Вампир закусил губу и торопливо отвернулся, пряча лицо.
– Ты что?
– Ты неисправима… – выдавил он, и я вдруг поняла, что он смеется. – Защитник… это удивительно, отец карбонадо!
Э-э… мне обидеться?
– Четверо суток комы, дом в трауре, со-родичи в унынии, аргентумы являются с «соболезнованиями», в которых восторга чуть больше, чем наполовину… а ты просыпаешься и как ни в чем не бывало: «Пошли на кухню»…
Пожалуй, придется-таки обидеться. Для вида.
Я уже открыла дверь, когда до меня долетело негромкое:
– Я так рад, что ты очнулась…
Глава 24
Рожденные ползать – расступитесь, я взлетаю!
Обыденное
Из первого рапорта Дауда ибн-Саддих из расы мутахаллиб (изменчивых) земли Асфер. Ныне – летучей головы
«Болон халан кхендияр!» – Эти слова когда-то не уставал повторять мой мудрый наставник.
«Болон халан кхендияр». То есть «Все бабы – дуры». Это если в переводе.
И я неизменно находил тому подтверждение. Вот и хозяйка моя временная… кхм, это надо стереть. Вдруг услышит…
Итак, рапорт Дауда ибн-Саддих:
– Защиту Инфериоры прошел без труда. Между нами: какая там защита, жалкие огрызки… На башне словно дракон начало брачного периода праздновал. С друзьями и сородичами. Так что крыша напоминала рыболовную сеть, в которую попалась рыба-гигантелла, стены оказались получше, целые, но облезлые, и вся охрана вместе с прислугой трудилась в поте лица, пытаясь все вернуть в должный вид. Трудились уже с недельку, а крыша все еще была дырявая? То есть сначала чинили что-то другое? Хотелось бы мне видеть, что здесь было… когда было. У меня к острозубым свой счет. И я бы с удовольствием посмотрел, как эту башню разносят в клочья.
– Поднима-ай!
– Что? – отзвались с бывшей крыши.
– Поднимай черепицу! Поднима-а-а-ай!
– Не слышу!
– Чтоб тебе Дарью встретить, – простонал сквозь зубы вампир в белой головной повязке. – Поднима-ай это-о! На крышу-у…
– Что слышу? – отозвались сверху. – Ничего-о!
– Чтоб тебе не только ее встретить… чтоб она на тебя села!
Да, так они долго провозятся.
Интересно, почему хозяева развалин то и дело поминают в разговоре мою временную хозяйку? И еще так… Кхм, интересно, это стереть или оставить?
Наниматели обычно не любят, когда о них узнаешь что-то лишнее. На себе проверил. Ведь так и не знаю, где мое тело… Все из-за этих среброглазых отродий, чтоб они моей хозяйке едой показались. Бутербродами. Как выполнял приказы, так всем хорош был, а как увидел кое-что лишнее – так даже до тайничка своего добраться не успел. Из коридора, где подслушивал, – и то не успел смыться. Интересно, они знают, что не убили меня, а только лишили тела? Ведь в этом поясе наш народ считается лишь сказочной выдумкой. Очень немногие ведают, что мутахаллиб на самом деле существуют. Изменчивыми нас назвали не зря. И если не разрушить голову, то она со временем отрастит новое тело…
Пожалуй, это тоже лучше стереть. Не стоит показывать свои слабые места. Если заподозрят, могут и не дать восстановиться.
Нет, наверное, не знают. Ведь моя голова хранилась среди самых обычных, которые держали для вызова и вселения духов.
Ну что ж, ножки я уже отрастил. Порошок для полетов позаимствовал у мальчишек. Коридоры и переходы, в том числе потайные, помнил из прошлого опыта.
И, хоть я изменчивый, но одно желание неизменно: посчитаться с бывшими нанимателями. И повезло же мне, что встретилась на пути эта Дарья.
А вот аргентумам не повезет. Я уж постараюсь.
Ну, полетели…
А тут мало что поменялось. Разве что коридор, в котором я когда-то попался на подслушивании, заложили камнем, да дыры в стенах повсюду. Что тут такое было? Впечатление, будто что-то взрывалось внутри каменной кладки. Что, интересно, натворила здесь моя хозяйка?
– Мы должны успеть! – прошипело рядом. Знакомый голос.
О! Так старина Арги по-прежнему в аргентумах! Не отправили к шакалам в пустыне.
– Как? Он приезжает через пять дней, а у нас ни энергии, ни надежды ее заполучить! Башня разгромлена, алтарь для изъятий развалился, а если бы он и был, то откуда нам взять материал? Мальчишка теперь недоступен, девчонка пропала, а тот…
И аргентум Лумага здесь…
– Прекрати паниковать! Мы управимся. Младших привлечем. На ремонт башни их хватит.
– Они и так выжаты! Предлагаешь осушить их до черты?
– А есть другой выход? Нам нужна энергия! Пока не вернем все на свои места.
– Ты сошел с ума… ты…
– Мы выпутаемся! Есть одна комбинация…
– Я не желаю отвечать за твои комбинации!
– А придется… Нет у вас с Петрусио других вариантов. Вы избаловались на даровой энергии, на готовеньком. Попробуй сейчас прожить на своих природных способностях, попробуй! Не выйдет! Поэтому мы будем делать так, как я скажу. К Представлению все должно быть готово! И замолчи, больше повторять не буду!
Я довольно хохотнул, беззвучно, хвала небесам. Забегали, шакалы пустынные? А это только начало. И я, и это многопудовое вместилище сладостей (моя хозяйка), мы еще вам покажем. У нас, изменчивых, порой бывают предчувствия. И сейчас это предчувствие громко говорило мне, что напрасно связались аргентумы города Хадиха с дикаркой Дарьей.
Болон халан кхендияр!
И поэтому никто не знает заранее, на что они способны.
Хм… полетать, что ли? Раз эти все равно доругались и разошлись?
А что там под куполом висит? Идем на взлет!
Ох! О-о-ох… Кха-кха…
Дэвья задница, да что ж тут все такое хрупкое?
…Кажется, это тоже лучше стереть…
Дарья
Знаете выражение: «Места себе не находит»?
Вот именно это, кажется, со мной и творится. Я что-то приготовила на автомате, кажется, ленивые вареники с местным сыром вместо творога, проверила степень уборки территории, походила по саду, зачем-то попробовала воду в бассейне. Но мыслей при этом у меня в голове было столько, сколько в этих самых ленивых варениках.
Ни единой.
В голове – гулкая пустота, какая бывает после серии боев на дохё. Уже все позади, уже победа и ояката разрывается между желанием погладить меня по голове и страстным стремлением немедленно разобрать ошибки, а мыслей еще нет, они словно затаились где-то на время поединка…
И пока не торопятся вынырнуть обратно. Вот и сейчас так.
Из-за Джано. Из-за его «Я рад, что ты очнулась». Можете начинать смеяться.
Шесть дней до Представления, шпионаж головы, исчезновение команды по совершенствованию и даже выздоровление Алишера как-то отодвинулись в сторону, потому что… Мне! Парень! Сказал! Хорошее!
Первый раз за мою жизнь.
Нет, вторая половина человечества иногда роняла в мою сторону что-то одобрительное. Мальчишка в детском садике, получивший от меня машинку с ободранными боками. Ромео с горшка… Потом еще был сосед по лестничной клетке, которому я таскала хлеб и кефир из гастронома. Ну он вообще-то не в счет, ему восемьдесят было. Кандидаты в отчимы иногда попадались более-менее толковые, так старались наладить отношения. Но это тоже не в счет, понимаете? Это не то. Еще мне был рад милиционер из нашего отделения – я ему процент раскрываемости повысила, когда грабителя приволокла. И ояката, когда не ругал за слопанную тайком картошку.
Но это правда другое. Совсем.
Джано, конечно, мгновенно опустил глаза, и дверь за мной сразу захлопнул. Только уже поздно. Я услышала… и не просто услышала – внутри, отзываясь на его слова, что-то ворохнулось такое… не знаю… теплое… счастливое…
Мне надо опомниться. Он же вампир, так? Не кровосос, здешние вампиры охотней берут энергию, кровь только в крайних случаях глотают. Но все равно – вампир.
«И че? – Кажется, от потрясения у меня проснулось что-то вроде внутреннего голоса. Только никакими премудростями оно делиться не спешило, а, наоборот, вещало как-то… по-хамски. – Подумаешь!»
