Мужика отбросило в воду. Серафим подумал немного и бросил этот пистолет.
- Во уроды! - проговорил Серафим, глядя на товарища. - Мы же их отпустили! А ведь как козырно все выходило! Две бабы, тебе и мне!
Веник не знал, что и сказать. Между тем товарищ снова рванулся с места назад к двери. Они снова протиснулись в щель и подошли к лежащим в воде женщинам, наведя на них лучи фонариков. Одна оказалась уже мертвой, а вот другая еще подавала признаки жизни. Она молча лежала в воде, лицом вверх и тихо стонала. Рядом с ее перебитыми руками, по воде расплывались красные разводы.
- Во невезуха, - досадливо проговорил Серафим, приставил пистолет к ее груди и выстрелил.
Женщина затихла.
- Вообще-то, - не зная зачем, заметил Веник. - Она могла бы выжить.
Серафим, перезаряжающий пистолет, согласно кивнул.
- Кто бы тут с ней возиться стал? - сказал он, не отрывая взгляд от обоймы, куда совал новые патроны. - И потом что, тащить ее на себе? Нужна она нам?
Веник ничего не ответил. Он тоже перезарядил оружие и парни двинулись по тоннелю дальше. Через некоторое время тоннель пошел на подъем и вода под ногами пропала. Впереди показалось светлое пятно станции и послышался гул людских голосов.
"- Посмотри, как нас на этом "Марьино" встретят", - подумал Веник.
Осторожно пробираясь по тоннелю, товарищи не увидели никаких постов и благополучно добрались до самой станции. Она представляла зал без колонн, но потолок оказался не сводчатым, а плоским, поддерживаемым множеством длинных узких балок интересной формы, которые сужались в середине и расширялись возле стен.
Пространство станции было заставлено ящиками, коробками, кучами кирпича, разных железок и прочего хлама. Голоса раздавались из-за этих нагромождений.
Интересно, что на станции оказалось весьма светло. Свет исходил противоположной части станции. Там гудели людские голоса.
Пробираясь за ящиками и корзинами парни подобрались ближе. Открывшееся зрелище заставило даже невозмутимого Серафима хмыкнуть.
Они увидели обителей станции. Два десятка тощих бродяг в лохмотьях. Свет давали нескольких напольных светильников, точно таких же, что они уже видели на "Каховской" и "Красногвардейской". Эти приборы выглядели новыми и разительно контрастировали с жалкими лохмотьями местных жителей.
Кроме ярких светильников, Веник удивленно смотрел на пол станции. Часть платформы возле противоположного, левого, пути оказалась разобрана и находилась вровень с рельсами. С других сторон на этот пониженный участок можно было попасть по покатым склонам.
Но главное было не в этом. В этой нижней части дрались два мужичка. Судя по их понуро-испуганному виду и по тому, как они неохотно обменивались ударами, сразу стало ясно, что их заставили драться.
Толпа вокруг свистела, улюлюкала и подбадривала дерущихся. Рядом суетился рослый мужик, одетый в приличную одежду - длинные шорты и короткую майку с горизонтальными сине-белыми полосами. Такую же, как и у Деда, на поверхности. На голове у мужика Веник заметил белую фуражку.
Мужик суетился рядом с бойцами и время от времени отвешивал им пинков.
- Бокс! - кричал он, брызгая слюной. - Бокс!
Бедолаги вяло толкали друг друга кулаками.
- Я кому сказал! - как исступленный орал мужик в фуражке. - Если не будете драться, я вам руки отрежу!
Мужички снова под гул толпы бросались в бой, ставя друг другу все новые синяки.
Серафим увлек Веника назад, за ящики:
- Они тут заняты, не будем рисковать, проберемся мимо тихо!
Неожиданно для себя Веник отрицательно замотал головой:
- Слушай, Серафим, - прошептал он. - Не кажется ли тебе, что вон этот хмырь в фуражке зря потолок коптит?
- Хочешь наказать?
Парень кивнул:
- Именно! Знаешь, Серафим, - начал он. - Я последнее время вот о чем начал думать. Не нравится мне, что в Метро делается...
- Тихо-тихо, - перебил его товарищ. - Потом расскажешь. А тут сделаем просто. Я этого, в фуражке, кончу, а ты выходи в зал. Если кто рожей не понравится - стреляй. А я тебя подстрахую. Но, если будешь кого шмонать, стараясь не стоять становиться мной и им.
- Я понял! - кивнул Веник.
Они вернулись к ящикам. Там, спиной к ним стоял еще один здоровый мужик в приличной одежде.
Серафим привычно протянул руку и зацепил того за горло, одновременно потянув на себя. Мужик, не успевший даже сообразить, что ему перерезали глотку, свалился в темный проем между ящиками, суча ногами, тихо хрипя и пытаясь зажать руками смертельную рану.
- Ну, начали! - скомандовал Серафим и полез вверх, на высокий деревянный ящик рядом.
Веник, вздохнул и шагнул вперед.
"- А на хрена мы все это делаем?" - кольнула в голову запоздалая и умная мысль.
Однако, отступать было поздно и поэтому парень, удобнее перехватив в руке автомат, вышел в освещенное пространство, на наклонный участок, ведущий вниз, на площадку к дерущимся.
Местные обитатели, увлеченные дракой, его сперва даже и не заметили. Один из дерущихся упал. Мужик в фуражке подскочил к другому, схватил его за запястье и поднял его руку вверх.
- Он победитель! - заорал он.
Зрители тоже заорали как безумные.
Мужик хотел уже пнуть проигравшего бойца, как вдруг заметил Веника, идущего к ним вниз.
- Это чего? - пробормотал здоровяк, не отпуская руки победителя.
Рядом громыхнул автомат Серафима и левая часть лица мужика разлетелась на части. Бугай повалился на пол, увлекая за собой победившего доходягу. Белая фуражка, заляпанная кровью и мозгами, покатилась по полу.
Веник поморщился от того, что его опередили. Он сам собирался выдать пулю этому гаду.
Несколько местных бросились было бежать.
- Стоять! - заорал со своего ящика Серафим и выпустил из автомата короткую очередь.
Никого не задело, но бродяги застыли на месте.
- Эй, эй! Стой! - Веник, спустившийся на нижнюю площадку, схватил за шкирку мужика, намеревавшегося юркнуть в дыру, ведущую под платформу.
Тот послушно поднял лапки и замер.
Парню показалось, что в темной норе еще кто-то шевелится.
- Там кто? - спросил он мужика, указывая автоматом на темную дыру.
- Дык, Пашок там.
- Пусть вылезает.
- Вылезай, Пашок! - крикнул мужик в дыру.
Оттуда, один за другим, вылезли три худых мужика в лохмотьях, которые тоже подняли руки.
В это время, с другой стороны станции показался бородатый дед низкого роста.
- Слушайте! - сказал он громко. - Вы кто такие? По какому праву...
В этот момент, на станции послышались крики.
- Гоп! Гоп! Гоп!
Веник испуганно озирался, крепко сжимая в руках автомат. Послышался металлический скрежет и тут до парня дошло, что это.
По левому пути, из тоннеля с противоположной стороны станции, выехала металлическая тележка. Со своей позиции Веник не мог ее видеть, но вот она приблизилась и парень вытаращил глаза.
Он увидел небольшую тележку на маленьких колесиках, не редкую для Красной линии. По краям торчали высокие железки, объединенные между собой сверху перекладинами. Так что так можно было устроить из тележки палатку, накрыв ее покрывалом. На этих перекладинах горели две яркие лампочки.
Спереди, в тележку были впряжены трое мужиков. Заднюю часть толкали еще трое.
Именно они и кричали все вместе - Гоп! Гоп! Гоп!
На самой же тележке восседали двое мужиков. Тележка лихо подъехала к месту, где эта нижняя платформа подходила к рельсам и рыжебородый мужик в темно-зеленом пальто потянул за рукоятку. Заскрипели тормоза и тележка остановилась. Рыжебородый молодцевато спрыгнул с нее на пол, и окинул присутствующих презрительным и высокомерным взглядом.
Вслед за ним с тележки слез здоровый кудрявый мужик в синих шароварах и в жилетке без рукавов на голое тело. На поясе у него висело сразу две расстегнутые кобуры с пистолетами. Сперва Венику показалось, что тот тащит какие-то тюки, но тут же он заметил, что тот держит за руки двух молодых девушек с растрепанными волосами.
