Литмир - Электронная Библиотека
A
A

Лауренция: Итак, Антонио, вы подозреваете меня в супружеской измене… Осмеливаетесь подозревать ту, кого любите… кто клянется, что скорее умерла бы, нежели свершила ужасное преступление, в котором ее обвиняют…

И протягивая прекрасные руки свои к супругу, она проливала потоки слез.

— В чем муж мой обвиняет меня? Неужели он поверил, что Лауренция разлюбила его?

— Предательница, — восклицал Антонио, отталкивая руки супруги своей, — не пытайтесь разжалобить меня… Я более не верю сладким речам вашим, некогда столь услаждавшим слух мой! Любовный мед, что источают эти уста, более не пьянит мне сердце: из-за вас оно ожесточилось и в нем клокочет лишь ненависть и ярость.

— О, Небо! Как я несчастна! — залилась слезами Лауренция. — Тот, кто должен был бы с жаром отстаивать правоту мою, решил жестоко покарать меня… Нет, Антонио, нет, вы же не верите этому, — в волнении продолжала она… — Я не могу запятнать себя подобным преступлением, а вы не можете поверить в него!

— Сын мой, не стоит слушать далее преступницу, — начал Карло, желая увести Антонио, который, как он видел, уже готов был сдаться. — Развращенная душа ее способна на любую ложь. Распознав обман, ты рискуешь разгневаться еще более; последствия же будут непредсказуемы… Пойдем, пора решить участь ее.

— Подождите… одну минуту! — вскричала Лауренция, бросаясь на колени перед обоими Строцци и преграждая им путь собственным телом. — Нет, вы не покинете меня, пока я не оправдаюсь… — И продолжала, пристально глядя на Карло. — Сеньор, вы должны вступиться за меня… Именно от вас ожидаю я слов в защиту свою… Вы один в состоянии сделать это.

— Встаньте, Лауренция, — говорил взволнованный Антонио, — встаньте и отвечайте мне, если хотите, чтобы я поверил вам. Участь ваша не зависит от отца моего, вы обязаны сами отвечать за себя; не знаю только, сможете ли вы найти слова в оправдание свое после того, что видел я? Впрочем, не имеет значения, отвечайте: были ли вы в саду несколько минут назад?

Лауренция: Да, была.

Антонио: Вы были там одна?

Лауренция: Нет, меня, как всегда, сопровождала Камилла.

Антонио: Назначали ли вы кому-нибудь свидание во время прогулки этой?

Лауренция: Никому.

Антонио: Тогда каким образом Урбино мог оказаться в том же самом месте, что и вы?

Лауренция: Не знаю… О Карло! Почему вы не объясните этого сыну вашему?

Карло: Она хочет, чтобы я вместо нее сказал, что привело ее к преступлению. Что ж, сын мой, я скажу, поскольку она того требует. С самого дня бракосочетания вашего это развращенное создание беспрестанно заглядывалось на Урбино, они даже переписывались. Я знал об этом, но колебался, стоит ли говорить вам… Мое ли это дело сообщить вам о подобных вещах? Я прекратил эти сношения: наказал Урбино, пригрозив ему немилостью своей. Все еще продолжая уважать несчастную изменницу сию, я не указал ей на заблуждения ее, воображая, что она одумается. Ее притворные добродетели обольстили меня, она обманула меня: разве можно остановить женщину, сделавшую шаг навстречу погибели своей? Я продолжал следить за ними обоими… и поручил это Камилле, желая получать сведения из уст ее любимой служанки… той, которая не расставалась с ней с самого детства и, естественно, должна была стремиться оправдать и защитить ее. От Камиллы узнал я, что интрига началась еще во Флоренции и продолжилась здесь, в деревне. Тут я отбросил всяческие соображения, вызванные нерешительностью, и предупредил вас. Вы видите, сколь невероятны оправдания ее… Чего еще надо вам, сын мой, что еще мешает вам покарать злодейку, отомстить за поруганную честь вашу?

— Господи, Камилла — и обвиняет меня? — удивленно воскликнула Лауренция.

— Надо выслушать ее, — сказал Антонио, обращаясь к дуэнье. — Вам была доверена любовь моя… Скажите, виновна ли Лауренция?

Камилла: Сеньор…

Антонио: Говорите, говорите, я вам приказываю.

Лауренция: Отвечайте, Камилла, я тоже приказываю вам: какие у вас доказательства вины моей?

Камилла: После всего, что произошло, сударыня еще осмеливается задавать мне такой вопрос? Разве она уже забыла, что просила меня посодействовать в преступной своей переписке? Неужели она не помнит, как сказала мне, что очень несчастна, ибо узнала юного Урбино позже Антонио? Ведь он вполне подходящего происхождения, и она равно могла рассчитывать заполучить его в мужья.

— Омерзительная тварь! — воскликнула Лауренция, пытаясь броситься на служанку, чему помешал Карло, удерживая ее. — Из какой адской пропасти вытащила ты всю ту клевету, коей оскверняешь себя? — И продолжала, подставляя Антонио обнаженную грудь свою: — Что ж, сеньор, покарайте меня… Сделайте это немедленно, если все, что говорили здесь, — правда, если я виновна, как осмеливаются выставить меня в глазах ваших… Вот сердце мое, разите же, прекратите дни чудовища, столь гнусно обманувшего вас, а посему достойного лишь ненависти и мести! Убейте меня, или же я сама позабочусь об этом!

И с этими словами она бросилась на клинок Антонио. Но тот воспротивился яростному порыву ее…

— Нет, Лауренция, нет, — отвечал он, — вы не умрете так просто, вам уготовлены иные муки: пусть каждый день раскаяние терзает вас стальными когтями своими.

Лауренция: Антонио, я верна супружескому долгу! Даже обвиняя меня, вы не можете не чувствовать, что ошибаетесь… Узрите же истину, узнайте все как есть… Неужели верите вы, что я воистину такое чудовище… Так знайте же, что истинное чудовище находится рядом с вами, и прежде, чем вынести мне приговор, сорвите маску с него… Раньше, чем с презрением вырвете меня из сердца своего, разберитесь как следует во всем.

Я гуляла в саду в сопровождении одной лишь Камиллы. Едва дошла я до рощи, как странный сон сковал все члены мои. Мне говорят, что вы видели меня… видели в объятиях Урбино… и убили его… Я ничего этого не помню… ибо спала глубоким и тревожным сном, одолеваемая кошмарными видениями.

Карло: Какая дерзкая ложь! А может, это вы, Камилла, дали госпоже своей некий волшебный напиток, дабы погрузить ее в летаргию? Или Урбино… несчастный Урбино, не имевший ни гроша за душой, подкупил вас совершить сей поступок, и вы согласились?

Камилла: Сеньор, сколько бы ни предлагал мне Урбино, я бы никогда не пошла на такую низость, пусть даже мне бы пообещали целое состояние… Мой возраст, положение в доме, доверие, коим почтили меня, моя преданность госпоже — все это, несомненно, свидетельствует в мою пользу, а если вы, сеньор, почему-либо усомнились во мне, я готова тотчас же удалиться отсюда.

— Что вы на это скажете, коварная? — вопрошал Антонио, бросая яростные взоры на Лауренцию. — Что ответите на обвинения, прозвучавшие из уст этой честной и порядочной женщины?

Лауренция: Ничего, сеньор, выносите приговор свой. Я надеялась, что душа ваша не будет слепа и в ней найду я свою защиту… Судите меня, сеньор, мне нечего прибавить в оправдание свое. Все против меня. Антонио, легковерный Антонио предпочитает верить гонителям моим и не хочет раскрыть глаза на очевидные вещи. Антонио, обманутый всеми, кто окружает его, верит злейшим врагам своим, но не той, кто любит его и будет любить до последнего вздоха. Мне нечего более сказать, я жду приговора… и прошу супруга своего… и того, кто должен был бы заменить мне отца, но вместо этого обвиняет меня, зная, что я невиновна, — их обоих молю я поскорее решить участь мою.

— Ах, Лауренция! — восклицал юный Строцци, с нежностью взирая на жену, которая, как казалось ему, столь жестоко оскорбила его. — Лауренция, помните ли вы клятву, что дали мы друг другу в самом нежном возрасте?

— Ах, Антонио, — живо подхватила слова его Лауренция, — уступите чувствам… Не скрывайте слез, что струятся из глаз ваших, а придите пролить их на грудь мою… грудь, в коей пылает любовь к вам… Придите же, и если захотите, вырвите из нее сердце, кое почитаете преступным, но которое воистину преисполнено лишь нежности к вам… С радостью приму я смерть от руки вашей, раз вы считаете, что Лауренция более недостойна вас. Об одном лишь прошу: не дайте мне умереть опозоренной в глазах ваших… презираемой супругом моим…

38
{"b":"211693","o":1}