- Механизировать? У тебя есть трактор в кустах?

   - Зачем трактор? У нас есть пара хороших волов. Ну, тех, что твой покойный Шарик таскал за собой всю дорогу.

   - Я пахать не умею, - Ромка вспомнил волов. Ну конечно, те самые, что остались от вырезанной пиратами семьи торговца, встреченной ими по дороге в царский дворец. Запасливый Шарик гнал их позади отряда всё это время. Они и сейчас паслись вместе с лошадьми, подаренными Ястребом.

   - Ты же вождь божественного происхождения. Ты должен всё уметь.

   - Где я тебе плуг возьму? - огрызнулся Роман. Ещё немного, и эта отрубленная голова завоняет. Вон, мухи уже налетели. Он прихлопнул одну на ноге и опять почесался. Ещё не хватало заработать себе малярию. Чем лечатся от своих болячек аборигены, ему не хотелось даже думать.

   - У дедушки попроси. Он не откажет.

   - Нет.

   - Туруша не умеют охотиться. Туруша умеют воевать. - Девичий голосок заставил его вздрогнуть.

   Это была Кошка. Ромка так старался забыть, что рядом сидят захваченные в городе женщины, что ему это почти удалось. Сейчас он только глянул на голые коленки девушки и поспешно отвернулся. Почему она не прикроет свою грудь? Кудряшки до пояса не в счёт. Ничего они не скрывают. Даже наоборот.

   Ромка старательно уставился на отрубленную голову на трезубце, так пристально, что заслезились глаза. Смотри лучше на мух, что ползают по мертвечине. Вон, какие жирные, зелёные. Дрянь какая. А коленки у Кошки загорелые, и на правой свежая царапина. И руки, аккуратно сложенные на коленках, маленькие, как у ребёнка. Когда, наконец, они выкопают эти ямы для туалетов?

   Всего женщин оказалась ровно две дюжины. Кошка, Лисичка, и ещё пара десятков девиц разного возраста, от тощей малолетки с едва наметившейся грудью, до чернявой толстухи с фигурой табуретки. Эту красотку, больше похожую на раскормленного парня, захвативший её вояка никак не хотел отдавать под присмотр вождей, жадно хватаясь за массивную талию девицы, и пожирая глазами тугие округлости.

   Теперь все женщины сидели тесной кучкой возле Ромки и Рэма, ожидая своей участи. "Пока лагерь не будет построен, никаких баб!" - объявил Роман, и работа закипела с невиданной быстротой. После окончания работ - о чём было обещано протрубить в рог - вожди обещали брачный пир и танцы.

   "Всех переженим!" - заявил Рэм, и Ромка, не успев ему помешать, согласно кивнул. От костра, на котором жарилась дичь и запекались коренья, плыл умопомрачительный аромат. Чудом не выпитые ещё бурдюки с вином ждали своего часа.

   Кошка с Лисичкой сидели рядышком, как два озябших воробья на ветке. Лисичка поддержала подругу:

   - Люди царя могут только разводить лошадей. Наши мужчины умеют загонять зверя и убивать врагов. Нельзя тревожить землю. Боги будут разгневаны.

   - Молчи, женщина, - веско сказал Рэм.

   Лисичка испуганно взглянула на него и прижалась к подруге. Кошка привстала и дотронулась пальчиками до Ромкиной коленки:

   - Скажи, вождь злых людей Ром, кого ты предназначил нам в мужья?

   - Сыновья Дикого кота хотят вас... взять себе, - Ромка посмотрел ей в глаза. Лучше бы он этого не делал.

   - Мы их не хотим, - презрительно сказала девушка. - Я хотела их отца, но он не будет брать вторую жену. Он слишком любил свою Перепёлку.

   Лисичка согласно кивнула.

   - Так кого же ты хочешь, красотка? - промурлыкал Рэм. Он беззастенчиво разглядывал девичьи ножки.

   - Мне нужен настоящий мужчина. Вождь над людьми, - гордо сказала Кошка, и Лисичка опять кивнула. - Я рожу ему много сыновей.

   - И ты уже знаешь, где его искать? - спросил Рэм, расправив плечи и приосанившись. Ромка отвернулся. Его второе "я" явно храбрее его самого. У него язык присох во рту, когда он услышал слова девчонки.

   Он услышал, как Лисичка тихо охнула. Рэм молчал, и Ромка слышал, что тот вдруг перестал дышать. Потом двойник хрипло хохотнул, и сказал:

   - Я так и знал.

   Роман обернулся. Кошка смотрела на него в упор. Лисичка прикрыла рот ладошкой, то ли смеясь, то ли ужасаясь. Рэм кривил губы, и Ромка узнал этот взгляд. Точно такое лицо было у самого Ромки, когда он проиграл первое место на кубке города.

   Глава 41

   - Пою тебе, бог Гименей, ты соединяешь невесту с женихом... - выводил ломким тенорком Роман слова эпиталамы, нещадно перевирая музыку Антона Рубинштейна. - Ты любовь благословляешь, бог Гименей, бог Гименей!

   Брачующиеся внимали. Над поляной гирляндами небесных фонарей мигали первые звёзды. Оглушительно трещали цикады. Пары избранных по жребию женихов и невест стояли, взявшись за руки. Остальные столпились вокруг, предвкушая угощение. Грубо сколоченные столы с жареной дичью и чашами для вина, заботливо покрытые листьями и украшенные дикими цветами, притягивали взоры и носы.

   Рэм извлёк последний дрожащий звук из арфы, и звон струн ещё какое-то время висел в воздухе, постепенно затихая над поляной. Роман поднял с камня чашу с вином, погрузил в неё пальцы и обрызгал густой багровой влагой стоящие перед ним пары.

   - Плодитесь и размножайтесь. Любите друг друга в горе и в радости, в болезни и здравии, пока смерть не разлучит вас. Да благословят боги ваш союз. Нарекаю вас мужьями и жёнами!

   Счастливцы, которым по жребию выпали невесты, заулыбались. Девицы опустили глаза.

   - А теперь мы будем есть, пить и веселиться, - торжественно объявил Роман, обводя строгим немигающим взором толпу своих вояк. Рэм рядом с ним скорчил такое суровое лицо, сделавшись похожим на известного артиста в роли подставного Ивана Грозного, что Ромка едва не фыркнул в самый неподходящий момент. - Во славу богов совершили мы это бракосочетание, и пусть ни одна ссора или обида не омрачат этот праздник!

   Он перевёл взгляд на Кошку. Девушка сидела у его ног, прикрыв волосы и укутав плечи платком. Пёстрый кусок ткани принёс Свистун и протянул Ромке: "Свадебный подарок. Возьми, Ром". И смущённо добавил: "Негоже невесте вождя ходить с голыми сиськами". Лисичка сидела возле Рэма. Длинные, курчавые волосы её были убраны под полотняную повязку, глаза опущены, тонкие пальчики теребили помятый цветок маргаритки.

   Ромка протянул руку, взял девушку за локоть и поднял Кошку на ноги. Она посмотрела ему в глаза и изогнула губы в улыбке.

   - Женщинам не место на мужском празднике, - сказал он. - Жёны будут ждать своих мужей в отведённых для новобрачных жилищах. Жена моя, Кошка, ты подашь пример всем остальным и пойдёшь в наш шалаш. Жди меня там.

   - Да смотри не засни, - проворчал Рэм, в свою очередь подняв на ноги Лисичку.

   Мужчины дружно загоготали. Девицы, опустив глаза и густо краснея, потянулись с поляны к свежеустановленным шалашам. Кошка шла впереди, аккуратно переступая стройными ножками по траве. Принесённого Губотрясом платка не хватило, чтобы прикрыть девушку даже до коленок.

   Кошка обернулась, блеснула улыбкой, и Ромка поспешно отвернулся. Он таращился ей вслед, как мальчишка.

   Когда все отхожие места были устроены, шалаши поставлены, а столы утвердили посреди поляны, Рэм протрубил в рог, и Ромка в который раз удивился выносливости аборигенов. После всего, что случилось, любой его знакомый из того, покинутого им мира, давно свалился бы без ног. Его же войско, в предвкушении брачного пира, бросилось наводить чистоту в ближайшем ручье и отчищать одёжки от пыли и грязи.

   Потом все собрались на поляне, и Кошка, потупив взгляд, протянула Ромке сплетённый ею венок из мелких цветов. Ромка повертел в руках кольцо из плотно переплетённых стеблей ромашек, маргариток и неизвестных ему мелких ярко-синих звёздочек. Наверное, это какой-то местный обычай.

   Он обречённо зажмурился, водрузил на голову девчачье украшение, а когда открыл глаза, на него смотрел Губотряс.

   Тот молча подождал, пока его вождь утвердит на макушке парадный венок, смущённо кашлянул, оглянулся на других командиров, что робко топтались сзади, и сказал: "Мы тут посоветовались и решили... Жребий, это справедливо, спору нет. Для нас, простых парней..." Он ещё помялся, и Свистун толкнул его в бок. Губотряс набрал в грудь воздуха и решительно произнёс: "Возьмите двух самых красивых девок себе, сыновья бога. Это наш дар для вас. Мы не будем бросать на них жребий".