? Точно, Яга.

  А что это я такой бодрый? Неужели эта, блин, терапия подействовала? Сижу и прекрасно себя чувствую. Руки слушаются нормально. Голова? Голова не болит, только чуть кружится и подташнивает. Ну, это понятно от чего. Лежал долго, и пожрать надо. Спрыгнул с лежанки и расправил рубаху. Ну и покрой. В этой рубахе я как привидение. Где же мои вещи? Заглянул под лежанку. Пусто. Ладно, посмотрим снаружи. Переждал лёгкое головокружение и двинулся к двери.

  Снаружи меня ждал чудный вид. Напротив входа в дом простирался залив реки. По берегам, над рекой, нависали мощные и древние дубы. Высокие кроны их не касались друг друга. Подлеска практически не было. Ни дать, ни взять парк, а не лес. От дома почти к самой реке выстелена дорожка из ошкуренных осиновых брёвнышек. На помосте девушка из сна полощет бельё. Или старушка ещё не перекинулась в свой настоящий вид? Я сделал несколько шагов и обернулся. Нет, у избушки куриных ног не было. Только это ничего не говорит. Я присел на ступень и стал смотреть на девушку.

  - Здравствуй, молодец.

  Из-за дома вышла Мяга, несущая в руках глиняный кувшин.

  - Проснулся? И как себя чувствуешь?

  Я покосился на девушку и ответил:

  - Спасибо, хорошо.

  Старушка протянула мне кувшин и сказала:

  - Вот испей.

  Я взял и подозрительно посмотрел в него.

  - А я не усну после него?

  Мяга засмеялась.

  - Нет, нерождённый. Это просто квас. А до этого ты пил отвар целебный. И спал после него.

  Квас шипел и бодрил, как кофе.

  - Спасибо. А почему ты меня нерождённым называешь?

  Старушка хитро посмотрела на меня и улыбнулась:

  - А ты сам ответ знаешь. Я ведь ведунья и слышу лес. Кстати, знаю местного лешего.

  - Понятно. А как я сюда попал?

  Старушка забрала кувшин и пошла за дом. На ходу обернулась и сказала:

  - Матвей свет Власович привёз.

  Я вскочил и бросился за ней.

  - А он-то где?

  Мяга поставила кувшин на стол под навесом и подошла к небольшой печи, что стояла рядом. На ней в нескольких медных котелках варилось что-то вкусное.

  - Он к отрокам своим отъехал. Обещался сегодня вернуться. Кстати, вот и он.

  Всадник соскочил с коня и, повернувшись, замер.

  - Не может быть! - Он быстро подошел и обнял. - Как же так? День назад ты ещё полумёртвым лежал, а теперь... это чудо!

  Я помотал головой.

  - Это не чудо. Меня от смерти спасла Баба Мяга.

  Раздался голос старушки:

  - Не меня надо благодарить, а Ладу, мою названную внучку. И древо, что силу такую тебе дало, нерожденный.

  Потом улыбнулась Кубину:

  - Здрав будь, Матвей свет Власович.

  Он поздоровался с Мягой.

  Я посмотрел в глаза Кубину. Спросил тихо:

  - Власыч, кто ещё живой?

  - Мало ратников осталось из наших двух сотен. - Вздохнул дед Матвей. - Десятка не наберётся, и то все раненые. Только братья Варнавины без единой царапины. Да отроки все уцелели.

  - А Демьян?

  Кубин чуть улыбнулся:

  - Этот молодец жив и здоров. Всё рвался сюда. Только я его урезонил - стал над отроками, командуй ими. Пойдём, я подробней тебе расскажу.

  Я наклонился ближе к Кубину и прошептал:

  - Как получилось, что ты, крещёный, меня, тоже крещёного, к язычнице привёз? А вера? Что-то не похоже на тебя, Власыч.

  Кубин открыл рот, чтоб ответить, но у Мяги, наверно, был чуткий слух, и она, что-то мешая в бурлящем котелке, сказала:

  - А его ко мне тоже язвлёным привозили. Много раз на ноги его поднимала. Вот и привёз тебя ко мне. А вера тут не при чём. Садитесь, бояре. Сейчас снедать будем.

  Мяга окрикнула проходящую мимо девушку, несущую бельё:

  - Ладушка, как управишься, подходи, поможешь.

  Потом повернулась к нам. Посмотрела на меня и сказала:

  - Послушай, что я тебе скажу, нерождённый. Все мы от одного создателя. Только сам люд разный. И вера у каждого разная. Но не в этом главное. Главное, какая она, эта вера. Чистая ли? И сколько её? Что есть человек? Сосуд. Что него влито, то и будет. - Мага помешала варево, подчерпнула немного и, подув, попробовала. - Только по-разному в нем всё варится. Но одной веры мало. Вера без любви слаба. Мой совет тебе, нерождённый. Делай всё с любовью. Даже с врагом сражайся с любовью. Не давай заменить в себе любовь на ненависть. Ненависть разрушает. Любовь созидает. Пусть будет ярость, но никак не ненависть. Помни об этом.

  И, улыбнувшись, добавила:

  - А переоделся бы ты, боярин. В исподнем не след трапезничать.

  Эк, как она меня. А и правда, одёжа неподходящая.

  - А где мои вещи?

  - У меня.

  Кубин вскочил и побежал к коню. Вернулся, неся сумы.

  - То, что на тебе было, только на тряпки и годится. Я в сумы глянул, тут есть что надеть. Кстати, бронь твою вычистили и починили. Она тоже тут.

  Когда я переоделся и вышел из дома, стол уже был собран. Ждали меня.

  - Ну, вот. Другое дело. Проходи и садись. - Мяга показала на лавку.

  Я сел и оказался рядом с Ладой. Девушка улыбнулась и поздоровалась:

  - Здравствуй, витязь. - И покраснела. Мяга сказала, подмигнув мне:

  - Все разговоры потом. Снедайте.

  Каша с мясом, копчёная рыба и сбитень были необычайно вкусны. Я отвалился от стола первым и стал смотреть, как едят остальные. Мяга, прожевав, посмотрела на меня.

  - Наелся, касатик? Тогда спой. Ведомо мне, что много ты песен хороших знаешь. А мы послушаем.

  Я замялся. Честно говоря, петь не хотелось. Лада положила ладонь мне на руку.

  - Спой. Пожалуйста.

  - Ладно.

  Что им спеть? Как назло все песни выветрились из головы. На ум приходила только "Времени река". Ладно, её и спою. И, собравшись, затянул:

  - Течёт времени река,

  Не замедлится.

  А вперёд не посмотреть,

  Туман стелется.

  И с плота мне не сойти,

  Глубока река.

  Не подняться от реки,

  Круты берега.

  Мне тебя моя любовь,

  Трудно отыскать.

  Жаль как птица в облаках,

  Не могу летать.

  Видно мне мою мечту,

  В жизни не найти.

  И не встречу я тебя,

  На своём пути.

  Не построить мне свой дом,

  Сад не посадить.

  Сыновей с тобой в любви,

  Не дано растить.

  Течёт времени река,

  Не замедлится.

  А вокруг меня туман,

  Густо стелется.

  - Грустные песни поёшь. Но хорошие. Ладно. - Мяга поднялась. - Поговорите пока, а мы с Ладой приберём здесь всё.

  Мы с Кубиным пошли к реке.

  - Ну, давай говори. Какие новости?

  Кубин чуть замялся и, смотря под ноги, сказал:

  - Новости не очень хорошие. Честно говоря, даже и не знаю, что сказать.

  - Говори как есть. Как я понял, план удался, и монгол зажали с двух сторон.

  Кубин кашлянул.

  - Не совсем.

  - Как так?

  По-прежнему смотря себе под ноги, дед Матвей начал рассказывать:

  - В общем, остатки тех двух тысяч, которые, как мы полагали, просто идут впереди, большой полк добил. Но! Тут чертовщина какая-то. Бояре говорят, что эти поганые единственные, что встретились. Больше не было.

  - Не может того быть. А куда могли деться остальные? Не сквозь землю ведь провалились? Слушай, а может, они ушли какой-нибудь тропой?