На цветных газонах между «этажеркой» для парковки машин и дизайнерским городком сегодня ошивалось особенно много неформалов. Толпа голых мужчин и женщин, поджарых, загорелых и довольно неплохо сложенных, размахивала плакатами с агрессивно пульсирующими призывами: «Одеть негуманоидов!», «Только человеческая нагота прекрасна!», «Пусть нелюди прикроют свой срам!», «Хороший негуманоид — одетый негуманоид!».

— Если кто-то здесь и нуждается в одежде, так это они сами! — раздраженно пробормотал гинтиец с широкими темно-красными бровями, сросшимися на переносице, и сердитым лицом (впрочем, людям лица гинтийцев всегда кажутся сердитыми).

— Это церковь воинствующих нудистов с Андолии, — отозвалась асфальтово-серая незийка с блестящим обручем на лишенной волос голове. — Поздновато прилетели, еще вчера их тут не было.

Нагой атлет поднял звукоусилитель и начал произносить речь: поскольку человеческая раса является венцом творения, церковь воинствующих нудистов призывает всех людей Галактики снять одежду, а от неодетых негуманоидов, напротив, потребовать, чтобы те ее надели. Незийцам, гинтийцам и шиайтианам еще можно позволить ходить обнаженными, поскольку они выглядят совсем как люди, но все остальные расы должны прятать свои несовершенные тела под костюмами. Пусть лярнийцы, кроме своих традиционных плащей, носят рубашки и штаны, как известный лярнийский художник Тлемлелх, поселившийся на Незе; пусть желийцы, эти гигантские желто-коричневые слизни, прикрывают свои неопрятные телеса какими-нибудь одеяниями наподобие чехлов для диванов; пусть Галактическая Ассамблея обяжет одеваться силарцев, похожих на ветвящиеся кусты, и всяких цефалоподов вроде кудонцев или синиссов.

Кто-то попал в оратора влажно чавкнувшим тропическим фруктом.

— Только человечество символизирует и воплощает в себе божественную гармонию! — пытаясь стереть ладонью со своего торса оранжевую мякоть, убежденно крикнул атлет. — Красота спасет Галактику!

Тина пошла к воротам дизайнерского городка. Хотелось побродить напоследок по аллеям, еще раз посмотреть на понравившиеся композиции. Передатчик молчал: видимо, беседа Поля с начальством затянулась.

— Слышали, что творится в Слайреосе? Там террористы захватили завод с ядерным реактором, только что сообщили.

— Слайреос — это где?

— Где-то на севере. Передали, что завод заминирован. Уже вызвали какого-то крутого спеца по таким делам, как его… Баталов. Он работает здесь, на форуме, а сейчас вылетел туда.

«Не вылетел, а телепортировался», — мысленно поправила Тина. Она услышала этот разговор около композиции, которая напоминала медленно меняющий очертания снежный вихрь. Стив справится, она не сомневалась. И все-таки под сердцем возник мятный холодок тревоги.

Она повернула к павильону Тлемлелха. Судя по количеству охранников, оцепивших слегка искривленную постройку в лярнийском стиле, с большими окнами и крышей из зеленоватого армированного стекла, сам Тлемлелх находился внутри.

— Тина, ты видела безумных голых людей около ворот? — На его зеленом нечеловеческом лице с тонкими чертами и глазами цвета темной вишни отражалось сильнейшее потрясение. — Они говорят, что человек — венец творения! Какое печальное заблуждение… Есть только одна по-настоящему прекрасная раса — это энбоно. Люди и незийцы обладают множеством достоинств, и я уже привык к их странной внешности, однако надо быть незрячим, чтобы называть их красивыми! Извращенец Лиргисо занимался с людьми любовью, а потом сбежал в человеческом теле, но это же воплощенный позор нашей расы — на Лярне теперь пугают его именем непослушных детей и нерадивых слуг. Тела людей лишены безупречной гармонии, присущей энбоно, а носы и уши придают вашим лицам карикатурный вид. О, не обижайся, просто мне, как художнику, больно это видеть. И я никак не могу понять, почему люди не делают пластических операций, чтобы обрести сходство с энбоно. А эта сумасшедшая голая толпа вопит, что человеческая внешность — воплощенное совершенство! Как же извилисты и непредсказуемы темные пути безумия…

Тина улыбнулась: Тлемлелх экспансивен и болтлив, как всегда, а его цветистая лярнийская речь похожа на россыпь драгоценных камней, вживленных в матово-зеленую кожу энбоно.

— Ты уже видел могндоэфрийцев, которые прилетели на форум?

— Да, они нанесли мне визит. Это Живущие-в-Прохладе из Собрания Блистающих Представителей Могндоэфры. Ассамблея отдала им планету, похожую на Лярн, но без Фласса. — Он переливчато рассмеялся. — Ее назвали Ресонгоэфра — это значит «мир под жемчужным солнцем», красиво, правда, Тина? Они искали здесь людей для строительных работ на Ресонгоэфре и остались довольны: им посчастливилось найти бизнесмена с безупречными манерами и утонченным вкусом. Я его видел, он приходил сюда вместе с Ольгой. Меня тоже очаровали его суждения: редко бывает, чтобы человек столь тонко понимал мое искусство. — Тлемлелх указал на выполненные в тревожной гамме картины в овальных рамах. — Он приглашал меня к себе в гости на Ниар, но меня страшит путешествие через черную бездну космоса. Кроме того, немыслимо, чтобы я куда-нибудь отправился без двух дюжин телохранителей — ведь если Лиргисо опять до меня доберется, это будет хуже, чем смерть во Флассе. Ну а приводить с собой в гости такую ораву вооруженных людей… Я боюсь, что это обременит даже самого радушного хозяина!

— Думаю, Лиргисо забился в самую дальнюю щель в Галактике и до сих пор не смеет оттуда выглянуть, — усмехнулась Тина.

Тлемлелх пошевелил слуховыми отростками — как будто он был с ней не согласен. Потом вздохнул:

— Живущие-в-Прохладе звали меня домой — они сказали, что мой статус в Могндоэфре сейчас недостижимо высок. Но я никогда не вернусь туда… И вряд ли когда-нибудь соглашусь посетить Ресонгоэфру. — На мгновение его тонкое зеленое лицо стало печальным, потом оживилось. — Ты знаешь о том, что я недавно разбил аэрокар?

— Так ты все-таки угодил в аварию?

— Нет, что ты… — Он снова засмеялся. — Я устроил над пустыней воздушный бой, самый настоящий! Я дрался с аэрокаром, которым управлял компьютер, и я его сбил. Знаешь как? Протаранил, а сам после этого приземлился. Мои телохранители, которые наблюдали за боем, были в восторге!

— И тебя не оштрафовали?

— Я получил специальное разрешение, мне помог Зелгони. Долго же пришлось его упрашивать… Он потребовал, чтобы перед этим я составил завещание, и все, что у меня есть, я завещал тебе. Ты наследуешь мое имущество, банковские счета и гонорары.

— Спасибо, но я предпочитаю живого Тлемлелха. Ты уж постарайся прожить подольше!

Трель передатчика. Поль сообщил, что уже освободился и ждет ее в Оайл-Ре-Снэи, старом центре Кеодоса.

— Какого черта ты меня там ждешь? — удивилась Тина. — Лучше прилетай на форум.

— У меня для тебя сюрприз, — уперся Поль. — Ну что тебе стоит заглянуть сюда ненадолго? А потом вместе на форум.

Ему удалось заинтриговать ее. Через некоторое время Тина посадила машину на парковочной площадке в преддверии Оайл-Ре-Снэи — древнего района-лабиринта, невесть когда застроенного дворцами из белого и красноватого песчаника, с неширокими улочками, вымощенными квадратными плитами, словно Оайл-Ре-Снэи стоял на шахматной доске. Сверху Тина видела на плоских крышах меж традиционных куполов антенны и аэрокары, но здесь, внизу, иллюзия незийского Средневековья была полной. Безлюдье. Послеполуденный зной. Поль объяснил, где его найти, и Тина время от времени сверялась со схемой района, которую вызвала на экранчик карманного компа.

Она находилась на середине затененной улочки, зажатой меж двух длинных кирпично-красных дворцов с ветхими фасадами, сквозистыми от стрельчатых проемов, когда в мозгу вспыхнуло: опасность! Движение в пустых проемах — и справа, и слева. Муторное пронизывающее ощущение. Она больше не могла управлять собственным телом, старинные фасады закачались. Сколько же парализующих зарядов она получила — десять, пятнадцать? В этот раз ее все-таки достали…